— Отдай мне ключи от машины, Лена! Немедленно! — Виктор навис над женой, его лицо покраснело от злости. — Ты в таком состоянии за руль не сядешь!
— В каком ещё состоянии? — Елена резко вскочила с дивана, сжимая в руке ключи от семейной Тойоты. — Я выпила всего один бокал вина. Один! А тебе нельзя за руль вообще, ты пил весь вечер!
— Я в порядке, — упрямо возразил Виктор, пытаясь выхватить ключи. — Мама ждёт, я обещал, что мы заберём её и поможем с переездом.
— Вот пусть твоя мама и ждёт, — Елена отступила к окну, пряча руку с ключами за спину. — Я не собираюсь рисковать правами из-за твоего неумения говорить ей «нет». Вызови такси, в конце концов!
Напряжение в маленькой квартире можно было резать ножом. Воскресный вечер, который начался с уютного семейного ужина, превратился в очередную ссору из-за Татьяны Петровны — матери Виктора. Последние полгода она словно задалась целью разрушить их брак: постоянные звонки, просьбы о помощи, бесконечные советы и неуместные замечания. А теперь ещё и переезд — очередная спонтанная идея, которую Елена должна была безоговорочно поддержать.
— Лена, пожалуйста, — Виктор сменил тактику, в его голосе появились умоляющие нотки. — Маме правда нужна наша помощь. У неё никого, кроме нас, нет.
— Вить, у неё есть двое соседей-мужчин, которые помогали ей с ремонтом. Есть племянница в соседнем подъезде. Есть, в конце концов, служба доставки и грузчики! — Елена устало опустилась обратно на диван. — Почему каждый раз, когда твоя мать щёлкает пальцами, мы должны бросать всё и бежать?
Виктор собирался ответить, но звонок телефона прервал его. На экране высветилось «Мама». Елена закатила глаза, а Виктор, виновато взглянув на жену, ответил:
— Да, мам. Да, скоро будем. Нет, не волнуйся, всё в порядке, — он бросил быстрый взгляд на Елену, которая демонстративно отвернулась. — Хорошо, скоро.
Положив трубку, он умоляюще посмотрел на жену:
— Лена, я понимаю, что ты устала от этого, но сегодня последний раз. Мама переезжает в новую квартиру, ей нужно перевезти вещи. Я обещаю, после этого мы поговорим с ней о границах.
Елена хотела возразить, сказать, что слышит эти обещания уже в десятый раз, но что-то в глазах мужа — искреннее беспокойство, усталость — заставило её сдаться.
— Хорошо, — она протянула ключи. — Но я поведу. А ты проспишься на заднем сиденье.
— Спасибо, — с облегчением выдохнул Виктор. — Ты самая лучшая.
— Просто самая терпеливая, — проворчала Елена, накидывая пальто.
Дорога до старого дома Татьяны Петровны занимала около получаса. Виктор, как и обещал Елена, задремал на заднем сиденье. Осенний дождь барабанил по крыше машины, дворники монотонно раскачивались из стороны в сторону, словно укачивая мысли Елены.
Она вспоминала, как познакомилась с Татьяной Петровной пять лет назад. Тогда, в самом начале отношений с Виктором, свекровь казалась милой и заботливой женщиной. «Наконец-то мой сынок нашёл достойную девушку», — говорила она, угощая Елену домашними пирожками. Всё изменилось после свадьбы. Словно щёлкнул выключатель, и доброжелательная женщина превратилась в придирчивую свекровь из анекдотов: «А у нас в семье так не принято», «Витенька любит, когда суп погуще», «Когда же вы подарите мне внуков?»
Последняя фраза особенно больно ранила Елену. Третий год безуспешных попыток забеременеть, походы по врачам, горькие слёзы в подушку — и бесконечные намёки свекрови, что «в их роду всегда были здоровые дети, а вот со стороны невесток бывали проблемы».
Елена так глубоко погрузилась в свои мысли, что не сразу заметила странное зарево впереди. Только когда дорога сделала поворот, она увидела пожарные машины, толпу зевак и языки пламени, вырывающиеся из окон... дома Татьяны Петровны.
— Витя! — она резко затормозила и затрясла мужа за плечо. — Вить, проснись! Там пожар!
Виктор резко вскочил, сонно моргая:
— Что? Где?
— Дом твоей мамы горит!
Они выскочили из машины и побежали к оцепленному пожарными участку. Сердце Елены колотилось как безумное — при всех разногласиях со свекровью она не желала ей зла.
— Мама! — кричал Виктор, пытаясь пробиться сквозь толпу. — Пропустите, там моя мать!
Пожарный преградил им путь:
— Стойте, туда нельзя. Пожар практически под контролем, но внутрь ещё опасно заходить.
— Но моя мать, — голос Виктора дрожал, — она там?
— Все жильцы эвакуированы, пострадавших нет, — уверенно ответил пожарный. — Спросите у медиков, они оказывают помощь в скорой вон там.
Елена крепко сжала руку мужа, и они поспешили к машине скорой помощи. Вокруг неё столпились несколько человек, закутанных в одеяла — жильцы дома, успевшие выбраться.
