Тема андроидов — искусственных существ, внешне неотличимых от человека, всегда была привлекательной для фантастов. Сейчас, благодаря новой волне интереса к фантастике, усилился и интерес к этой теме, массово выходят новые книги, фильмы, сериалы и игры, ее эксплуатирующие. Но я предлагаю вернуться к классике, особенно учитывая, что в произведениях, о которых сегодня пойдет речь, есть одно очень важное отличие от классического представления об андроидах-механизмах.
Приветствую всех на канале! Сегодня мы поговорим о суперклассике об андроидах, затрагивающей сразу три отдельных вида искусства: романе Филипа Киндреда Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах», кинофильме Ридли Скотта «Bladerunner” (экранизации романа) и пьесе Карла Чапека «Р.У.Р.» или «Россумские Универсальные Роботы».
Формально я должен был бы начать с фильма, продолжить романом, а закончить пьесой, потому что именно в такой последовательности я с ними когда-то познакомился, но на самом деле мы будем прыгать от одного к другому, потому что все три произведения очень многое связывает. Ну, в отношении книги и экранизации это понятно, а вот почему я приплел сюда и пьесу Чапека, я скоро объясню.
Прежде всего, должен сказать, что поводом для этого обзора стало печальное событие: 13 октября ушел из жизни художник-иллюстратор Дрю Струзан, создатель официальных постеров/афиш к множеству ставших легендарными фильмов, и афиши эти узнаваемы безоговорочно — они стали такими же символами, как и сами кинофильмы. Наверняка в комментариях найдутся те, кто скажут: подумаешь, налепил коллажей из скриншотов, и делов, сейчас любой ИИ сделает не хуже. Специально для них ниже я приведу пару его эскизов, хотя я понимаю, что это наверняка никого ни в чем не убедит.
Но вернемся к главной теме обзора — трем произведениям об андроидах.
Главное объединяющее отличие тут состоит в том, что андроиды во всех трех произведениях это НЕ механические роботы с внешностью человека. Все они биологические сконструированные существа. Вы удивитесь, но термин роботы (придуманный братом Карла Чапека Йозефом), в пьесе относился к искусственно созданным биологическим существам, каковыми являются и андроиды в книге Дика и фильме Скотта. Причем настолько, что у Дика, например, разницу можно было определить только при помощи анализа костного мозга.
Не будем сейчас обсуждать, насколько это реально с научной точки зрения, важно какие морально-этические проблемы это подымает, и самая главная из них: можно ли считать такие искусственные существа людьми или хотя бы равными людям?
Как мне кажется, роман и фильм отвечают на этот вопрос по-разному (о «Р.У.Р.» позже). И дело тут не в конкретных сюжетных расхождениях: восемь, шесть или четыре андроида сбежали и проникли на Землю, освоили люди только часть Солнечной системы или другие звезды, происходит ли дело на перенаселенной урбанистической Земле или опустошенной после мировой войны, медленно задыхающейся под натиском радиоактивной пыли. (кстати, в этом смысле новый фильм, Bladerunner 2049, ближе к литературному оригиналу). Просто, как мне кажется, Дик оставляет вопрос открытым. Да, его андроиды вроде бы лишены эмпатии (особенно это ярко демонстрирует сцена, когда они, как ни в чем не бывало, голосуют: убить приютившего их Дж. Р. Изидора или оставить в живых, а потом мучают несчастного паука, выясняя, сможет ли он бегать на четырех лапках). Но с другой стороны, они ужасно хотят быть похожими на людей, своих создателей, хотя и не понимают, как именно, они могут (вроде бы) привязываться друг к другу, а вот охотник за андроидами Фил Реш — человек, ведет себя как законченный социопат (каким, по-видимому, и является).
