Какой-то этот мир совершенно несправедливый. И снова эта несправедливость коснулась принца Гарри. Нет, ну вот смотрите сами - есть два принца. Один постарше, другой помладше. Оба начудили. Один покинул королевскую семью под фанфары глобальной эмансипации в поисках счастья под калифорнийским солнцем. Другой — был изгнан под свист и улюлюканье публики, швыряющей в него грязью из-за громкого судебного дела. Один сохранил титул, правда с оговорками, другой его лишился. А теперь угадайте - кого будут охранять как VVIP персону и дальше за счет налогоплательщиков? Правильный ответ - не Гарри. Тому придется и дальше судиться и выпрашивать, требовать и плакаться.
Изгнанники: калифорнийская мечта против виндзорской опалы
Итак, их двое. С одной стороны — Принц Гарри, герцог Сассекский. Молодой, пылкий, влюбленный. Так говорит пресса. Он совершил побег, который журналисты тут же окрестили «Мегзит». Он променял сырые парады в Лондоне на солнечные пляжи Монтесито, церемонии с жесткими протоколами — на откровенные интервью с Офрой Уинфри, а униформу с эполетами — на калифорнийские футболки и шорты. Его девиз, если верить его же словам: «Все, чего я прошу, — это безопасность». Благородно, не правда ли? Проблема лишь в том, что за безопасность, как выяснилось, кто-то должен платить. И британские налогоплательщики, уже оплачивающие его отцу и брату целый арсенал бронированных автомобилей и сотрудников охраны, внезапно заартачились. «Мы больше не работающие члены семьи», — заявили Гарри и Меган. «Отлично, тогда и охрану снимаем», — парировал Комитет по охране королевских особ и VIP-персон (RAVEC). Логично? Еще бы.
С другой стороны — Принц Эндрю, герцог Йоркский. Возраст — почтенный, 65 лет. Репутация — изрядно подмоченная, если не сказать утонувшая в скандалах, связанных с покойным Джеффри Эпштейном. Его уход с королевской сцены был не романтичным побегом, а поспешным бегством за занавес. Никаких интервью о душевных ранах, только сухие заявления, написанные, без сомнения, целым штатом юристов. Он не искал свободы; он был вынужден капитулировать. Он сложил с себя все воинские звания и покровительства над благотворительными организациями с таким видом, будто сбрасывал с плеч прокаженное одеяние. И вот кульминация: он отказывается даже от своего герцогского титула. Казалось бы, финал. Человек, выброшенный за борт королевского корабля. Ан нет.
Именно здесь и начинается самый пикантный парадокс, заставляющий светских хроникеров потирать руки от предвкушения.
Парадокс роял-протекшн: география против генеалогии
Итак, сакральный вопрос: кто из двух изгоев удостоится чести и впредь быть защищенным за счет королевской казны? Согласно последним заявлениям так называемых «придворных экспертов» — этой касты жрецов, переводящих с языка двора на язык публики, — ответ обескураживает. Эндрю свою охрану сохранит.
Вот цитата из речи Кристофера Андерсена, автора бестселлера «Братья и жены: Внутри частной жизни Уильяма, Кейт, Гарри и Меган». С видом знатока он вещает:
«Даже несмотря на то, что Эндрю, как и Гарри, больше не является работающим членом королевской семьи он продолжит получать королевскую защиту».
И далее следует объяснение, от которого впору схватиться за голову. В чем же причина такой милости? В невиновности? В чистых помыслах? О, нет.
Причина куда более прозаична и по-британски осязаема. Недвижимость, дорогие мои, недвижимость!
«Принц Эндрю по-прежнему проживает на территории Виндзорского парка, недалеко от остальной семьи, так что это как бы прилагается к территории».
Вот оно! Великий принцип британской монархии: безопасность не прилагается к лицу, она прилагается к почтовому индексу. Живешь в фамильном поместье, в шаговой доступности от будущего короля? Милости просим, вот тебе вооруженные офицеры. Решил, что твое счастье в Калифорнии, среди авокадо и селебрити? Что ж, тогда твоя безопасность — это твоя личная проблема, старина. Принцип «кровь гуще воды» оказывается верен лишь до тех пор, пока вода не становится водами Тихого океана.
