Я смешивала ингредиенты для выпечки, когда до меня донеслись приглушенные, но явно сердитые реплики из соседней комнаты.
— Ба, она просто не в себе! — это был голос моего Влада. — Вообразила, будто я еще несмышленыш! Не разрешает брать скутер, говорит, городской трафик слишком опасен!
— Ах, Владик, — вздохнула свекровь, — ну что с нее взять? Всегда она отличалась непростым характером.
— Вот и я про то! — поддержал ее сын. — Все мои приятели уже давно гоняют, а я пешком! Сплошное унижение!
Сердце учащенно билось. Я вошла в гостиную.
На диване, словно два закадычных друга, сидели моя свекровь и семнадцатилетний сын.
— Я все прекрасно расслышала, — произнесла я ровно.
Влад резко поднялся.
— Мам! И это не стыдно — подслушивать?
— Сложно было не услышать. Вы почти кричали.
— София, давай без ссор, — поднялась со своего места свекровь. — Парень уже вполне самостоятельный. Почему бы не доверить ему технику?
— Потому что он получил права лишь на прошлой неделе. Опыта вождения нет.
— Ну и что? — Влад уперся руками в бока. — Как я его получу, если мне даже не дают попробовать?
— Влад, я не запрещаю. Но только по тихим улицам и непременно в шлеме.
— И чтобы ты сидела сзади? Это просто смешно! Да мне восемнадцать скоро! — лицо его залилось краской. — Я не малыш!
— Твой сын совершенно прав, — вступила Ирина Петровна. — Ты его просто душишь. Юноше нужна свобода.
Я посмотрела на нее прямо.
— Ирина Петровна, это мой ребенок. И мне лучше знать, что для него безопасно.
— Ребенок? — усмехнулась она. — София, оглянись, он почти мужчина.
— Мужчина, который находится на моем обеспечении, — четко произнесла я. — И скутер тоже мой.
— Слышишь? Опять ее любимое слово — «мой»! А я здесь кто? Приживал?
— Не говори ерунды.
— Я хочу своей жизни!
— Она появится, когда ты начнешь сам зарабатывать.
— А как я буду зарабатывать, если целыми днями занимаюсь в колледже?
— Для этого я и помогаю тебе, чтобы ты мог учиться.
— София, — вступилась Ирина Петровна, — не кажется ли тебе, что ты слишком сурова? Моего Андрея я везде отпускала!
— И где сейчас ваш Андрей? — я повернулась к ней. — Уже три года живет в другом городе. Звонит раз в полгода.
— Хватит! — крикнул Влад. — Не смей говорить так про отца! Он замечательный! Просто у него свои трудности!
— Трудности? — я горько рассмеялась. — С новой подругой и яхтой? Твой папа сделал свой выбор.
— Это ты его выжила! — Влад побледнел. — Бабушка все рассказала! Ты вечно придиралась и ревновала!
Я повернулась к свекрови.
— И что именно вы ему рассказали, Ирина Петровна?
Та отвела взгляд.
— То, что было. Ты не давала ему прохода, устраивала истерики. В конце концов, он не выдержал.
— Правда? Хочешь, я расскажу, как все было по-настоящему?
— Мам, прекрати! — Влад встал. — Не смей на нее кричать!
— Я не повышаю голос. Твой отец нас покинул, потому что встретил другую. Она была богата.
— Врешь! — он весь напрягся.
— Узнай сам, если не веришь.
— Все! Надоело! — сын схватил свою куртку. — Я ухожу! К бабушке!
— Конечно, родной, — Ирина Петровна тут же обняла его, — пошли.
Дверь захлопнулась.
На следующий день я пригласила свекровь в кафе. Ирина Петровна пришла с надменным видом.
— Я понимаю, вам больно, — начала я. — Но мстить через ребенка — не выход. Мы обе его любим. Давайте не будем делать его полем битвы.
Она молчала.
— Я не требую оправдываться. Я прошу прекратить нашептывать ему, что я плохая мать. Ему и так непросто.
— Я... — она запнулась. — Я не хотела ему зла. Мне было так горько за Андрея.
— Но Влад — ваш внук. Его душа не должна быть разорвана надвое.
Она лишь кивнула.
Вечером пришел Влад.
— Мам, я... — он не знал, с чего начать. — Мы с бабушкой поговорили. Она кое-что объяснила про папу.
Я молча ждала.
— Мне жаль, что я так грубил. Я не все понимал.
Я обняла его.
— Я тоже не всегда бываю права. Буду стараться доверять тебе больше. Но и ты пойми мои страхи.
— Я понял, — он прошептал. — Можно я завтра поеду на скутере? Осторожно. И в шлеме.
Я улыбнулась.
— Хорошо. Но только по краю дороги и не быстрее двадцати.
Он рассмеялся и обнял меня крепче. В тот вечер на душе стало светлей.