Источник: motorsportmagazine.com
Можно только догадываться, каким путём могла бы пойти карьера Ивана Капелли, если бы он выиграл на «Поль-Рикаре». Он рассказал Адаму Куперу, каково было быть так близко к победе
На Гран-при Франции 1990 года Иван Капелли был всего в трёх кругах от одного из самых больших огорчений за долгую историю этого вида спорта, но, как это часто бывает в таких неожиданных ситуациях, у него не получилось, и всё стало на круги своя.
В 1988 году Капелли, скорее всего, считался лучшим представителем Италии, поскольку он и вольнодумная команда «Лейтон-Хаус» (“Leyton House”) потрясли всех впечатляющими выступлениями. Он трижды квалифицировался на втором ряду и занял потрясающее второе место в Эшториле. Однако, в 1989 году команда потеряла дорогу, и Иван не смог набрать ни одного очка. В следующем ситуация была ненамного лучше, и в Мексике удача команды рухнула на самое дно, когда ни он, ни его товарищ по команде Маурисиу Гужелмин не прошли квалификацию. В «Лейтон-Хаусе» царил разброд.
«CG901 была очень нестабильной и неуправляемой», - вспоминает Иван. – «У нас с «Моррисом» было много проблем, а уик-энд в Мексике выдался по-настоящему удручающим, прежде чем мы вернулись в Европу. К сожалению, Эдриан Ньюи к тому времени уже перешел в «Уильямс», но перед уходом он начал делать новое заднее днище для машины, уделив особое внимание центральной части под коробкой передач. Густав Брюннер продолжил работу Эдриана, и мы приехали на «Поль-Рикар», воспользовавшись им. То было единственное изменение - больше ничего.
Времени на тесты не было, и мы отправились прямиком на гоночный уик-энд. Вскоре стало очевидно, что Эдриан оставил приятный прощальный подарок. «Машина сразу же стала очень-очень конкурентоспособной», - с энтузиазмом говорит Капелли, - «несмотря на то, что у нас был двигатель «Джадд», который был не таким мощным, как у «Хонды», «Феррари» или «Рено». Мы сделали всё возможное в квалификации, я был седьмым на стартовой решетке, а «Моррис» - сразу за мной».
Тогда не было дозаправок, но на таких трассах, как «Поль-Рикар», смена шин считалась обязательной из-за высокого износа на полных баках на ранних этапах гонки. Однако, в «Лейтон-Хаусе» решили пренебречь общепринятым мнением и проехать все 80 кругов. «Работая на разминке, мы увидели, что можем пройти гонку без остановок. Мы пошли на хитрость: опустили переднее антикрыло с внутренней стороны — переднее правое, — чтобы машина могла немного снизить износ шин. В то же время мы с Густавом решили, что мне следует вести машину по-особому, в частности поворот «Синь» и двойной правый «дю Боссе». Я был очень сильно осторожен, чтобы не перегружать шины с левой стороны».
«После формирующего круга мы решили снова увеличить прижимную силу спереди на стартовой решетке. Это была лишь малая толика — вы знаете, что на самом деле это не меняет машину, но психологически очень помогает!»
«На первом круге я был 11-м; я потерял несколько позиций, потому что был очень осторожен, чтобы не заблокировать шины в первом повороте. Затем передо мной оказался Алези на «Тиррелле», и я обогнал его».
«Что было весьма интересно, так это то, что машины передо мной не пропадали. Когда я выезжал на главную прямую «Мистраль», я мог видеть впереди лидеров, а затем и все машины, и это подтвердило мне правильность нашей стратегии. Так что мы просто ждали, когда наши соперники остановятся».
И те остановились: Ален Прост на 27-м круге, Алессандро Наннини и Герхард Бергер на 29-м, Айртон Сенна на 31-м, а Найджел Мэнселл на 32-м. Через круг после этого Риккардо Патрезе пропустил Капелли. «Единственным, кого я по-настоящему обогнал, был Патрезе на «Уильямсе», на том круге, когда он должен был остановиться. И вдруг мы оказались в лидерах гонки, а «Моррис» стал вторым!»
«В самом кокпите я знал стратегию, которую мы планировали, поэтому просто улыбался. Я просто думал, что мы едем и будем продолжать в том же духе. Было очень забавно видеть на табличке «Позиция 1» все время». Инженеры-конкуренты почесывали в затылках, наблюдая, как две бирюзовые машины продолжают движение без остановки. Но постепенно «Феррари» Проста, самая быстрая из машин, побывавшая на пит-стопе, стала догонять их.
«Я видел, что «Моррис» отставал от меня на семь или восемь секунд, а Прост был позади него, ехал очень быстро и пытался найти место для обгона. Затем у «Морриса» возникли проблемы с двигателем, и после этого Ален приблизился ко мне всего за несколько кругов; он был явно быстрее меня, может быть, на 1-1,5 секунды на круге.
«Асфальт на «Поль-Рикаре» был новым, и все гонщики знали, что за пределами траектории мы теряем слишком много времени, потому что шины могут перегреться или выкинуть что-нибудь странное. Так что у Проста не было реального шанса обогнать меня на последних кругах. Но он был позади, как тень, следуя за мной повсюду».
«У нас были зеркала не на кокпите, а на боковых стойках. На выходе из шиканы, прилегающей к «Мистралю», я потерял правое зеркало. Из-за вибрации разбилось внутреннее стекло. Поэтому я мог видеть «Феррари» только с левой стороны. Но при торможении в «шпильке», когда Прост мог обогнать меня, я не мог разглядеть его машину. Поэтому я всегда тормозил очень-очень поздно, а затем поворачивал, не обращая внимания, был он там или нет. В итоге Ален сказал мне: «Ты вёл себя очень агрессивно», - и я ответил: «Да, потому что я не мог тебя видеть».
«За три круга в повороте «Синь» я, как обычно, не прибавил газу, но на подходе к нему масляная лампа просто начала мигать. По этой причине я немедленно сбросил скорость, чтобы поберечь двигатель. Как я уже сказал, Прост был тенью позади моей машины, и у него была возможность обогнать. Затем у моего двигателя начались серьёзные механические неполадки, поэтому я проехал последний круг, зная, что, возможно, не увижу флаг. Когда я закончил гонку, Айртон Сенна был сразу за мной».
“Я был рад, потому что финишировал вторым, но в то же время я был очень сильно разочарован, потому что упустил свою первую победу в гран-при. Я не знал, что сказать, не знал, радоваться мне или нет».
Чего Иван тогда не знал, так это того, что другого шанса у него никогда не будет. Проблемы с надежностью преследовали его до конца сезона, и в 1991 году «Лейтон-Хаус» снова столкнулись с трудностями. В следующем году итальянец провел ужасный год в «Феррари». Изменила бы что-нибудь победа на «Рикаре»?
«Безусловно», - заявляет Иван. – «Эта гонка могла бы полностью изменить мою карьеру; в первую очередь из-за уверенности, потому что, когда ты выигрываешь гран-при, то понимаешь, что можешь справиться с этим делом».
«И еще потому, что это, возможно, дало бы мне возможность перейти не только в «Феррари», но и, возможно, в «Уильямс» или «МакЛарен».
«Но, как мы знаем, поезд проезжает только один раз».