За окном такси мелькали уставшие городские фасады, сменяясь сначала дачными участками, а потом и вовсе бескрайними полями, уходящими в рыжую осеннюю даль. Варя прижала лоб к холодному стеклу. Тридцать два года. А чувство – будто жизнь начинается с чистого листа. Она ехала жить туда, где никогда не была. Но других вариантов не было..
— Успокойся, все будет лучше, чем в той клетушке, — Максим посмотрел на жену с нежностью. — Свежий воздух, своя земля. Саша будет бегать по двору, а не по асфальту. И главное – свой угол. Больше не надо думать об арендных платежах!
Свой угол… Эти слова грели душу, как некогда, семь лет назад, грела чашка какао в их первой съемной однушке, где они мечтали о будущем. Тогда казалось, что все впереди: карьера, деньги, своё жилье. Но кризис, задержки зарплаты, а потом и рождение сына безжалостно отодвинули эти мечты в разряд несбыточных.
Остался единственный выход - уехать туда, где все начиналось, точнее, где родился ее муж. В деревню. Там у Максима был дом, который отец оформил на него, когда развелся с матерью. Его мать все еще жила там. Но дом был просторный - места хватит всем. Да сейчас и не та ситуация, чтобы привередничать.
Машина свернула на грунтовую дорогу, и Варя увидела его. Дом был, что называется, крепким середнячком: деревянный, двухэтажный, но с просевшим крыльцом и облупившейся краской. Однако в его размерах чувствовался былой размах.
На пороге их встретила мать Максима, Оксана Валерьевна - высокая, статная женщина с жестким взглядом. Сразу было видно, что в молодости она была первой красавицей.
— Ну, заходите, хозяева, — сказала она, и Варя не смогла определить – прозвучала ли в этом ирония или упрек.
Дом внутри действительно оказался просторным, но душным – не от недостатка воздуха, а от груза прошлого. Старая мебель, пожелтевшие обои с букетиками, было пылью. Но Варю такие мелочи пока не волновали. Все можно привести в порядок. Уж чего-чего, а работы она не боялась. Жить было можно.
Первые месяцы ушли на обустройство. Максим устроился на местный завод, Варя с головой окунулась в заботы о доме и маленьком Саше. Дом менялся на глазах, но все равно просто генеральной уборки оказалось недостаточно. Нужен ремонт.
— Макс, посмотри на эти обои! А окна? Сквозняки такие, что шторы колышутся! Мы же здесь теперь надолго. Навсегда! Надо что-то делать.
Максим поначалу отнекивался, ссылался на расходы, но Варя была настойчива. Она показывала ему трещины в стенах, скрипящие половицы. И он сдался.
Говорят, что один ремонт равен двум пожарам. Это чистая правда. Молодые люди вкладывали в этот дом все: сбережения, которые удалось отложить «на черный день», каждую свободную минуту, все свои надежды и чаяния.
Пришлось вызывать специалистов, чтобы укрепить несущие стены, старые рассохшиеся рамы выбросили и заменили на современные пластиковые окна. С каждым новым изменением дом преображался.
Оксана Валерьевна показательно вздыхала, критиковала и постоянно придиралась.
— Деньги на ветер! — Кричала она, когда сносили старую перегородку в зале. — Ломать - не строить! О чем вы думаете? Вам что, деньги не нужны?
Варя старалась не реагировать. Она думала: «Свекровь просто привыкла по-другому. Смирится». Муж тоже старался с матерью в перепалки не вступать. Они не могла дождаться, когда Оксана Валерьевна уедет в санаторий. Путевку ей давали каждый год и в этот раз она должна была уехать на три недели. И этот день настал. Она уехала.
А когда вернулась, Оксану Валерьевну было не узнать. Во-первых, она действительно похорошела, а во-вторых, ее отношение к ремонту изменилось. Она расхваливала все те изменения, которые произошли за последний месяц. Даже деньги Максиму дала, так как сказать - поучаствовать.
Свекровь притихла, перестала комментировать, часто уходила из дома на террасу и с кем-то разговаривала подолгу по телефону. Варя не могла нарадоваться таким переменами. Наконец-то! Теперь точно все будет хорошо.
Как же она ошибалась.
Тот вечер был таким тихим и уютным. Варвара укладывала Сашу, напевала колыбельную. Выйдя из детской, она хотела пройти на кухню, но из гостиной донеслись приглушенные, но явно взволнованные голоса. Голос свекрови был особенно резким.
— …Твоё дело подписать, а не вопросы матери задавать! Я уже все решила, покупатель есть. Деньги отдаст сразу, наличкой.
Варя замерла у двери, сердце бешено заколотилось.
— Мам, я не понимаю. Ты же сама сказала, что теперь этого ремонта до конца жизни хватит, сам же деньги давала, а теперь - продавать? Мы тут ремонт сделали, вложились. Как так-то? Нам куда? — Это был голос Максима. Сбивчивый, растерянный.
— А я передумала! Этот дом мой по праву, твой отец, когда меня бросил, просто оформил его на тебя, хотел меня наказать! Юридически он твой, а морально – мой! И я хочу его продать. А ты должен без лишних слов подписать документы. Я вам дам денег - на полгода снимать квартиру хватит, а дальше - сами крутитесь. Нечего на моей шее сидеть!
— На твоей шее? Да я тебе каждый месяц деньги высылал пока в городе жил, а сюда переехали, так и вовсе ты ни на что не тратишься. Ты что говоришь такое?! — Максим был возмущен.
Варя стояла у дверей, ее будто облили ледяной водой. Ноги стали ватными. Она не помнила, как вошла в гостиную. Максим сидел, сгорбившись, на диване, а его мать стояла перед ним, уперев руки в бока.