Возникает резонный вопрос: а что, угроза сталкеров или назойливых папарацци волшебным образом прекращает действовать на границе Виндзорского парка? Или, быть может, преступный мир Британии испытывает столь трепетное уважение к королевской собственности, что не посмеет посягнуть на человека, просто потому что он гуляет по газонам, которые юридически принадлежат его брату?
Две опалы, но какие разные: как Эпштейн оказался менее опасен, чем Меган Маркл
Кстати, я считаю такое положение дел вполне логичным. Раз уж все равно остаешься жить рядом с королем и семьей, защита нужна. Тем более, что в адрес Эндрю и Сары Фергюсон сейчас поступает очень много угроз. Только вот налогоплательщики отчего то начали роптать и совершенно не хотят оплачивать и дальше охрану принца. Даже те, кто был против охраны для Гарри и Меган, озадачены - королевского наследника не охраняют на территории Великобритании, а опозорившегося брата короля будут. Да еще и, по слухам, временно усилят меры.
А ведь на фоне дел Эндрю "грехи" Гарри перед короной куда более абстрактны: неуважение к неписаным правилам, откровенность в СМИ и брак назло всем по любви, а не по протоколу. Итог? Комитет по охране королевских особ и VIP-персон (RAVEC) постановил, что государственная охрана семьи Сассекских прекращается. Все юридические попытки Гарри оспорить это решение провалились в 2024 году.
«Великобритания — моя родина, и она всегда будет частью меня, — с горечью заявил Гарри. — Всё, о чём я прошу, это безопасность».
Возникает резонный вопрос: в чем же принципиальная разница? Почему человек, чье имя фигурирует в одном из самых грязных судебных дел современности, заслуживает защиты короны, а человек, чья главная провинность — в желании быть счастливым, — нет?
Ответ лежит не в плоскости морали, а в географии и политики. Эндрю, несмотря на весь свой багаж, остаётся внутри системы. Он — смущающий, но свой. Он живёт в правильном месте, его можно контролировать, а его скандал, каким бы громким он ни был, — это прошлое, с которым удобнее иметь дело, если держать его под присмотром.
Гарри же совершил непростительное — он вышел из системы. Он создал собственный нарратив, собственную «бренд-идентичность», конкурирующую с официальной версией монархии. Он — неподконтрольная переменная, живущая в стране, где личная охрана стоит дорого и не подчиняется приказам из Букингемского дворца. В логике «Фирмы» он представляет большую, хотя и менее очевидную, угрозу. Теперь Эндрю многим кажется предсказуемым и подконтрольным. Даже Сара притихла и молчит. А у Гарри есть Меган. И вот ее считают совершенно непредсказуемым элементом головоломки.
Несправедливость для рыжего принца
Финальный аккорд этой истории звучит особенно горько. Гарри, чьи дети носят титулы принца и принцессы, не может обеспечить им безопасность на родине отца. Вернее может, но платить за это из своего кармана очень не хочет. Эндрю, лишившийся всех титулов и ставший изгоем в глазах общественности, эту безопасность получает по умолчанию.
Это послание кристально ясно: можно быть связанным с преступником, можно быть национальным позором, но если ты остаешься в стенах «Виндзорского пузыря», система тебя не отпустит и, более того, защитит. Принц Эндрю, заточивший себя в стенах Royal Lodge, возможно, понял это лучше своего племянника. Можно отдать ордена, мундиры, титулы и даже репутацию. Но нельзя отдавать почтовый индекс. Потому что именно он, а не твое имя в порядке наследования, и является настоящим пропуском в мир королевских привилегий.
А Гарри, строящий свой новый мир вдали от туманного Альбиона, получил жестокий, но ценный урок. Свобода, которую он так искал, имеет свою цену. И эта цена — не только миллионные контракты с Netflix и Spotify, но и новость о том, что твоя безопасность — это отныне твоя собственная головная боль. И нечего пытаться переложить ее на плечи людей.
Спасибо, что уделили время и прочитали статью. Буду благодарна за общение, лайки и подписку.