Однажды летом, в далеком 789 году, на берегах англосаксонского королевства Уэссекс случилось событие, которое привлекло внимание лишь местных летописцев. К берегу острова, известного в римскую эпоху как Винделис, причалили три длинные ладьи, способные передвигаться как с помощью весел, так и под парусами. С судов сошли бородатые светловолосые незнакомцы, чей язык отдаленно напоминал древнеанглийский – корни многих слов были понятны жителям Уэссекса. Навстречу прибывшим вышел тан Беохтрик со своей свитой. Содержание их беседы остается тайной, но закончилась она кровопролитием: чужеземцы убили Беохтрика и его небольшой отряд, завладели их оружием и скрылись в море на своих ладьях.
В те времена подобные происшествия не были редкостью. Англосаксонские королевства в Британии постоянно враждовали друг с другом, а когда междоусобные войны надоедали, они нападали на кельтов в Уэльсе или Шотландии, получали отпор и возвращались к привычным распрям. Война была обыденным явлением, и летописи не могли фиксировать каждую мелкую стычку из-за нехватки пергамента. Возникает вопрос, почему же этот незначительный инцидент на Винделисе привлек внимание хрониста и почему в наши дни он считается одним из ключевых событий VIII века в Европе, положившим начало новой эпохе?
Схема скандинавской экспансии в VIII–XI веках показывает области, подвергавшиеся нападениям викингов, но не колонизированные ими (выделены зеленым цветом). Важно отметить, что англосаксы и все их соседи, включая франков, бретонцев за Ла-Маншем, ирландцев, шотландцев и валлийцев, уже более двухсот лет были христианами. Пережитки язычества, если и сохранялись, то на бытовом уровне или в отдаленных горных районах. Однако прибывшие в Уэссекс бородачи оказались настоящими язычниками, что было крайне необычно.
Инцидент с таном Беохтриком стал первым документальным свидетельством появления викингов. За ним последовали разграбление Линдисфарна и Ярроу, набеги на Ирландию, высадка на Оркнейских и Шетландских островах. В 789 году никто в Британии или Франкии не мог представить, что христианская Европа столкнулась с силой, которая за три столетия изменит не только границы, но и демографическую ситуацию, культуру и даже породит новую молитву: «От ярости норманнов спаси нас, Господи!»
Попробуем разобраться, откуда появились викинги, кто они такие и каковы причины их нашествия.
Скандинавия в эпоху раннего Средневековья
Заселение Скандинавского полуострова произошло задолго до нашей эры. Самые древние культуры (Конгемозе, культура Нёствет-Лихулт, культура Эртебёлле и другие) относятся к периоду мезолита, примерно к шестому тысячелетию до нашей эры. За две-три тысячи лет до нашей эры в южной Скандинавии появляется "Культура боевых топоров и шнуровой керамики", которая, как предполагается, стала основой для формирования германских народов. Они мигрировали на север от Ютландского полуострова и начали осваивать территории современных Швеции и Норвегии.
Однако нас интересует период после падения Римской империи, когда группа северогерманских племен начала отделяться от остальной Европы. Великое переселение народов, падение Рима, принятие христианства готами, франками и другими германскими народами – все эти масштабные события середины первого тысячелетия нашей эры практически не затронули Скандинавию из-за ее удаленности. В эпоху раннего Средневековья Скандинавия не представляла интереса для других народов. Франки были заняты делами на континенте, а распространение христианства шло медленно, поскольку церкви необходимо было укрепиться в новых варварских государствах. Жители полуострова, расположенного за Северным и Балтийским морями, жили обособленно, практически не зная о бурных событиях в Европе. Христианские миссионеры, если и появлялись, то были немногочисленны и не могли добиться значительных успехов. Старые германские боги по-прежнему почитались, и ничто не угрожало их культу.
Шлем в стиле Вендель, VIII век (из коллекции Стокгольмского музея древностей). Необходимо сделать отступление и рассказать о климатических особенностях того времени, чтобы понять, почему с VIII века скандинавы начали искать новые земли для поселения. Климат постоянно менялся, периоды потепления и похолодания сменяли друг друга. Римский климатический оптимум, продолжавшийся со времен Юлия Цезаря до 400 года нашей эры, способствовал процветанию Римской империи. Средняя температура была на 1–2 градуса выше, и римские авторы сообщали, что в Британии и Германии даже начали выращивать виноград примерно с 280 года нашей эры.
