— Зачем ты вообще приехала без приглашения?! — голос Анны дрожал от едва сдерживаемой ярости, когда она увидела знакомый силуэт в дверях своей квартиры.
Валентина Петровна стояла на пороге с видом хозяйки, держа в руках огромную сумку и связку ключей. Её губы изогнулись в той самой улыбке, которая всегда предвещала беду.
За спиной свекрови маячил Игорь. Её муж смотрел куда угодно, только не на жену. В его глазах читалось то самое выражение загнанного зверя, которое Анна научилась распознавать за три года брака.
Валентина Петровна величественно прошла мимо невестки, даже не снимая уличную обувь. Грязные следы потянулись по только что вымытому полу.
— Игорёк мне всё рассказал, — произнесла она, усаживаясь на диван в гостиной. — О вашем наследстве от твоей бабушки.
Анна почувствовала, как внутри всё сжимается. Наследство. Однокомнатная квартира в старом районе города, единственное, что осталось от любимой бабушки. Документы она получила только вчера от нотариуса. Как Валентина Петровна уже узнала?
Она перевела взгляд на мужа. Игорь стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу.
— Мам, может, не сейчас... — начал он слабым голосом.
— Молчи! — оборвала его мать. — Раз ты не можешь навести порядок в своей семье, придётся мне.
Валентина Петровна достала из сумки какие-то бумаги. Анна узнала копии документов из нотариальной конторы. Те самые, что она показывала мужу вчера вечером, радостно делясь новостью.
— Квартира должна быть оформлена на Игоря, — заявила свекровь тоном, не терпящим возражений. — Он глава семьи. А ты, милочка, даже не работаешь нормально. Твоя подработка в интернете — это не работа.
Анна работала графическим дизайнером на фрилансе. Да, заказы были нестабильными, но она зарабатывала достаточно, чтобы оплачивать половину расходов семьи. Но для Валентины Петровны существовала только одна правильная работа — та, где сидишь в офисе с девяти до шести.
— Это моё наследство, — тихо, но твёрдо произнесла Анна. — Бабушка оставила его мне.
— А что твоё — то и мужнино, — парировала свекровь. — Или ты не знаешь, что такое семья? Впрочем, чему удивляться. Твоя мать тоже была такой же эгоисткой.
Упоминание покойной матери было ударом ниже пояса. Анна сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.
— Не смейте говорить о моей матери!
— А что такого? Правду глаза колет? — Валентина Петровна откинулась на спинку дивана, наслаждаясь произведённым эффектом. — Она тоже всё тянула в свою сторону. Помню, как твой отец жаловался...
— Мам, хватит, — вмешался Игорь, но голос его звучал неуверенно.
— Игорёк, выйди, — приказала мать. — Мне нужно поговорить с твоей женой с глазу на глаз.
Анна посмотрела на мужа с мольбой. Неужели он снова оставит её одну? Неужели снова выберет сторону матери?
Игорь опустил глаза и вышел из комнаты.
Предательство. Снова.
Валентина Петровна встала и подошла к невестке вплотную. От неё пахло дорогими духами, которые Игорь дарил ей на каждый праздник, экономя на подарках жене.
— Послушай меня внимательно, — прошипела она. — Ты думаешь, я не знаю, что ты задумала? Получить квартиру и развестись с моим сыном? Оставить его ни с чем?
Анна отступила на шаг. О разводе она никогда не думала. До этого момента.
— Я люблю Игоря...
— Любовь! — фыркнула свекровь. — Что ты знаешь о любви? Любовь — это жертва. А ты даже квартиру пожалела. Знаешь, сколько я отдала ради семьи? Всё! Карьеру, мечты, себя! А ты...
Она обвела взглядом небольшую гостиную их съёмной двухкомнатной квартиры.
— Ты даже порядок нормально навести не можешь. Пыль на полках, посуда в раковине. Какая из тебя жена?
Анна оглянулась. Квартира была чистой. Она только час назад закончила уборку. Но для Валентины Петровны идеальная чистота означала стерильность операционной.
— Завтра поедем к нотариусу, — продолжила свекровь, возвращаясь к дивану за своей сумкой. — Оформишь дарственную на Игоря. Я уже договорилась, нас примут в десять утра.
— Нет.
Слово вырвалось само. Тихое, но отчётливое.
Валентина Петровна замерла.
— Что ты сказала?
— Я сказала нет. Квартира останется на мне.
Лицо свекрови начало медленно багроветь.
