Обретая смысл среди боли
Чем дольше я живу, тем больше чувствую, что имею право говорить о страдании. Я не пишу о нём как посторонний наблюдатель, словно эксперт, рассуждающий о футбольном матче, в который сам никогда не играл. Я пишу как человек, находящийся прямо на поле — и, признаться, проигрывающий.
Два года назад у моей жены диагностировали рак кишечника четвёртой стадии.
Это свалилось на нас как гром среди ясного неба.
«История в деталях» — телеграм канал для тех, кто любит видеть прошлое без прикрас, через неожиданные факты и забытые мелочи. Погружайтесь в историю так, как будто вы там были. Подписывайтесь!
Я не могу описать тот шок, горе и чувство полной беспомощности, которое испытал — и продолжаю испытывать. Были минуты отчаяния, когда я буквально тряс кулаками в небо.
Некоторые друзья предполагали, что я теперь злюсь на Бога. Ведь если Он существует — почему это случилось? Не должна ли была вера пошатнуться до основания?
Отчасти — да. Но, как ни странно, именно страдание сделало мою веру глубже. И вот почему.
1. Страдание заставляет задавать вопрос «почему»
Моей жене 44 года, она мать троих детей. Разве справедливо, что у неё рак?
Когда мы услышали диагноз, это было как удар дубинкой по лицу.
А потом пришёл неизбежный вопрос: почему?
Почему это происходит именно с нами?
Видимо, это естественно — искать смысл посреди беды. Но если задуматься, сам факт, что мы задаём этот вопрос, уже говорит о многом.
В глубине души каждый из нас — осознанно или нет — верит, что Вселенная должна быть «на нашей стороне». И когда это не так, мы возмущаемся. Мы чувствуем, что произошла несправедливость. А чувство несправедливости предполагает: должен быть кто-то, кто управляет этим миром.
Когда всё идёт не так, человек как бы кричит в пустоту:
«Я требую поговорить с управляющим!»
И сам этот крик подразумевает веру в то, что управляющий есть.
И это — Бог.
2. Страдание показывает, что существует моральный порядок
Меня часто спрашивают:
«Если Бог добр, почему происходят плохие вещи?»
Это справедливый вопрос — но не только к христианству. С ним сталкиваются все мировоззрения: буддизм, индуизм, ислам, атеизм.
А вот атеизм, по сути, не предлагает утешения страдающему. Он говорит:
«Твоё страдание — статистическая неудача, но в целом оно ничего не значит.»
Но нас это не устраивает — и не должно.
Если бы страдание было для нас естественным, мы бы не спрашивали «почему».
Мы бы просто принимали боль как норму. Но мы этого не делаем. Мы чувствуем, что что-то не так.
Само стремление к справедливости указывает на существование морального закона — а значит, и источника этого закона.
Мы интуитивно различаем добро и зло, честность и предательство.
Это говорит о том, что есть высшая сила, задающая эти принципы.
3. Страдание раскрывает лучшее в людях
От философии — к практике. Страдание пробуждает в людях всё самое доброе.
Когда друзья узнали о болезни моей жены, нас словно окутало невидимое тёплое одеяло. Поддержка, помощь, участие — всё это было невероятно.
Но ещё сильнее меня поразила доброта незнакомцев.
Мужчина из Колорадо написал, что купит мне кофе — хотя между нами океан.
Женщина из другой страны прислала открытку со словами поддержки.
Эти простые жесты тронули нас до слёз.
И именно в такие моменты я чувствую: в людях есть что-то большее, чем просто биология.
Есть некая сила добра, соединяющая нас.
И, возможно, это — проявление Бога.
4. Страдание возвращает нас к главному
Это прозвучит странно, но с момента диагноза наш брак стал лучше, чем когда-либо.
Я чувствую к жене такое сострадание и любовь, каких раньше не знал.
Всё лишнее — обиды, мелкие споры, бытовые раздражения — исчезло.
Осталось только главное: благодарность за каждый день вместе.
Я раньше был экономным до скупости.
Теперь вдруг понял: деньги — не главное.
Я с лёгкостью помогаю другим, открываю кошелёк — и вместе с ним сердце.
Жаль лишь одного — что нужно было пройти через рак, чтобы научиться быть добрее.
5. Страдание приводит нас к границе собственных сил
Мы живём в культуре, где восхваляют самостоятельность: «Ты можешь всё!»
Но жизнь рано или поздно доказывает обратное.
Настоящая вера начинается там, где заканчиваются наши ресурсы.
И ничто так не показывает бессилие, как болезнь, которую нельзя вылечить.
Страдание смиряет. Оно напоминает: мы не всемогущие.
И именно в эти минуты мы начинаем искать опору во вне себя — в вере, в Боге, в чём-то большем.
Некоторые считают веру «костылём» для слабых.
Но признать свою слабость — это не трусость, а мужество.
Потребность в Боге — не проявление слабости, а честности.
Без страдания многие продолжают жить в иллюзии контроля.
Пока жизнь однажды не покажет им обратное.
6. Страдание возвращает нас в настоящее
Когда сталкиваешься с неизвестностью, разум начинает блуждать по мирам «а что, если».
Я, признаюсь, не раз обращался к «доктору Гуглу», пытаясь узнать, что ждёт мою жену.
Но вот в чём правда: тревога живёт в будущем.
Страдание же учит жить сейчас.
Потому что настоящее — единственное, что у нас действительно есть.
Экхарт Толле писал:
«Всё негативное рождается из отрицания настоящего.
Тревога, стресс, страх — это слишком много будущего и слишком мало настоящего.
Вина и сожаления — это слишком много прошлого и тоже слишком мало настоящего.»
Он прав.
И я думаю, именно в настоящем живёт Бог.
Он — не «Я был» и не «Я буду». Он — «Я есть».
Божественное всегда пребывает в моменте.
7. Страдание приносит необъяснимый покой
Среди слёз и гнева порой возникает странное ощущение мира — будто всё-таки кто-то держит тебя на руках.
Этот покой невозможно объяснить логикой.
Он просто есть.
Тихий шёпот Вселенной, мягкий голос: «Ты не один.»
Может, это безумие, но каждый, кто по-настоящему страдал, знает:
между приступами отчаяния вдруг прорывается покой.
Я называю его Богом.
Последнее слово
Клайв Льюис однажды сказал:
«Бог шепчет нам в удовольствиях, но кричит в страданиях.»
Я полностью согласен.
В самой сердцевине боли, там, где рушится всё, что мы знали, —
именно там Бог кричит нам.
Вопросы «почему», поиск смысла, человеческая доброта, новое понимание ценностей, осознание своих границ — всё это указывает на Него.
Это странно — обрести более глубокую веру, когда жизнь рушится.
Ведь шансов на счастливый финал почти нет.
Но, возможно, именно поэтому эта вера настоящая.