— Мама! — Виктор первым заметил Татьяну Петровну, сидящую на раскладном стуле с чашкой горячего чая.
Свекровь выглядела на удивление спокойной. Её седые волосы были слегка растрёпаны, но в остальном она казалась невредимой. Рядом с ней стояли две большие сумки и старинная шкатулка красного дерева.
— Витя, Леночка, вы всё-таки приехали, — она улыбнулась, словно они опоздали на обычный семейный ужин. — А я уже думала сама добираться до новой квартиры.
— Мама, что случилось? Ты в порядке? — Виктор бросился к ней, обнимая.
— Конечно, в порядке. Просто небольшое задымление в соседней квартире, а пожарные уже раздули из мухи слона, — она небрежно махнула рукой в сторону пылающего дома.
— Небольшое задымление? — Елена не могла поверить своим ушам. — Татьяна Петровна, там половина дома в огне!
— Пустяки, дорогая, — свекровь поправила воротник своего пальто. — Главное, что я успела спасти всё самое важное. Дом сгорел, но я спасла самое ценное, — сказала свекровь, держа в руках только свои вещи.
Елена растерянно оглядела сумки. Из одной торчал край шубы, из другой выглядывала шкатулка с украшениями. На коленях у свекрови лежал альбом с фотографиями и какие-то документы.
— А где же Васька? — вдруг спросила Елена, вспомнив о рыжем коте, которого Татьяна Петровна всегда называла «единственным мужчиной, который никогда не предавал».
Свекровь нахмурилась:
— Наверное, выскочил сам. Кошки умные, в огне не останутся.
Елена почувствовала, как внутри всё холодеет. Она знала, что Васька — старый, почти слепой кот, который большую часть времени проводил, свернувшись клубком на своей подушке.
— Вы не взяли кота? — её голос дрожал от едва сдерживаемого гнева. — Спасли шубу и побрякушки, а живое существо оставили в огне?
— Леночка, не начинай, — Татьяна Петровна поджала губы. — Я была в панике, схватила что успела. И вообще, я уверена, что Васька где-то здесь. Он всегда был сообразительным.
— Он слепой и старый! — Елена почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза. — Как он мог сам выбраться?
Не дожидаясь ответа, она повернулась к ближайшему пожарному:
— Скажите, пожалуйста, там в квартире остался кот. Рыжий, пушистый. Он старый и почти ничего не видит...
Пожарный окинул её сочувственным взглядом:
— Мы никого не видели, но огонь ещё не везде потушен. Как только станет безопасно, проверим.
Виктор положил руку на плечо жены:
— Лена, успокойся. Может быть, мама права, и он сам выскочил.
— Конечно, я права, — вмешалась Татьяна Петровна. — И вообще, это просто кот. Я спасла семейные реликвии, документы. Вещи, которые невозможно восстановить!
Елена смотрела на свекровь, и что-то внутри неё окончательно надломилось. Все эти годы она пыталась найти с этой женщиной общий язык, пыталась понять и принять её. Но сейчас, глядя на то, как Татьяна Петровна прижимает к груди шкатулку с украшениями, в то время как её верный питомец мог задыхаться в дыму, Елена поняла, что перед ней сидит совершенно чужой человек.
— Я пойду поищу Ваську, — твёрдо сказала она. — Он может быть где-то рядом, напуганный.
— В такой темноте? Под дождём? Не глупи, — фыркнула свекровь. — Лучше помоги мне с сумками. Нам нужно ехать в новую квартиру.
— Сами справитесь, — отрезала Елена и, повернувшись к Виктору, добавила: — Я обойду территорию. Если хочешь помочь — возьми фонарик из машины.
Она не стала дожидаться ответа и направилась к кустам, окружавшим дом, тихонько окликая кота.
Виктор колебался лишь секунду, потом бросился за женой:
— Подожди, я с тобой.
— А как же я? — голос Татьяны Петровны звучал обиженно. — С кем я поеду? Кто понесёт мои вещи?
— Подождите нас здесь, мама, — твёрдо сказал Виктор, впервые на памяти Елены не поддавшись на манипуляции матери. — Мы поищем Ваську и вернёмся.
Они искали почти час. Дождь усилился, превращая землю вокруг дома в грязное месиво. Елена промокла до нитки, но упрямо продолжала звать кота, заглядывать под каждый куст, светить фонариком в каждый тёмный угол.
— Лена, может, хватит? — наконец сказал Виктор, тоже промокший и уставший. — Если он выбежал, то мог убежать далеко. Завтра при дневном свете поищем.
— Нет, — упрямо покачала головой Елена. — Я знаю Ваську. Он бы далеко не убежал. Он боится открытых пространств, всегда прячется в укромных местах.
Как будто в подтверждение её слов, из-под покосившейся лавочки у соседнего подъезда раздалось тихое мяуканье.
— Вить! — воскликнула Елена, бросаясь к лавочке. — Посвети сюда!
Опустившись на колени прямо в грязь, она заглянула под лавку. Два жёлтых глаза смотрели на неё с испугом.