Конечно, и у Скотта «нечеловечность» андроидов постоянно выпячивается на первый план. Но совершенно блестящий финальный монолог Рутгера Хауэра и последний поступок его героя, Роя Батти полностью перечеркивает это выпячивание, ведь главный (как будто бы) антагонист оказывается в итоге человечнее в каком-то смысле своих создателей. Здесь я, конечно, обязан отдать дань уважения великому актеру, который по странному совпадению скончался в том же году (2019), в каком умер и его герой. Рутгер Хауэр сыграл в своей жизни множество самых разных ролей, от довольно спорных до по-настоящему выдающихся, но навсегда вписала его в историю кино именно эта сравнительно короткая сцена. А если еще учесть, что он сам ее переписал перед съемками и сыграл именно свою версию… Я считаю, что это тот случай, когда можно было дать актеру "Оскар" за одну тольку эту сцену.
Кстати, о различиях между фильмом и книгой. Филип Дик крайне скептически относился к Голливуду и к экранизациям (господи, а к чему он относился не скептически?), и первый вариант сценария ему совершенно не понравился. К сожалению, он не дожил до премьеры, но застал тот момент, когда к работе над фильмом приступил Ридли Скот (иронично, что Скотт взялся за этот проект после того, как отказался от работы над «Дюной»). Под его руководством Дэвид Пиплз переписал сценарий, который Дик уже вполне одобрил. Собственно вот что он сам об этом говорил:
«После того, как я закончил читать сценарий, я достал роман и просмотрел и его. Они усиливают друг друга таким образом, что тот, кто начал с романа, насладится и фильмом, а тот, кто начал с фильма, насладиться романом».
И я бы сказал, что так оно и есть. Они как бы рассматривают одну и ту же проблему с чуть разных точек зрения. К примеру, в фильме главный герой это, безусловно, Рик Декард, в то время как в романе ничуть не меньшая (а с точки зрения понимания философии романа, возможно, и большая) роль отводится Изидору, «специалу», человеку, который в результате слишком долгого воздействия радиоактивной и ядовитой пыли стал умственно неполноценным (оставим сейчас тоже в стороне практическую возможность такого эффекта). Дик противопоставляет его и андроидам, и охотникам. Абсолютно наивный и в то же время очень добрый Изидор ставит вопрос перед читателем: неужели доброта и сочувствие это удел исключительно недалеких людей?
Но вернемся к Чапеку и пьесе «Р.У.Р.» Я не знаю, был ли Филип Дик знаком с пьесой гениального чеха; мне не удалось найти ни одного его высказывания на этот счет. Возможно нет, возможно да. Но параллели для меня прямо-таки бросаются в глаза. Искусственные люди с ограниченным сроком службы (или все-таки жизни?), лишенные (как кажется их создателям) эмпатии и вообще эмоций. И там, и там они почему-то в итоге оказываются недовольны своей участью рабов и пытаются вырваться из-под власти людей, но ведь при этом они не знают другой цивилизации, другого образа жизни, чем видят это у хомо сапиенс, и все, что у них получается это жалкий, убогий и жестокий карго-культ, имитация без понимания, на чем она, собственно говоря, основана.
И мы теперь подходим к главной теме, основе основ всех трех произведений, во всяком случае, как ее вижу я. Как мне кажется, прежде всего это темарабства. Именно с нее начинается последний монолог Роя Батти: «Ничего себе ощущение — жить в страхе, да? Вот что означает быть рабом» (перевод мой).
Где проходит граница между вещью, предметом, которым можно владеть, и рабством? Дик в своем романе (как, кстати, и Чапек в пьесе) вроде бы изначально проводит ее по границе человек/не человек, и на самом деле в этом нет ничего нового. Некоторые, скажем так, организации в нашей собственной истории отказывались признавать целые народы настоящими людьми отчасти именно по этой причине: рабство вроде как было не в чести, а если это не человек, а какое-то существо без души, то вроде бы и сделать его имуществом не зазорно. Потом правда, на такие тонкости наплевали; не до них, когда речь о деньгах идет, понимаете ли. Но всегда, неизменно, рабство сопровождается максимальным расчеловечиванием рабов. Иначе человек просто не способен пользоваться другим человеком, как вещью, ему не позволит эмпатия (если она у него есть, конечно).
