На экране она казалась созданной из воздуха — лёгкой, как утренний пар, с улыбкой, в которой будто прятался собственный секрет. Софочка из гайдаевской комедии жила легко и красиво, словно сама жизнь подыгрывала ей, стараясь не нарушить эту внутреннюю гармонию. Зрители повторяли её реплики, смеялись, узнавали в ней кого-то близкого и тёплого. А потом, когда казалось, что впереди целая череда главных ролей, Лариса Ерёмина вдруг исчезла.
Следуя за мечтой
Родилась она в Тирасполе, в семье, где о театре говорили с улыбкой — как о чём-то несерьёзном, вроде игры в воображаемые миры. Но для Ларисы сцена с самого детства была не игрой, а самой жизнью. В Кишинёве, куда семья переехала, она училась отлично, читала стихи на утренниках так, что зал замирал, и проводила всё свободное время в драмкружке. Там, среди пыльных декораций и старых костюмов, она впервые почувствовала то, что потом назовёт призванием.
Она ещё училась в школе, когда судьба подарила 16-летней Ларисе первую удивительную встречу — со скрипачом Григорием Вейном. Он был старше, учился в консерватории и не представлял, как люди могут существовать без музыки. Лариса слушала, как он играет, и в его мелодиях угадывала ту же тоску по сцене, по свободе, по движению, что была у неё самой. Он играл, она слушала, и между ними возникла та удивительная связь, которая не нуждается в словах.
А потом она уехала в Москву. Поступила в Школу-студию МХАТ с первой же попытки, что в то время было почти чудом. Она училась с огромным удовольствием, несмотря на сложности: от студентов требовали многого, но девушка не жаловалась, она впитывала каждое слово педагогов, подмечала интонации, работала с текстом так, будто от этого зависела её судьба. Впрочем, в каком-то смысле так и было. Ерёмина впитывала систему Станиславского, училась понимать паузу, тишину, правду эмоций. После окончания Школы-студии её пригласили в театр имени Маяковского. Это было признание, но и испытание.
На сцене Маяковки она проработала два года. Играть хотелось больше, чем позволяли обстоятельства. Режиссёр Андрей Гончаров видел в ней театральную актрису и не одобрял съёмки в кино, но кино само настойчиво звало актрису. После съёмок в «Иване Васильевиче меняет профессию» и «Поцелуе Чаниты» предложения посыпались одно за другим. Она стала появляться на съёмочной площадке чаще, чем в театре, а Гончаров, говорят, однажды в раздражении воскликнул: «Я её брал не для кино!» А потом заставил её выбирать, и она ушла из театра.
Ещё больше интересных материалов и видео в нашем Телеграмме ❤️ Обязательно посмотрите ❤️
Но она ничего не потеряла: у неё было множество предложений о съёмках. В 1975 году её утвердили сразу в несколько фильмов — «Это было в Межгорье», «Между небом и землёй» и «Не может быть!». В последнем, у Гайдая, она сыграла ту самую Софочку — героиню, которой суждено было стать символом лёгкости и очарования. Её улыбку запомнили миллионы зрителей, а критики писали, что в отечественном кино появилась талантливая актриса редкой красоты и природного обаяния.
Крутой поворот
Карьера Ларисы Ерёминой складывалась успешно, да и в жизни всё было прекрасно. Она в 1979 году вышла замуж за того самого Григория Вейна, в которого влюбилась ещё в 16 лет. После свадьбы прошло совсем немного времени, но однажды вечером муж сообщил ей о том, что ему предложили очень хорошую работу за границей, и он хочет уехать.
В тот момент её уже утвердили на главные роли сразу в несколько картин. Время было непростое — эмиграция в конце семидесятых воспринималась соотечественниками как предательство. Но для Ларисы это решение эмигрировать не было бегством. Она видела в нём возможность сохранить семью, а не потерять карьеру. И она расторгла все контракты, чтобы никого не подвести, ведь после получения разрешения на выезд уезжать следовало быстро.
Последним её фильмом на родине стал «Трактир на Пятницкой», где она сыграла певицу с грустными глазами. Роль получилась символичной — словно прощальная песня. В 1979 году Лариса Ерёмина вместе с мужем улетела в США. Когда Лариса Ерёмина уезжала, ей было двадцать девять — возраст, когда всё в профессии только начинает складываться. Позже она скажет: «Я уехала, потому что он хотел. Мы всегда решали всё вместе».
Новый мир
Первые месяцы в Нью-Йорке, где поселились Лариса Ерёмина и Григорий Вейн, были непростыми. Незнакомый язык, маленькая квартира, рождение сына, шум улиц, от которого звенело в ушах, а ещё какие-то немыслимые счета и щемящее чувство одиночества. На полках стояли русские книги, а за окном началась уже другая жизнь, где никто не знал ни Софочку, ни саму Ерёмину.