— Ах ты неблагодарная! После всего, что я для вас сделала! Я помогала вам с деньгами, когда Игорёк потерял работу! Я нянчилась с вами, как с малыми детьми!
Помощь. Да, Валентина Петровна одолжила им денег. Под проценты. И теперь они выплачивали ей больше, чем любому банку. А нянчилась она только с сыном, приезжая каждые выходные готовить ему его любимые блюда, игнорируя существование невестки.
— Игорь! — крикнула свекровь. — Иди сюда немедленно!
Муж вошёл в комнату. По его виду было понятно — он всё слышал.
— Скажи своей жене, чтобы перестала упрямиться!
Игорь посмотрел на мать, потом на жену. В его глазах мелькнула тень сомнения.
— Ань, может, мама права... Квартира всё равно будет наша общая...
— Наша? — Анна засмеялась. Горько, безрадостно. — Как наша общая зарплата, которую ты отдаёшь матери? Как наши общие решения, которые принимает она?
— Не смей так разговаривать при мне! — взвизгнула Валентина Петровна.
Но Анна уже не могла остановиться. Три года молчания, три года унижений прорвались наружу.
— А вы не смейте распоряжаться моей жизнью! Это моё наследство! Моё! И я не отдам его!
— Тогда ты отдашь мне моего сына! — выпалила свекровь. — Выбирай — квартира или семья!
Тишина повисла в воздухе, густая и тягучая.
Анна медленно перевела взгляд на мужа. Он стоял между ними, между женой и матерью, и она видела, как он медленно делает шаг в сторону Валентины Петровны.
Конечно. Как всегда.
— Игорь? — тихо позвала она.
Он не ответил. Просто опустил голову.
Валентина Петровна торжествующе улыбнулась.
— Вот видишь? Кровь не вода. Игорёк знает, где его настоящая семья.
Настоящая семья. Анна почувствовала, как что-то внутри неё ломается. Тихо, почти беззвучно, как ломается засохшая ветка.
— Хорошо, — сказала она спокойно. — Я выбираю.
Свекровь победно вскинула подбородок.
— Наконец-то ты образумилась...
— Я выбираю квартиру.
Слова упали в тишину, как камни в воду.
Валентина Петровна открыла рот, но звука не последовало. Игорь поднял голову, в его глазах был шок.
— Ты... ты шутишь? — выдавил он.
— Нет. Твоя мать права. Нужно выбирать. И я выбрала.
Анна прошла мимо них к шкафу в прихожей. Достала чемодан — тот самый, с которым приехала в эту квартиру три года назад, полная надежд и любви.
— Куда ты собралась? — голос Игоря дрогнул.
— В свою квартиру. В ту самую, что оставила мне бабушка.
Она начала складывать вещи. Немного. За три года она так и не обжилась здесь по-настоящему. Валентина Петровна не позволяла ничего менять, даже занавески.
— Анька, перестань, — Игорь попытался остановить её. — Мама погорячилась. Мам, скажи ей...
— Пусть уходит! — отрезала Валентина Петровна. — Посмотрим, как она запоёт через неделю. Приползёт обратно на коленях!
Анна застегнула чемодан. Обернулась к мужу.
— Игорь, последний шанс. Ты идёшь со мной?
Он застыл, разрываемый между двух огней. Мать смотрела на него властно, требовательно. Жена — с последней надеждой.
— Я... я не могу... Мама одна... Она столько для меня сделала...
Анна кивнула. Она знала ответ заранее, но должна была спросить.
— Тогда оставайся со своей мамой. Навсегда.
Она взяла чемодан и пошла к двери.
— Ты пожалеешь! — крикнула ей вслед свекровь. — Без моего сына ты никто!
Анна остановилась на пороге. Обернулась.
— Знаете что? Я уже три года никто. Рядом с вами. А теперь я снова буду собой.
Дверь за ней закрылась тихо, без хлопка.
На лестничной площадке она остановилась, прислонилась к стене. Руки дрожали. Но внутри, под страхом и болью, зарождалось что-то новое. Свобода.
Квартира бабушки встретила её запахом старых вещей и пыли. Маленькая однокомнатная квартира на первом этаже. Окна выходили во двор, где росла старая липа.
Анна поставила чемодан у порога и огляделась. Всё осталось так, как было при бабушке. Старенькая мебель, выцветшие занавески, фотографии на стенах.
На одной из фотографий — она сама, совсем маленькая, на руках у бабушки. Обе улыбаются.
