Прекрасная венецианская маска на противоположной стене над диваном внезапно вспыхивает кроваво багровым светом, только провалы глаз остаются чёрными и зловеще вглядываются в сумрак, словно обещая кому-то не видимому в ночи страшную месть.
Надо же, какой интересный эффект, а всему виной не оживший фарфор, а всего лишь красные габаритные огни автомобиля, маневрирующего среди деревьев напротив окон моей гостиной.
И почудится же в тёмный осенний вечер!
Мысленно сплёвываю. Вообще, эта маска и без багрового отлива смотрится несколько жутковато для впечатлительных людей, например, моя жена потребовала убрать маску из спальни и перевесить куда нибудь подальше. Пришлось найти ей другое место.
Впрочем, я буду сегодня рассказывать не о маске, а о кукле, правда тоже красивой и тоже фарфоровой. Эту поистине страшную историю мне поведали совсем недавно и я передаю ее так, как услышал...
***
В тот вечер Антон чувствовал себя особенно уставшим. День выдался тяжёлым, и единственное, чего ему хотелось — это поскорее лечь спать. Он жил один в небольшой квартире на окраине города, и пригородную тишину нарушали только редкие звуки проезжающих машин.
Перед сном Антон, как обычно, проверил, всё ли в порядке. Его взгляд упал на большую фарфоровую куклу, которая стояла в углу комнаты, у стены. Это была старинная кукла, которую он купил на блошином рынке пару месяцев назад. Антон не мог объяснить, почему она его так зацепила — может быть, из-за её пронзительного взгляда или странной улыбки, застывшей на фарфоровом лице.
Убедившись, что всё на своих местах, Антон лёг в кровать и почти мгновенно заснул. Но посреди ночи его разбудил какой-то шорох. Он открыл глаза и сначала не мог понять, что его встревожило. В комнате было темно, лишь слабый свет уличного фонаря проникал сквозь занавески.
И тут Антон увидел её. Его кукла больше не стояла у стены. Она сидела на полу прямо рядом с кроватью, всего в полуметре от него. Её стеклянные глаза по-прежнему смотрели вперёд, а улыбка казалась ещё более зловещей в полумраке.
Антон удивлённо замер, не в силах пошевелиться. Он пытался убедить себя, что это просто игра воображения, что он, наверное, сам передвинул куклу во сне. Но он точно помнил, что перед сном она стояла у стены.
Кукла не двигалась, но Антону казалось, что она следит за каждым его движением. Он чувствовал на себе её пристальный взгляд. Внезапно кукла наклонила голову, будто прислушиваясь к чему-то, и её улыбка стала ещё шире.
Антон не выдержал. Он резко вскочил с кровати и включил свет. Кукла по-прежнему сидела на полу, неподвижная и молчаливая. Но теперь Антон заметил то, чего не видел раньше: на её фарфоровом лице появились тонкие трещины, словно паутина, а в уголках рта застыли тёмные подтёки, похожие на кровь.
В тот же день Антон отнёс куклу в антикварную лавку и больше никогда о ней не слышал. Но иной раз по ночам он просыпался от того же шороха и долго не мог уснуть, прислушиваясь к тишине своей квартиры.
А кукла... Говорят, её до сих пор можно увидеть в витрине одного из антикварных магазинов города. Она всё так же улыбается своей загадочной улыбкой, и её стеклянные глаза по-прежнему следят за каждым, кто проходит мимо.