В уютном дворике жилого комплекса на улице Малышева в Екатеринбурге, где автомобили жмутся друг к другу, как соседи на вечеринке, а лавочки у подъездов хранят секреты бесконечных сплетен, 15 сентября 2025 года разыгралась история, достойная не самого удачного голливудского боевика. Мирлан Абишев, 42-летний приезжий из Бишкека, с лицом, изборождённым уральскими морозами, и ладонями, огрубевшими от труда на стройплощадке "Екатеринбург-Арены", плюхнулся за руль своего Шевроле после того, как осушил бутылку водки в ближайшем пабе. Он был не просто строителем — в кругах диаспоры его величали "заместителем главы киргизской общины", хотя на практике это означало лишь собирать жалобы соотечественников и разрешать мелкие разногласия за чаем в чайхане на рынке "Сибирский". День выдался нервотрёпкой: ссора с бригадой из-за зарплаты, звонок домой, где жена ждала денег, — и водка показалась волшебной пилюлей, но лишь на секунду. Мирлан рванул задом, не заметив "Киа Рио" соседки, и врезался в неё с оглушительным грохотом — бампер смялся, как фольга, а осколки фар рассыпались по асфальту, сверкая под уличными фонарями, словно конфетти на плохой вечеринке.
Соседи, высыпавшие из окон с телефонами наготове, стали свидетелями того, как Мирлан, с глазами красными, как у кролика из мультфильма, и ароматом перегара, способным сбить с ног слона, выбрался из машины, покачиваясь и ругаясь на коктейле из русского и киргизского. "Эй, ты что натворил?!" — завопила хозяйка "Киа", дама около сорока, с сумкой из магазина в руках, а Мирлан, вместо извинений, встал в позу и заревел: "Я замглавы киргизской диаспоры! Всех порежу, апокалипсис наступит!" Его голос отразился эхом от стен домов, руки взмахивали, как крылья ветряной мельницы, указывая на толпу. Алкоголь в крови — 0,85 промилле, что эквивалентно почти полной бутылке, как позже подтвердил анализ, — превратил мелкую аварию в настоящий фарс: он пнул дверь своего авто, разбив стекло вдребезги, и кинулся к "Киа", бормоча угрозы о "пацанах, которые разберут всех на винтики". Соседи замерли — кто-то снимал видео, где его тень мелькала в кадре, как призрак, а кто-то шепнул в полицию: "Пьян в стельку, угрожает всем подряд".
Угрозы на полную катушку: "мусора" и бойкот теста
Полицейские из ближайшего участка на Малышева подлетели через семь минут — сирены взвыли, разрывая вечерний шум города, и двое в форме, с дубинками на боку, вылезли из "уазика", осматривая картину: две машины в тесном объятии, обломки на земле, Мирлан, облокотившийся на капот, и бормочущий: "Я тут босс, диаспора меня прикроет". Один из них, сержант с десятилетним опытом подобных вызовов, подошёл ближе: "Документы, брат, и на освидетельствование". Но Мирлан, с лицом, перекосившимся от ярости и опьянения, выпрямился и прорычал: "Мусора! Не лезьте, или всех зарежу, конец света!" Фразы сыпались, как из пулемёта: он тыкал пальцем в грудь офицеру, а толпа соседей росла, перешёптываясь: "Опять эти, с их диаспорией". Полицейские, закалённые в многонациональном Екатеринбурге, где киргизы трудятся на стройках и рынках, не растерялись — один схватил его за руку, другой защёлкнул наручники, холодные и блестящие, а Мирлан извивался, вопя: "Категорически отказываюсь от медосвидетельствования! Диаспора меня вытащит!"
В отделе, с стенами, покрытыми потрескавшейся краской, и столами, заваленными бумагами, он сидел, качаясь на стуле, и сыпал угрозами: "Пацаны приедут, вашу машину на части разберут!" Офицеры, фиксируя показания свидетелей — хозяйка "Киа" жаловалась на помятый бампер, а дед из первого подъезда вспоминал: "Орал, как бешеный, чуть до потасовки не дошло" — проверили его паспорт: рабочая виза, регистрация в диаспоре, но титул "замглавы" оказался самодельным — в общине его знали как "Мирлана-миротворца", улаживающего споры за 500 рублей, без реальных полномочий. Алкотестер он пытался сломать, но отказ оформили: статья 12.8 КоАП — вождение в нетрезвом виде, штраф 30 тысяч плюс отстранение от руля на полтора года. Угрозы стражам порядка — статья 319, до года тюрьмы, но с учётом опьянения — условно. Соседи, опрошенные на месте, добавили: "Он ещё кулаками размахивал, до драки рукой подать было".
Эвакуатор и тени диаспоры
Шевроле Мирлана, с изуродованным бампером и вмятинами от его собственных кулаков, эвакуатор потащил на штрафплощадку на окраине, где машины выстроились в ряд, как заключённые под дождём, барабанящим по крышам. Водитель эвакуатора, парень в жилетке с логотипом "Городские службы", покачал головой: "Опять эти, с их 'диаспорией' — вчера был похожий, из узбеков, в столб вмазался". В диаспоре, в офисе на рынке "Таганский ряд", где пахнет пряностями и свежим лавашем, его ждали с беспокойством — "замглаву" пригласили на "совет", но после звонка от полиции шептали: "Мирлан переусердствовал, но он свой, поможем". Община, объединяющая 15 тысяч киргизов в Екатеринбурге, где они возводят здания и торгуют на базарах, скинулась на штраф — 10 тысяч от приятелей, остальное он пообещал отдать из первой зарплаты. Владелица "Киа" обратилась в страховку, а Мирлан вышел под подписку, прихрамывая от синяков, и направился в общину, где старейшина, седовласый мужчина с бородой, как у древнего мудреца, произнёс: "Не пей за рулём, брат, или твоей 'замглавности' конец".
Мирлан вернулся на стройку через пару дней — таскал кирпичи, с повязкой на руке, и шептал коллегам: "Больше не буду, ребята". Диаспора уладила всё: штраф оплатили, права вернут через суд, а угрозы списали на алкогольный туман.