Вечер в Городе N был тихим, словно затишье перед бурей. Город, обычно шумный и суетливый, словно затаил дыхание, погрузившись в мягкий полумрак. В центре, на девятом этаже старинного дома, в уютной квартире царила особая атмосфера. Свет свечей, расставленных по всей гостиной, создавал причудливые тени на стенах.
На низком диване с бархатной обивкой цвета темного вина сидела Вероника — Ника для близких. Её длинные, вьющиеся волосы, почти до пояса, мягкими волнами спадали на плечи, а в свете пламени свечей казались золотистыми, словно сотканными из закатного солнца. Голубые глаза, чуть прищуренные, словно от удовольствия, были устремлены на огонь, в котором она находила успокоение и умиротворение.
— Ты снова устроила свой ритуал, — с лёгкой усмешкой заметила Лера, удобно устроившись в кресле-мешке в углу комнаты. Лера была полной противоположностью Ники: миниатюрная, с короткой строгой стрижкой и острым, проницательным взглядом карих глаз. Она всегда предпочитала чёрный цвет в одежде, даже на вечеринках, и не верила в приметы, но обожала рассказывать страшилки.
— Это не ритуал, а терапия, — мягко возразила Ника, не отрывая взгляда от пламени. Её голос звучал спокойно и уверенно, но в нём чувствовалась скрытая сила. — Огонь успокаивает. Ты бы попробовала.
— Успокаивает до тех пор, пока что-то жуткое не начнёт происходить, — с иронией заметила Ирина, поджав ноги под себя на диване рядом с Никой. Ира была самой мечтательной и загадочной из троицы: высокая, с тёмными, почти чёрными волосами и мягкой, почти незаметной улыбкой. Она всегда говорила шёпотом, даже когда в этом не было необходимости.
— А помнишь, как мы в детстве рассказывали страшилки? — продолжила Ира, задумчиво глядя на пламя. — В лагере, под уютным одеялом, с фонариком...
— Конечно, помню, — хмыкнула Лера. — Особенно ту, где кто-то шёпотом звал по имени, а потом оказывался под кроватью. Я до сих пор не могу забыть этот звук...
— Ой, не надо! — Ира закрыла лицо подушкой, но в её глазах блеснул озорной огонёк. — Ты всегда так пугаешь!
— Давайте сыграем! — неожиданно предложила она, выглядывая из-за подушки. Её голос звучал весело, но в нём слышалась лёгкая дрожь. — Кто-нибудь расскажет что-нибудь жуткое. Прямо здесь, в этом свете. Он идеально подходит для таких историй!
Ника улыбнулась, но её глаза выдали лёгкую тревогу. Она знала, что такие истории всегда заканчиваются одинаково: «А потом я проснулась, и он стоял над кроватью». Она не хотела слушать очередную выдумку, но Лера уже завела свою шарманку.
— Нет, без этого, — с улыбкой сказала Ника, но в её голосе прозвучала нотка усталости. — Я уже слышала эту историю.
Лера, с загадочной ухмылкой, наклонилась вперёд, её глаза блеснули в свете свечей. Тени на стенах заиграли, словно ожили, и свечи, казалось, дрогнули в ответ.
— О, у меня есть одна, — сказала Лера, растягивая слова. — Про дом. Не простой дом, а старый особняк на окраине города, где живёт одна девушка. Родители давно умерли, друзья разъехались, и она осталась одна. Всё было спокойно, пока однажды ночью она не услышала шорох.
Ира, сидевшая на краешке дивана, замерла и посмотрела на Леру.
— Шорох? — переспросила она, её голос дрогнул.
— Да, — подтвердила Лера. — Тихий, едва уловимый. Сначала она подумала, что это крысы. Потом — ветер в щелях стен. Но шорох не прекращался. Он повторялся каждую ночь, в одно и то же время, словно кто-то ритмично перебирал пальцами по полу или полз.
Лера сделала паузу, и в комнате воцарилась тишина. Только свечи потрескивали, и далёкий гул ночного города пробивался сквозь окно.
— И вот однажды она решила… — начала Лера, но вдруг из коридора донёсся тихий звук.
«Ш-ш-ш…»
Звук был едва уловим, словно кто-то провёл ладонью по листку бумаги. Ирина вздрогнула и вцепилась в руку Ники.
— Что это? — прошептала она, её глаза расширились от страха.
Лера поднялась с кресла, её лицо оставалось спокойным, но в глазах мелькнула тень сомнения.
— Не переживайте, девчонки, — сказала она, направляясь к двери. — Это, наверное, сквозняк или старый паркет.
— Ты же сама сказала – в одно и то же время! — дрожащим голосом напомнила Ира.
Ника побледнела, но старалась не показывать страха.
— Лер, может, не стоило…
Но Лера была уже за дверью. Её шаги эхом раздавались в коридоре, и в гостиной воцарилась напряжённая тишина. Свечи дрожали, будто тоже испугались.
Через несколько секунд Лера вернулась, её лицо было спокойным, но на губах играла лёгкая усмешка.
— Всё в порядке, — сказала она. — Это была старая газета. Кто-то оставил её у порога, а кот начал её шевелить. Вот и весь ваш «ползущий ужас».
Ирина облегчённо выдохнула, но её рука всё ещё сжимала подушку, как будто это был её единственный защитник.
— Ну ладно… Но всё равно жутко было, — призналась она, глядя на Леру.
Ника рассмеялась, в её смехе чувствовалось облегчение.
— Вот видишь, Лер, ты сама накликала беду, — сказала она с улыбкой.
— Это ты, Ника, со своим мистическим огнём, — возразила Лера, усаживаясь обратно в кресло. — Он как будто притягивает всё потустороннее.
— Огонь ничего не притягивает, — мягко ответила Ника, глядя на пляшущее пламя свечи. — Он просто отражает то, что уже есть.