Кирилл Дмитриев, специальный представитель Президента Российской Федерации по вопросам стратегических инвестиций и глава Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) на днях огорошил мировую общественность идеей постройки тоннеля между Россией и США. В «недружественной» Европе это предложение приняли всерьез, а в родной России не устают хохотать, мол, маниловщина и прожектерство. А что это за проект такой? Утопия это или реальность? И почему Дмитриев вспомнил о тоннеле именно сейчас?
В ходе закрытой дискуссии с американскими бизнес-кругами Дмитриев заявил:
«Начались обсуждения по строительству тоннеля между Россией и США через Берингов пролив».
Это заявление — не просто инженерная фантазия, а геополитический месседж: Россия и США способны на масштабное, трансформирующее сотрудничество, если устранить искусственный барьер между ними.
Этот барьер, по словам Дмитриева, — «британский проект “Украина”», созданный, по его оценке, для сдерживания российско-американского сближения.
«Прагматичному сотрудничеству мешает именно он. Поэтому проект “Украина” должен быть безусловно ликвидирован», — подчеркнул Дмитриев.
Такой тезис может показаться резким, но в контексте новой администрации Трампа, делающего ставку на реалистичную дипломатию и экономическое партнерство с Москвой, он приобретает стратегический смысл. А тоннель через Беринг становится не просто инфраструктурным проектом, а символом нового миропорядка.
История идеи: от царя до Трампа
Идея соединить Евразию и Северную Америку наземным сообщением стара как сама география. Считается, что впервые она была озвучена в 1890 году американским инженером Джозефом Стравински (не родственник композитора), предложившим построить железнодорожный мост через Берингов пролив для завершения Трансконтинентальной магистрали.
Но вот совершенно точный факт: в 1905 году император Николай II получил меморандум от русского инженера Ивана Зубова, предложившего «Всемирную железную дорогу» от Санкт-Петербурга до Нью-Йорка через Чукотку и Аляску. Проект получил одобрение министра финансов С.Ю. Витте, но был отложен из-за Русско-японской войны и последующих революций. Да и при царе-неудачнике он вряд ли мог быть реализован.
В Советском Союзе идея возродилась в 1950-х — в рамках грандиозных планов по освоению Севера.
В 1980-х академик Анатолий Александров (президент АН СССР) публично поддержал проект тоннеля, назвав его «мостом мира».
Самый серьёзный импульс идея получила в 2007 году, когда российский миллиардер Виктор Вексельберг инициировал международную рабочую группу при участии инженеров из США, Канады и России. Тогда же появилась оценка стоимости — около $65 млрд. Однако после 2014 года проект был заморожен из-за санкций и «новой холодной войны».
Да и в тех 65 миллиардах опытные люди сразу же увидели «интерес» российского олигарха — на самом деле, это проект не мог стоить таких баснословных денег.
Сегодня, в условиях нормализации российско-американских отношений при администрации Трампа, идея возвращается — но уже в новом качестве: не как фантастика, а как ядро евразийско-американского экономического коридора.
Геополитический смысл: зачем Москве и Вашингтону тоннель?
Тоннель через Беринг — это не просто инфраструктура. Это стратегический ответ на кризис глобализации.
Для России он означает:
- выход на североамериканский рынок без зависимости от морских путей, контролируемых НАТО;
- развитие Дальнего Востока как логистического хаба, а не сырьевого придатка;
- возможность экспорта не только энергоресурсов, но и высокотехнологичной продукции в Северную Америку наземным путём.
Для США — особенно при Трампе, выступающем за «Америку первой» и снижение зависимости от Китая — тоннель открывает:
- альтернативный маршрут поставок из Евразии, минуя Южно-Китайское море;
- доступ к российским ресурсам (редкоземы, уран, нефть, газ) в обход санкционных ограничений;
- возможность перезапуска двустороннего диалога на основе взаимной выгоды, а не конфронтации.
Политически тоннель станет материальным воплощением новой парадигмы: не «сдерживание», а кооперация великих держав. Его строительство потребует совместного управления, обмена технологиями, гармонизации стандартов — всё это несовместимо с логикой «гибридной войны».
