"У обычных людей сны осенью просто удлиняются и становятся цвета сепии, а к зиме и вовсе - бесконечными и чёрно-белыми. У прудов и даже луж с началом осени появляется задумчивое выражение лица. Дожди мельчают и становятся вдоль себя длиннее. Осенние письма длиннее летних, в среднем, на три, а то и на четыре прощальных предложения."
"За окном дождь - прозрачный и бесконечный. Идёт медленно, не торопясь, время от времени останавливаясь, чтобы промочить насквозь какого-нибудь человека или собаку. В такую погоду хорошо носиться духом где-нибудь над безвидной и пустой землёй, над чёрными бездонными водами заброшенного пруда в старом парке, безмолвно падать вместе с мокрыми листьями, облетающими со старых дубов-колдунов, помнящих слово в слово всё, что наговорили им поколения болконских, беззвучно и бесслёзно рыдать над уснувшими мёртвым сном окоченевшими и побуревшими от заморозков кузнечиками..."
"Старый парк, а внутри его дорожки, усыпанные опавшими листьями, стук падающих желудей, их хруст под ногами, красные кляксы раздавленных рябиновых ягод на чёрной земле, шорохи и запахи прелых листьев дуба и орешника, старые замшелые трутовики, с трудом карабкающиеся вверх по стволу мёртвой ольхи, булавочные головки оранжевых слизевиков, медленно и бесконечно бредущие на тонких прозрачных ножках по лежащему на земле полусгнившему стволу дуба..."
"День такой, который бывает, когда вокруг только тишина падающих листьев, а поверх неё тонкой вуалью висит и не падает почти невидимый мелкий дождь..."
"Шум листвы, которую треплет бриз, стал каким-то бумажным. И отчаянно машет крыльями, борясь с ветром, последняя бабочка. И под ногами хрустят жёлуди... Пришла осень."
***
"Тонкий, паутинчато-невесомый аромат осеннего ветра с горькими оттенками соцветий пижмы, опадающих берёзовых и кленовых листьев... Фруктовые, сочные, брызжущие ароматы красно-полосатого штрифеля и карминового пепина шафранного... Уютный, обольстительный запах румяных пирогов с капустой. Хрустящий аромат солёных огурцов с нотками укропа, чеснока и листьев хрена. Жемчужное, настоенное на лунном свете благоухание чувственных хризантем с бордовыми, оранжевыми, жёлтыми нотками бархатцев, синими бемолями лобелий и пронзительно-красными диезами астр. Дурманящий запах золотых пшеничных волос, нагретых последним и потому невозможно ласковым теплом. И всё это в хрустальном дымчатом флаконе осеннего воздуха со стаей птиц, кружащей и кружащей среди серых туч до тех пор, пока не найдёт горлышка с голубым, чистым небом и не улетит в него до весны."
"Бабье лето напоминает финал "Прощальной" Гайдна. Уж и скрипки, и флейты, и виолончели ушли - сцена почти пуста. Остался только свист ветра, да интимный шёпот опадающих листьев, да невидимый в ветвях дятел, отщипывающий клювом кусочки от большого сонного тела осенней тишины, да где-то в вышине ползущая по остекленелому небу сонная муха самолёта..."
"Осенняя тишина, особенно та, которая бывает перед первым снегом, - тонкая, прозрачная, как паутина, и очень робкая. Её может испугать лай собак или даже гул невидимого за облаками самолёта.
Замечется она по скошенному полю, юркнет в берёзовый лес или в сосновый бор, заберётся там в самый глубокий овраг, навертит на себя дырявых лоскутов тумана и затаится, поминутно вздрагивая от шороха опавших листьев и фырканья ежей-шатунов".
"... осенью ничего думать не надо... Можно просто сидеть у окна и смотреть на тянущийся к югу гусей крикливых караван, на матёрые чёрные тучи, облепленные пухом новорожденных облачков, на красные гроздья рябины, на голое поле в серых и ломких стеблях репейника, на стайку синиц, прилетевших из лесу поближе к человеческому жилью и с шумом перепархивающих с яблони на яблоню в опустевшем саду."
"Можно слушать тишину, которая из крошечной мало-помалу превращается в огромную и наполняется шумом ветра, шорохом дождя, шелестом листьев, укоризненным молчанием несобранных грибов, карканьем ворон, криком ястреба, и чувствовать, что тишина слушает тебя тоже, не говоря о поле и облаках, которые всматриваются в тебя так пристально, что ты отводишь взгляд и идёшь на кухню пить чай."
***
Эти прекрасные строки об осенней поре написал Михаил Борисович Бару.
Его книгу "Мещанское гнездо" мне подарила сестра мужа. В предисловии написано, что автор родился в 1958 году в Киеве, по образованию химик, работает по специальности и не верит, что писательское ремесло в родных пенатах может прокормить.
Дебютировал автор, публикуя сатирические стихи и прозаические миниатюры в журнале... "Химия и жизнь". Публиковался и в интернете.
Пишет также русские трехстишия - хайку. А ещё он переводчик литературных текстов с английского.
В 2018 году стал победителем конкурса хайку "Алмазный ключ" с трёхстишием:
"Осенний ветер.
Из акварели в гравюру
Превращается сад."
Его миниатюры простые, чудесные, забавные, философические, ироничные, печальные - разные. Но все заставляют одуматься, остановиться, заметить что-то прекрасное, послушать тишину... И обязательно откроется что-то важное, утешающее, утишающее тревоги, заботы и душевные ненастья.