— Васька, иди сюда, маленький. Это я, Лена, — она протянула руку, и через секунду мокрый, дрожащий комок рыжей шерсти прижался к ней. — Нашёлся! Живой!
Елена прижала кота к груди, не обращая внимания на то, что он пачкает её пальто сажей и грязью. Виктор наклонился и погладил питомца:
— Молодец, Васька. Хороший мальчик.
Они вернулись к машине скорой помощи, где всё ещё сидела Татьяна Петровна, укутавшись в одеяло. Увидев кота на руках у Елены, она вскочила:
— Васька! Ты нашёлся! Иди к мамочке, мой хороший.
Она протянула руки, но кот, к удивлению всех, прижался к Елене крепче и тихонько зашипел на бывшую хозяйку.
— Что такое? Не узнаёшь меня? — Татьяна Петровна выглядела растерянной. — Это всё из-за стресса, конечно. Он перепугался.
— А может, он просто всё понял, — тихо сказала Елена, гладя кота. — Понял, что для вас важнее — шуба или живое существо, которое вам доверяло.
— Не говори глупостей, — свекровь нахмурилась. — Отдай мне кота. Поедем уже, я замёрзла.
Елена переглянулась с Виктором. Его лицо было необычно серьёзным, словно он тоже пришёл к какому-то решению.
— Мама, — твёрдо сказал он. — Думаю, Ваське будет лучше пожить у нас, пока ты не обустроишься на новом месте. Он напуган, ему нужен покой.
— Что за ерунда? — возмутилась Татьяна Петровна. — Это мой кот! Он поедет со мной!
— Нет, мама, — Виктор покачал головой. — В этот раз всё будет по-другому. Ты оставила его в горящем доме ради своих вещей. Ты постоянно говоришь, что он надоедает тебе своими болезнями и капризами. Он останется с нами.
— Да как ты смеешь, — задохнулась от возмущения свекровь. — Я твоя мать! Ты должен меня слушаться!
— Я взрослый человек, мама. И я вижу, что происходит, — Виктор выпрямился. — Всё это время ты манипулировала нами, заставляла нас прыгать по твоей указке. И я позволял тебе это, потому что чувствовал себя обязанным. Но сегодня, когда ты спасла свою шубу, но бросила живое существо в огне... Я понял, что пора прекратить это.
Татьяна Петровна побелела от гнева:
— Это она! — она ткнула пальцем в Елену. — Это всё она тебя настроила против родной матери! Неблагодарная, бесплодная...
— Достаточно! — голос Виктора заставил свекровь замолчать на полуслове. — Ещё одно слово против моей жены, и я развернусь и уеду. А ты можешь добираться до новой квартиры сама, со своими ценными вещами.
Елена никогда не видела мужа таким решительным. Обычно мягкий, уступчивый, сейчас он словно превратился в каменную стену, защищающую её и кота.
Татьяна Петровна поняла, что перегнула палку. Её лицо приняло привычное выражение обиженной жертвы:
— Сын мой, я не хотела никого обидеть. Просто переволновалась из-за пожара. Конечно, Васька может пожить у вас, пока я не обустроюсь.
Виктор молча кивнул и, взяв сумки матери, направился к машине.
В машине Елена села назад вместе с котом, уступив переднее сиденье свекрови. Васька, согревшись, уснул на её коленях, тихонько мурлыча.
— Завтра отвезём его к ветеринару, — тихо сказала Елена мужу. — Надо проверить, не надышался ли он дымом.
— Хорошо, — кивнул Виктор, глядя на неё в зеркало заднего вида. Их взгляды встретились, и Елена увидела в глазах мужа то, чего не видела уже давно — уверенность и решимость. Что-то изменилось сегодня, что-то важное.
Татьяна Петровна всю дорогу пыталась завести разговор, но получала в ответ только односложные ответы. Когда они довезли её до новой квартиры и занесли вещи, Виктор сказал:
— Отдохни, мама. Мы поедем домой. Завтра я позвоню, чтобы узнать, как ты устроилась.
— А может, останетесь? — с надеждой спросила свекровь. — Поможете мне разложить вещи?
— Нет, мама. Уже поздно, и Ваську надо показать ветеринару, — твёрдо ответил Виктор и, взяв Елену за руку, вышел из квартиры.
Уже в машине, когда они отъехали от дома Татьяны Петровны, Елена тихо сказала:
— Спасибо тебе. За то, что заступился за меня. И за Ваську.
Виктор взял её руку и крепко сжал:
— Это мне нужно просить у тебя прощения. За все эти годы, когда я позволял маме вмешиваться в нашу жизнь, манипулировать нами. Я не видел этого раньше или не хотел видеть. Но сегодня... — он замолчал на секунду, — сегодня я понял, что по-настоящему ценно.
Васька на заднем сиденье тихонько мяукнул, словно соглашаясь. Елена улыбнулась, впервые за долгое время чувствуя себя действительно счастливой. Сегодня они потеряли дом — не свой, но всё же. Но, может быть, наконец обрели настоящую семью.