— Что… тут происходит? — Прошептала Варя.
Свекровь резко обернулась.
— Не вмешивайся! Тебя еще здесь не хватало!
— Мама хочет продать дом, — сказал муж обреченно.
— Да, я хочу продать СВОЙ дом. Имею право. А вы - взрослые, решайте свои вопросы сами, — сказала свекровь, глядя на Варю
— Как это продать? — Голос Вари сорвался на крик. — Максим! Ты же говорил, это ТВОЙ дом! Что он теперь и наш. Но мы же вложили сюда все! Все наши деньги!
Максим поднял на нее виноватый взгляд.
— Варь… Мама права. Отец действительно оформил дом на меня, но фактически - это ее дом.
— Что значит - её! Почему ты говоришь это только сейчас? — Варя схватилась за спинку кресла, чтобы не упасть. — И знаешь что, если бы отец хотел оставить дом ей, поверь, он бы так и сделал, а он - оставил его тебе! Может есть смысл позвонить отцу и узнать?
— Ты посмотри на нее! Лезет со своими советами! Выйди отсюда, мы сами с сыном разберемся, без посторонних! — Закричала возмущенная свекровь.
— А вы на меня не кричите! Считаете меня посторонней - ваше право. Но в соседней комнате - спит ваш внук. Максим, там твой сын! Наш сын! Ты считаешь, что имеешь право оставить его без крыши над головой?
Остаток вечера превратился в кромешный ад. Крики, слезы, упреки. Оксана Валерьевна заявила, что покупатель уже найден и она взяла задаток и не собирается возвращать в двойном размере. Максу нужно лишь подписать доверенность на продажу или приехать на сделку.
Варя впервые в жизни закричала на мужа:
— Максим, не смей подписывать, я запрещаю тебе! Это предательство! Вырученных денег даже на однокомнатную квартиру в городе не хватит! Твоя мать тоже рискует остаться на улице, не только мы с ребенком! И что тогда будем делать? Что ТЫ будешь делать? У тебя есть план?
На следующее утро во время завтрака Максим окончательно отказал матери. И даже согласился выплатить штраф за срыв сделки. Оксана Валерьевна была в бешенстве, она кричала, била посуду, обвиняла невестку, ведь она отворачивает сына от матери, а теперь еще и хочет оставить ее без гроша и без личного счастья. Вечером же свекровь собрала чемодан и ушла из дома, не сказав даже куда.
Максим очень переживал, звонил ей, но телефон был отключен. Варвара его успокаивала - она понимала, что мать просто манипулирует. На следующий день Оксана Валерьевна прислала сообщение: "У тебя больше нет матери!" Она сожгла все мосты.
Наступала зима. Варя уже не вздрагивала при каждом звонке в калитку. Она привыкла к своему дому, к его уютным, теплым стенам, к тому, что они живут втроём.
Как вдруг, в один пасмурный ноябрьский день, открыв калитку, Варвара увидела свекровь. Казалось, что она постарела на десять лет, взгляд был потухший. Она сжимала ручку чемодана и прятала глаза.
— Он… он меня выгнал, — прохрипела она. — Узнал, что денег нет… что дом не продан… И выгнал.
— Господи, Оксана Валерьевна, заходите, давайте сумку. Кто он? Что случилось?
Женщина зашла, она стояла на пороге своего бывшего дома, такого знакомого и такого чужого теперь и слезы хлынули из ее глаз.
Варвара смотрела на эту сломленную женщину, на своего мужа, который вышел на крыльцо, увидев мать в окно. Она посмотрела на него и глубоко вздохнула.
— Заходи. Замерзнешь ведь. Чемодан оставь, я занесу.
Свекровь прошла в свою комнату - такую чистую и светлую теперь. Она оставила вещи и прошла на кухню. Села в уголок, как мышка. Ни Максим, ни Варя ничего не спрашивали. Она рассказала сама.
Оказывается в санатории Оксана Валерьевна встретила мужчину. Он красиво ухаживал, говорил, что они еще могут быть счастливы. Вся жизнь еще впереди. Он предложил жить вместе. У него - квартира в городе. Небольшой бизнес. В общем, она думала, что нашла свое счастье. Влюбилась без памяти.
Она хотела продать дом, чтобы не с пустыми руками ехать, не быть приживалкой. А тут еще и ему деньги потребовались, она пообещала помочь. Кое-что было на книжке, отдала ему. А когда Максим отказался документы подписывать, позвонила ему, но не сказала, из-за чего ссора была, он ее встретил.
Жила у него...пока сбережения не кончились. Хватило на три месяца, а потом пришлось сказать, что дом она не продала. Тут-то его любовь и закончилась. Неделю убеждал её сыну позвонить, настоять, даже предлагал с ним переговорить по-мужски, а когда она отказалась, он ее и выгнал.
Неделю она жила у подруги, не могла решиться вернуться домой. А теперь она здесь.
— Сынок, ты прости меня, и ты, Варюша, тоже! Какую я беду могла наделать! В какую пропасть чуть вас не бросила! Я так виновата, дети, простите меня!
Максим смотрел на мать, которая так ни разу и не подняла глаза. Варвара налила воды и поставила перед матерью мужа, а потом обняла ее.
— Вы дома, Оксана Валерьевна, дома! Теперь все будет хорошо!
Свекровь плакала навзрыд, а Максим гладил ее по руке. Он не сердился на мать, она и так получила свой урок.
Он был безгранично благодарен своей жене, которая нашла тогда в себе силы противостоять ее натиску, устроив скандал. А ведь первое время он на жену обижался, считая, что из-за дома она заставила его испортить отношения с матерью. Оказывается, она спасла их всех.
Рассказы об отношениях со свекровью