Знаете, я никогда не думала, что доживу до такого дня. Всю жизнь на земле — с детства. Земля меня кормила, поила, лечила. Когда замуж вышла — первый делом муж вспахал кусок, построили дом, посадили яблони. Всё своими руками, без техники, без удобств, зато с душой.
А потом дети выросли, разлетелись. Дочка в городе, сын вообще за границей. «Мам, ты там не надрывайся, купим тебе что-нибудь в магазине, не мучайся», — говорят. А когда урожай — приезжают со всеми контейнерами, багажник до верху: «Мам, ну ты же всё равно не съешь, чего добру пропадать?»
И ведь правда — не съем. Только вот не само оно растёт. Весной я одна с мотыгой, с рассадой, коленки в грязи, спина болит — а я всё равно копаю. Потому что привыкла, потому что совесть не даёт пустую землю держать. Земля же, как живая, чувствует, когда её бросают.
В прошлом году дождей не было — всё поливала вручную. Шланг таскала, ведрами носила. А потом упала — давление, сердце, возраст. Лежу на грядке, солнце жарит, а я думаю: вот так и останусь с этой картошкой. И никто не узнает. Потому что никому не нужна я, пока урожай не поспел.
А осенью они опять приехали — дочка с зятем, внуки. Весёлые, бодрые. Пока я им котлетки жарила, они по огороду пробежались, всё выкопали, сложили в багажник. «Мам, ты только не напрягайся, отдыхай!» — говорят. А потом уехали. И на душе как-то пусто стало.
Вот тогда я и решила: всё, хватит. Продаю. Пусть купит кто-то, у кого есть силы, кто любит землю, как я когда-то. Пусть выращивает, радуется, собирает — я не против. А я себе куплю небольшой домик без грядок, с цветами и креслом у окна.
Может, наконец-то просто поживу для себя, а не для чужих авось и урожаев.
Соседка говорит:
— Да как же ты без земли-то, Марья Степановна?
А я ей:
— Земля без меня проживёт. А вот я без покоя — нет.