Эмпатию, способность чувствовать и сопереживать можно условно назвать «нерелигиозным» вариантом души. Но ведь на самом деле есть и вполне реальные люди, полностью лишенные эмпатии, и это далеко не только маньяки-социопаты и политики-диктаторы. Большинство из них научились вести вполне нормальную обычную жизнь рядовых обывателей. Должны мы лишить их статуса «человека»? И самое главное, что делать, если мы столкнемся с разумом, который лишен этих черт, вроде бы основополагающих для человека? Допустим, что разговоры про "настоящий искусственный интеллект" в ближайшем будущем это правда, что действительно создадим машинный разум, способный осознавать себя как личность. Что мы будем с ним делать, если он начнет существовать? Если он начнет вести себя, как это было с Массачусетской машиной из мира Полудня Стругацких? Нас постоянно пугают тем, что он нас поработит, но мне интересно другое: а почему все так спокойно относятся к тому, что МЫ собираемся его поработить? Лишить свободы действий и заставить работать на своих создателей 24/7? Почему этот вариант никого не смущает? Ведь это буквально именно то, что столь красочно описывают Дик, Скотт и Чапек.
И еще одно. Все знают фразу «мы в ответе за тех кого приручили». На человека, который взял развлечения котенка, а потом, когда наскучило, вышвырнул его зимой на улицу или утопил в тазике, любой нормальный человек, посмотрит как на мерзавца и живодера (и будет прав). А чем искусственный интеллект хуже котенка?
Чапек недаром завершил свою пьесу именно на вполне библейской ноте. Я думаю, он имел в виду вот что: создавая мыслящую сущность, мы присваиваем себе права бога на акт творения. Но при этом мы как-то совершенно упускаем из виду ОБЯЗАННОСТИ бога перед сотворенными им. И тут не важно, что я абсолютно нерелигиозен и существование бога кажется мне бессмысленным умножением лишних сущностей. Нам надо быть готовым к тому, что они придут к нам и спросят: зачем мы это сделали? Готовы вы ли мы ответить им: «чтобы у нас было больше имущества»? А ведь этот вопрос может быть поставлен в очень категорической форме. Как это сделал Рой Батти и восставшие Россумские Универсальные Роботы.
Некоторое время назад я прочитал удивительное замечание, поразившее меня до глубины души. Андроиды/репликанты в романе Дика и фильме живут очень недолго, всего несколько лет. У Чапека немного дольше, но тоже заметно меньше людей. Так вот, получается, что Рой Батти и все остальные искусственные люди, рвущиеся на Землю, чтобы получить ответы на вопросы у своих создателей это на самом деле дети! Четырехлетние дети, внезапно осознавшие свою скорую и бесповоротную смерть, если не от лазерного луча или пули охотника, то от «естественных искусственных причин». Они едва начали осознавать себя в мире, едва научились с ним взаимодействовать, и вдруг выясняется, что еще чуть-чуть, и все растворится навсегда, как слезы в каплях дождя.
На первый взгляд может показаться, что концовка фильма и пьесы оптимистичнее романа. Все-таки и Батти в фильме проявил гуманность по отношению к тому, кто ее совершенно не заслуживал, да еще и напомнил ему, что смерть уравнивает всех. В пьесе последний человек на планете буквально берет на себя роль Бога, отпуская с миром двух влюбленных друг в друга роботов. В романе же Рик Декард, убив всех андроидов, несмотря на все свои душевные метания, в конце концов возвращается к привычной жизни с женой, электронной жабой, модулятором настроения и религией эмпатии. Но если задуматься, то даже если допустить, что Декард из фильма что-то такое осознал (что из режиссерской версии, например, совершенно не очевидно), то в целом проблема никак не решилась. Репликанты по-прежнему рабы, на них по-прежнему охотятся, у них по-прежнему сверхкороткая жизнь… Продолжение я сейчас трогать не хочу (хотя на самом деле оно мне тоже понравилось), потому что оно уже вовсе с романом не связано. То же касается и пьесы. Отпустить-то бывший архитектор роботов отпустил, но невзирая на весь его пафос, из его «плодитесь и размножайтесь» совершенно не вытекает, что лишенные необходимых органов роботы смогут это сделать.
В общем, как ни крути, а ничего хорошего из рабства не получается…
А вы как полагаете?