Климатический пессимум раннего Средневековья, начавшийся во время Великого переселения, усугубил и без того сложную военно-политическую и демографическую ситуацию в Европе. Похолодание, начавшееся в V веке, привело к сокращению посевных площадей, особенно в северных регионах, включая Скандинавию. Григорий Турский в своем труде VI века "История франков" отмечал:
«В то время шли обильные дожди, было очень много воды, стоял невыносимый холод, дороги раскисли от грязи и реки вышли из берегов».
В 535–536 годах произошла невиданная климатическая аномалия. Византийский историк Прокопий Кесарийский писал:
«…И в этом году случилось величайшее чудо: весь год солнце испускало свет как луна, без лучей, как будто оно теряло свою силу, перестав, как прежде, чисто и ярко сиять. С того времени, как это началось, не прекращались среди людей ни война, ни моровая язва, ни какое-либо иное бедствие, несущее смерть. Тогда шёл десятый год правления Юстиниана».
Другие авторы утверждали, что даже в полдень солнце выглядело "голубоватым", и предметы не отбрасывали тени. Это означало, что в течение почти полутора лет в атмосфере присутствовала пылевая взвесь, вызванная извержением супервулкана или падением крупного метеорита, а возможно, и обоими факторами. Немецкий ученый Вольфганг Бехрингер в своей книге "Kulturgeschichte des Klimas" приводит археологические данные, согласно которым в Норвегии VI века около 40% ферм были заброшены, то есть их владельцы либо умерли, либо мигрировали на юг. В древнескандинавской мифологии холод, мороз и лед являлись символами смерти и хаоса, как, например, ледяные великаны.
К VIII веку климат стабилизировался, наступило потепление, посевные площади увеличились, и урожай можно было собирать на широтах, близких к полярному кругу. Качество жизни резко возросло, что привело к быстрому росту населения.
Однако следует учитывать не только климатические особенности, но и географическую специфику Скандинавского полуострова. В восточной Швеции есть обширные равнины, пригодные для сельского хозяйства, но в горной Норвегии земледелие и скотоводство возможны только на узких полосках земли вдоль побережья и в долинах рек. Разделение земли между сыновьями было невозможным, так как ее не хватало, чтобы прокормить всех. В итоге: избыточное население и недостаток продовольствия. Скандинавия не могла вместить всех. Что же делать?
Решение было найдено быстро: если нет плодородной земли, то ее нужно искать за морем. Древние скандинавы умели строить отличные корабли, поэтому решение было очевидным. Первый прототип драккара, Хьортспрингская ладья, найденная археологами в Дании на острове Альс, датируется IV веком до нашей эры. Лодка вмещала до 20 гребцов. Скандинавские ладьи с минимальной осадкой могли ходить по мелководью и проникать в узкие реки.
В это время начались первые вылазки древних скандинавов на континент и Британские острова, с целью разведки. Ситуация была следующей: много земли, небольшая плотность населения, которое не привыкло к внезапным нападениям с моря и не подозревало о них. Существуют и документальные свидетельства – цитата из ученого, богослова и поэта VIII века Флакка Альбина (Алкуина):
«Триста пятьдесят лет мы и наши отцы жили в этой прекрасной земле, и никогда прежде Британия не ведала такого ужаса, какой познала теперь, после появления язычников. Никто не подозревал, что грабители могут приходить из-за моря».
Никто не подозревал, и Европа заплатила за это огромную цену.
Они пришли!
В свете вышесказанного возникает вопрос: почему европейские короли и епископы не заметили надвигающуюся опасность? Чем занимались исторические деятели той эпохи? Императора Карла Великого нельзя назвать некомпетентным, а разведка, как важный инструмент государства, была успешно перенята у Рима. Связи между империей франков и Скандинавией существовали, так как северные границы Саксонии и Фризии граничили с территорией Дании, жители которой также принимали участие в набегах викингов.
Ответа нет. Возможно, сыграли свою роль нараставшие культурно-цивилизационные различия – вспомним слова Алкуина, в которых ключевым является понятие «язычник», которое противопоставляется «христианам». Европейцы тогда были объединены не по этническому, а по религиозному признаку: чужаком являлся любой не-христианин, будь то испанский мавр-мусульманин или почитающий богов Асгарда скандинав. До поры до времени франки и королевства Британии относились к неумытым язычникам из далёких северных фьордов пренебрежительно, искренне полагая, что Господь на стороне христиан (тогда – кто против них?!).