Экономика проекта: $8 млрд — реально ли?
В последних оценках, озвученных в кругах РФПИ и Минвостокразвития, стоимость тоннеля может составить $6–8 млрд, что радикально ниже прежних прогнозов. Почему?
Во-первых, технологии изменились. Современные тоннелепроходческие комплексы (TBM) способны проходить до 50 м в день в сложных породах. Проекты вроде тоннеля Готард (Швейцария) и Жэньчжоу (Китай) доказали возможность строительства подводных тоннелей длиной более 50 км.
Во-вторых, расстояние минимально. В узком месте Берингова пролива — между мысом Дежнёва (Россия) и мысом Принца Уэльского (США) — всего 82 км. При этом в 45 км от российского берега находится остров Крузенштерна, а в 38 км от американского — остров Диомида (Большой и Малый). Это позволяет разбить тоннель на три секции:
1. Материк (РФ) — о. Крузенштерна (37 км);
2. Крузенштерна — о. Большая Диомида (30 км);
3. Большая Диомида — Аляска (15 км).
Секция между островами — самая сложная, но и она проходит на глубине всего 30–50 метров, что технически выполнимо.
В-третьих, геология благоприятна. Дно пролива сложено базальтами и гранитами — прочными, маловодоносными породами. Сейсмическая активность умеренная: регион находится на периферии Тихоокеанского огненного кольца, но крупных землетрясений здесь не зафиксировано последние 200 лет.
В-четвёртых, инфраструктура частично есть. На Чукотке уже строится порт Лаврентия, а на Аляске — модернизируется порт Ном. Железная дорога до Беринга пока отсутствует, но её прокладка (около 1200 км от Анадыря и 1000 км от Фэрбенкса) обойдётся в $10–12 млрд — сопоставимо с одним средним газопроводом (например, «Сила Сибири-2» оценивается в $25 млрд).
Итого: полный коридор «Евразия — Северная Америка» — $18–20 млрд.
Для сравнения:
- «Северный поток — 2» — $11 млрд;
- Крымский мост — $3,7 млрд;
- тоннель под Ла-Маншем — $22 млрд (в ценах 1994 года, сегодня — более $60 млрд).
Таким образом, $8 млрд на тоннель — реалистичная оценка, особенно при совместном финансировании.
Технологическая реализация: как это будет работать?
Предлагаемая схема — двухтрубный железнодорожный тоннель, аналогичный тоннелю под Ла-Маншем. Каждая труба — диаметром 10 м, с колеёй 1520 мм (Россия) и 1435 мм (США), с возможностью смены ширины на острове Диомида.
В тоннеле — высокоскоростной железнодорожный транспорт (до 250 км/ч), а также сервисные трубы для оптоволокна, энергокабелей и нефтепродуктов. Это превратит коридор в мультимодальный артериальный ствол.
Строительство займёт 7–10 лет при старте в 2027 году. Первый поезд может пройти в 2035 году.
Тоннель как инструмент «ликвидации проекта Украина»
Когда Дмитриев говорит о «ликвидации проекта Украина», он имеет в виду не физическое уничтожение страны, а демонтаж геополитического механизма, который с 2014 года использовался Лондоном и Брюсселем для разобщения Москвы и Вашингтона. Этот механизм строился на трёх китах:
1. санкции;
2. военная эскалация;
3. идеологическая поляризация.
Тоннель через Беринг — это антидот. Он делает санкции бессмысленными (ведь товары пойдут наземным путём), делает войну невыгодной (партнёры не воюют), и создаёт новую экономическую реальность, в которой Украина теряет статус «бастиона против России».
В этом смысле тоннель — не инженерный, а цивилизационный проект. Он возвращает мир к логике Евразийского континента, соединённого с Америкой не через Атлантику (под контролем Британии), а через Арктику — надёжный, суверенный, северный путь.
И если администрация Трампа действительно стремится к «великой сделке» с Россией, то первый километр тоннеля под Берингом станет её символом.