Уже через год после эмиграции супруги переселились в Лос-Анджелес, приобрели роскошный дом на берегу океана, где часто собирались их друзья — такие же эмигранты, артисты, музыканты, режиссёры. Говорили о прошлом, смеялись, вспоминали студенческие годы, и в эти минуты Лариса будто снова оказывалась на той самой сцене, где всё когда-то начиналось. В 1990 году родилась дочь Мэри Энн. В их доме звучала скрипка, по утрам пахло кофе, а в гостиной висела старая фотография со съёмок у Гайдая. Дети росли двуязычными: дома говорили на русском языке, а с гувернантками общались на английском и французском.
Но Лариса начала свою жизнь почти с чистого листа. Она поступила на театральный факультет Университета Южной Калифорнии. Училась, осваивала язык, потом уже и сама преподавала актёрское мастерство и вскоре получила степень магистра искусств. Позже Ерёмину пригласили в Университет Лос-Анджелеса преподавать систему Станиславского. Американские студенты слушали её внимательно, стараясь уловить самую суть.
Через несколько лет она открыла собственную школу — The Original Stanislavsky Academy. В ней не учили «технике успеха» и «самопрезентации». Ерёмина требовала от учеников одного — правды. Она говорила, что сцена существует не для того, чтобы блистать, а для того, чтобы быть настоящим. Студенты её понимали и учились проживать свои роли.
Постановки её учеников стали обсуждать в профессиональной среде. Критики писали о необычной глубине игры будущих актёров, о том, как в постановках Ларисы Ерёминой проявляется «русская душа», хотя сама Лариса Борисовна и не любила таких определений. Её ученики вспоминали, что на репетициях она почти не повышала голос, просто смотрела, и этого взгляда было достаточно, чтобы все поняли: нужно искать глубже.
Её стали приглашать на фестивали, в университеты, на конференции. Кто-то называл её «мостом между Востоком и Западом», кто-то — «русской учительницей, которая принесла правду на сцену». Она улыбалась, не спорила и продолжала работать так, как чувствовала.
В Америке у неё не было прежней славы, но пришло уважение — спокойное, тихое, настоящее. Она играла в театральных постановках, снялась в одиннадцати фильмах и сериалах, занималась озвучиванием. В 1980-х участвовала в спектакле Ричарда Нельсона «Между Востоком и Западом». Критики писали, что в её игре соединились две культуры — русская школа и американская свобода. Её сравнивали с Гретой Гарбо и Ингрид Бергман — не за внешность, а за ту внутреннюю собранность, с которой она выходила на сцену.
В течение двадцати лет Ерёмина вела русскоязычные программы на калифорнийском телевидении. Работала без поз, без стремления к эффекту. В её голосе звучало то же спокойствие, что и в жизни: уравновешенность человека, который давно перестал что-то доказывать.
Счастье быть собой
Со временем о Ларисе Ерёминой снова заговорили в России. В начале 2010-х она появилась в фильме о судьбе Олега Видова, который нередко бывал в её гостях. Позже она снялась в документальном проекте о советском кино. В 2018 году зрители увидели её в передаче, посвящённой комедиям Гайдая. Она рассказывала о съёмках, о своих учениках, о дочери, о доме. На экране сидела та же Софочка — только взрослая, спокойная, с мягкой улыбкой и ясными глазами. В каждом слове чувствовалось достоинство человека, который прожил долгую жизнь и не пожалел о сделанном выборе.
❤️ Другие интересные статьи и видео в нашей группе в VK👇 Посмотрите👇
Когда журналисты пытались задать вопрос об её отъезде, она не уходила от ответа, но и не делала из него события. Говорила, что ничего не потеряла, потому что человек не теряет того, что несёт в себе. И зрители, глядя на знакомое лицо, удивлялись, как много тепла сохранила в себе эта женщина. Жизнь Ларисы Ерёминой сложилась очень цельно. СССР дал ей профессию и подарил вкус славы, Америка — возможность говорить о профессии на другом языке, а судьба — редкое умение быть собой в любом пространстве.
И сейчас, когда актрисе уже 75, она по-прежнему активна и деятельна. Ведёт мастер-классы, занимается спортом, общается с учениками, у которых глаза горят точно так же, как когда-то у неё. Иногда приезжают внуки, и тогда дом наполняется смехом, запахом кофе и русской речью. На стене висит афиша «Не может быть!», пожелтевшая от времени, но всё ещё светлая, как память о тех годах, когда всё только начиналось.
В своё время многие известные в СССР актёры отправились за океан в поисках лучшей жизни, но далеко не всем удалось реализовать свою «американскую мечту».
Напишите в комментариях, что Вы думаете по этому поводу
Источник: https://kulturologia.ru/blogs/171025/65861/