Теперь надо объяснить, что же мы вообще подразумеваем под термином «викинг». Само слово образуется из двух частей: «vik», то есть, «залив, бухта», и окончания «ing», обозначающего общность людей, чаще всего родовую – сравним: Каролинг, Капетинг и т.д. Получаем «человек из залива»! Исходно дружины викингов составлялись из тех самых излишков населения – младшие сыновья, не наследующие надел, люди, покинувшие род сами или изгнанные из него, а то и просто искатели приключений, богатства и славы. То есть, не оседлые скандинавы-землевладельцы. Впрочем, почему только скандинавы? В составе экипажа корабля мог оказаться кто угодно – норвежец, венед, руянин, приладожский кривич. После того как скандинавы начали осваивать «Путь из варяг в греки» через Неву, Ладогу, Волхов и далее в бассейн Волги, в составе дружин начало появляться немало славян, тем более что политеистические пантеоны Скандинавии и Древней Руси были очень близки, и на этой основе можно было весьма быстро найти общий язык.
Итак, викинг – это не профессия, не национальность и не род занятий. Это – социальный статус, маргинальная социальная группа, нечто среднее между солдатом удачи, лицом без определённого места жительства и бандитом в составе организованной группы лиц скандинавской (и не только) национальности. Такие добры молодцы безо всякой ненужной рефлексии могли запросто ограбить соседний фьорд, своих же сородичей-норвежцев или свеев – прецеденты известны. В большинстве они не были ограничены обязательной для оседлых скандинавов системой моральных табу и постепенно стали полагать, что стоят выше скучных земледельцев хотя бы потому, что в религиозной сфере началась сакрализация войны – достаточно вспомнить о культе богов-воинов, Одина, Тора и других.
Если появилась социальная группа, то в таковой непременно зарождаются своя субкультура, своя этика и свои религиозные воззрения – особенно в условиях господствующего вокруг родоплеменного строя. За примерами далеко ходить не нужно – функции жречества, годи, постепенно переходят к военным вождям: если ты удачливый конунг, значит, приближен к богам, они тебе благоволят – следовательно, ты и отправляешь необходимые ритуалы и приносишь жертвы. Гарантированно попасть в Вальхаллу после смерти можно лишь одним способом – героически погибнуть в бою. На одно из первых мест ставится личная доблесть и слава, разумеется, добытая в честной битве.
Наконец, именно викинги «изобретают» морскую пехоту в том виде, в каком мы её знаем – противопоставить их невиданной прежде тактике европейцам-христианам было нечего. Выработанная древними скандинавами схема была простой, но невероятно эффективной: внезапный налёт практически в любой точке морского или речного побережья (снова вспомним о способности драккаров ходить по мелководью), а после успешной атаки столь же молниеносное отступление, пока противник не успел подтянуть сколь-нибудь значительные силы – ищи-свищи потом этих разбойников в открытом море. Это уже потом викинги займутся респектабельной торговлей, ради любопытства откроют Исландию, Гренландию и Америку и пойдут служить в «варяжскую дружину» к византийским императорам, а в конце VIII – начале IX веков они занимались исключительно самыми вопиющими грабежами, захватом земель в Англии, Ирландии и на материке, работорговлей и прочими не менее интересными вещами…
Рассказывать здесь о первом крупном налёте викингов – атаке на монастырь святого Кутберта на острове Линдисфарн 8 июня 793 года – не имеет смысла, данная история общеизвестна. Достаточно сказать, что это неприятное событие произошло всего через четыре года после первого появления викингов у берегов Уэссекса; скандинавы очень быстро осознали, что христианские монастыри и города хранят немало богатств, которым следовало бы найти более разумное применение. С Линдисфарна викинги утащили даже гроб основателя монастыря, святого Кутберта, и его нашли только спустя триста лет, в 1104 году, по счастью, мало повреждённым. С той поры Европа более не знала покоя – они появлялись практически каждый год, то здесь, то там. Предугадать направление следующего удара было абсолютно невозможно, равно как и всерьёз противостоять скандинавам военной силой – они выскальзывали из рук, будто капли ртути; армии наследников Карла Великого или британских королей просто не успевали подойти к месту очередного нападения.
Впрочем, о дальнейшей истории походов викингов мы расскажем как-нибудь в другой раз – данный текст был призван объяснить, как климатические и географические особенности раннего Средневековья предопределили начало эпохи норманнских завоеваний, продолжавшейся триста с лишним лет.
Официальная группа сайта Альтернативная История ВКонтакте
Телеграмм канал Альтернативная История
Читайте также:
Источник: https://alternathistory.ru/andrej-martyanov-fenomen-vikingov-kto-oni-i-otkuda/
👉 Подписывайтесь на канал Альтернативная история ! Каждый день — много интересного из истории реальной и той которой не было! 😉