Егор Дружинин. Это имя звучит как вызов, как ритм, как нечто большее, чем просто набор букв. Мы знаем его как хореографа, чьи движения прошивают сцену насквозь, но старшее поколение помнит другое: мальчишку Петрова из того самого фильма, который стал символом эпохи. Он вырос, уехал за океан, вернулся — и мир танца дрогнул. Но за этим фасадом успеха скрывается история, полная парадоксов, борьбы и решений, которые перевернули не только его жизнь, но и судьбу его близких.
Ещё в юности он связал свою жизнь с Вероникой Ицкович, и эта связь оказалась настолько прочной, что даже Николай Цискаридзе, человек-глыба, до сих пор называет их семью "антирекламой брака". Но мы забегаем вперед. Давайте погрузимся в этот вихрь событий, который сформировал одного из самых ярких деятелей нашего времени.
Рождение звезды: от коммуналки до киноэкрана
12 марта 1972 года, Ленинград. В творческой семье Владислава Дружинина, режиссёра и хореографа с характером гранита и душой, одержимой искусством, родился мальчик. Егор. Мать, актриса и педагог, годами обеспечивала сыну трехмесячное лето в пионерлагерях, работая там руководителем кружков. Детство — это коммуналка, где запахи свежего хлеба и соседских драм смешивались с гулом вечернего города. Горячей воды не было, но была атмосфера, где каждый день становился уроком выживания и самодостаточности. Отец видел в сыне свое продолжение, мечтал о хореографе, но Егор сопротивлялся. Развод родителей обострил отношения с отцом, и путь хореографии казался отравленным. Мальчишка, яркий и непосредственный, грезил кино, мечтал стать известным. И судьба, словно услышав его мысли, не заставила себя ждать.
В одиннадцать лет он оказался на съемочной площадке "Приключений Петрова и Васечкина". Режиссер Владимир Олейников, пригласив отца Егора балетмейстером, бился над главной ролью. И тут Владислав Дружинин, словно фокусник, вытащил из рукава своего сына. Егор согласился, но с условием: рядом должен быть его лучший друг Дима Барков. Этот дуэт, эта химия, покорила режиссера с первых проб. Мальчишки стали любимцами всей страны, а фильм — культовым. Но слава не вскружила голову юному артисту: он по-прежнему ездил в школу на автобусе и помогал маме. Через год, для продолжения "Каникул Петрова и Васечкина", Егору пришлось освоить чечётку. Отец годами пытался приобщить его к танцам, но безуспешно. А тут, на перроне, пока ждали электричку, мама помогала разучивать движения. Так, незаметно, танец вошёл в его жизнь, чтобы однажды стать её смыслом.
Бродвейские огни и русская душа
Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии. Казалось бы, актерская стезя расчерчена, путь ясен. Но судьба, как заправский сценарист, любила неожиданные повороты. После первого курса отец позвал его ассистировать в американском проекте. Калифорния. Новая среда, свободная, открытая, где люди искали не славы, а самовыражения. Перед возвращением, словно по наитию, Егор пошёл на собеседование в школу Ли Страсберга. И получил стипендию. Отказаться от такого шанса? Безумие. Он остался.
Полгода в Америке стали откровением. Актерство – да, интересно, но не до конца. Движение, пластика, выражение через тело – вот что притягивало сильнее. Вернувшись, он закончил институт, отработал год в ТЮЗе, но чувство неудовлетворённости грызло изнутри. И тогда, к всеобщему удивлению, он решил: танец. Балетная школа, где он, самый взрослый, учился с детьми. Безумие? Возможно. Но он точно знал, чего хочет. Упорство, старание, ритм, "тянул ножку". В 1994 году – снова Нью-Йорк, Lee Strasberg Theatre Institute, и параллельно – постижение хореографии.
Америка встретила его не объятиями, а ударами. Без денег, без поддержки. Официант, посудомойщик, грузчик. Голод, усталость, выпадающие волосы. Одна мысль: выжить. И тут, как рояль из кустов, Михаил Барышников. Старый друг отца. Узнав о трудностях, Барышников оплатил обучение, дал шанс. В Нью-Йорке Егор учился у лучших. Чечётка, модерн, contemporary. Он знал, что классической школы нет, техника не безупречна, но стремился к живому, к чувствам через движение. И вот, несмотря на все возможности остаться за океаном, он чувствовал: его место – в России. Америка закалила, научила стойкости, но вдохновение – только в родной культуре. Жена сообщила о беременности. Решение принято: домой. Ребенок должен родиться дома.
Танец жизни: от "Валхаллы" до Цискаридзе
Первые шаги на родине – хореограф в ресторане "Валхалла" в Петербурге. Вскоре люди стали приходить не поесть, а посмотреть на танцы. Талант Дружинина не остался незамеченным. Звёзды эстрады – Киркоров, Пугачёва – выстроились в очередь. Он превращал их выступления в мини-спектакли, где каждая деталь имела вес. Так формировался тот Дружинин, которого узнает вся страна: хореограф, способный соединить дисциплину сцены и свободу творчества, человек, выстраивающий гармонию даже в хаосе.
Телевизионные проекты. "Танцы" на ТНТ. Жюри. Не только пластика, но и душа. Слава пришла, но и испытания тоже. Он уходил, не согласный с тем, как шоу превращается в соревнование симпатий, а не профессионализма. Возвращался. Снова жюри: Татьяна Денисова, Мигель. С последним – вечное противостояние, искры, конфликты. Но Егор понимает: именно эти противоречия, это неоднозначное взаимодействие удерживает интерес зрителей. Параллельно – другие проекты, постановки, кино. И при всей загруженности – семья. Жена и дети.
Егор Дружинин, переживший развод родителей, поклялся не жениться. Слишком больно. Но потом появилась Вероника Ицкович. Из Тбилиси, из семьи госчиновника, но с тягой к творчеству. ЛГИТМиК. Любовь с первого взгляда. Долго не решался, но когда набрался смелости – началась их история. 1994 год. Женитьба. Необычно – в день, когда обычно разводятся. Ждать не могли: Егор улетал в США. Свадьбы не было, но это не имело значения. Разлука оказалась пыткой. Вероника два года не могла получить разрешение на выезд. Егор в Нью-Йорке: голод, работа, учеба, ожидание. Когда она приехала, они решили: больше никогда не расставаться.
В Америке они работали вместе: ставили номера, преподавали детям. Егор брался за любую работу, но Вероника была его опорой, его верой. Она подталкивала его к решениям, менявшим судьбу, помогла поверить, что хореография – это не увлечение, а призвание. Беременность. Решение вернуться. Ребенок должен родиться дома. Александра, потом Тихон, Платон. Семья, творчество, поддержка. И "маленький нюанс": Николай Цискаридзе. Не двоюродный брат, а друг детства, почти родной. Егор появился – Николай воспринял болезненно. "Названная сестра" сделала неправильный выбор. Годами – противостояние. Цискаридзе, прямой, скептичный. Дружинин – спокойный, уважительный. Нашли общий язык, хоть и не до конца. Парадокс: Цискаридзе стал крестным отцом их дочери. Но до сих пор убежден: их семья – антиреклама брака. И все же, Егор и Вероника вместе уже более 30 лет. Счастливы. И это – главное.
💖 Мы стараемся делать этот канал уютным уголком для всех, кто любит мир звёзд. Если вам нравится, что мы делаем, поддержите нас — это вдохновляет нас на новые истории!