«Ты у меня самостоятельная, — говорила бабушка. — Не дай никому себя сломать».
Анна провела пальцем по рамке, смахивая пыль.
Телефон зазвонил. Игорь. Она не стала отвечать.
Потом ещё раз. И ещё.
Сообщения посыпались одно за другим.
«Аня, вернись»
«Мама уехала»
«Давай поговорим»
«Не будь ребёнком»
Последнее сообщение было от Валентины Петровны:
«Посмотрим, что ты запоёшь, когда Игорёк подаст на развод. Квартирка твоя тоже делиться будет. Это совместно нажитое имущество».
Анна усмехнулась. Свекровь не знала одной детали. Бабушка оставила не только квартиру, но и письмо. И чёткое указание нотариусу — наследство передаётся лично внучке, с пометкой «не является совместной собственностью супругов».
Бабушка всегда была мудрой женщиной.
Первую ночь в своей квартире Анна почти не спала. Слушала незнакомые звуки, вздрагивала от каждого шороха. Но утром, когда первые лучи солнца пробились сквозь старые занавески, она проснулась с удивительным чувством. Покой. Впервые за три года.
Игорь приехал через два дня. Стоял под окнами, звонил в домофон.
— Аня, открой! Нам нужно поговорить!
Она смотрела на него из окна первого этажа. Он казался потерянным, растерянным. Маменькин сынок без мамы.
— О чём говорить? — спросила она через приоткрытую форточку.
— Давай всё обсудим! Мама больше не будет вмешиваться, обещаю!
— Где она?
— Дома. Сказала, что нога её больше не будет в нашем доме, пока ты там.
Анна засмеялась.
— В нашем? Игорь, у нас никогда не было нашего дома. Был дом твоей мамы, где нам позволяли жить.
— Это не так...
— Это именно так. Иди домой, Игорь. К маме.
Она закрыла форточку.
Он простоял под окнами ещё час. Потом уехал.
Валентина Петровна появилась через неделю. Анна возвращалась из магазина и увидела её у подъезда.
— Нам нужно поговорить, — сказала свекровь. Тон изменился. Исчезла властность, появилось что-то похожее на... просьбу?
— Говорите.
— Может, зайдём?
— Нет. Говорите здесь.
Валентина Петровна поджала губы, но сдержалась.
— Игорёк места себе не находит. Не ест, не спит. На работе проблемы начались.
— И?
— Возвращайся. Я... я больше не буду вмешиваться.
Анна внимательно посмотрела на неё. Впервые за три года Валентина Петровна выглядела... старой. Усталой.
— Нет.
— Ты губишь моего сына!
— Нет. Это вы его губите. Всю жизнь. Он не умеет принимать решения, не умеет отвечать за себя, не умеет быть мужем. Потому что вы не дали ему вырасти.
— Как ты смеешь...
— Смею. Потому что больше вы мне не свекровь. И не имеете надо мной власти.
Анна обошла её и направилась к подъезду.
— Он подаст на развод! — крикнула ей вслед Валентина Петровна. — Останешься одна!
— Лучше одна, чем с вами, — ответила Анна, не оборачиваясь.
Документы на развод пришли через месяц. Анна подписала не читая. Квартира осталась за ней — бабушкино завещание было составлено грамотно.
В день, когда развод вступил в силу, пришло сообщение от Игоря:
«Ты была права. Насчёт всего. Прости».
Она удалила сообщение.
А потом села за компьютер и открыла папку с незаконченными проектами. За три года брака она отказалась от стольких интересных заказов, потому что Валентина Петровна считала, что жена должна сидеть дома и ждать мужа.
Больше не нужно было ни от кого прятаться. Не нужно было оправдываться. Не нужно было просить разрешения.
Первый крупный заказ она получила через две недели. Потом ещё один. И ещё.
Через полгода Анна сидела в своей маленькой квартире, переделанной под уютную студию. Старая бабушкина мебель уступила место удобному рабочему месту. На стенах — её работы. За окном цвела липа.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Анна? Это Валентина Петровна.
Она чуть не нажала отбой, но что-то остановило.
— Слушаю.
— Игорь женится.
Молчание.
— Поздравляю.
— На девушке из хорошей семьи. Послушной.
— Ей можно только посочувствовать.
Пауза.
— Знаешь, я думала... Может, с тобой было бы лучше.
Анна чуть не уронила телефон.
— Что?
— Ты хотя бы характер имела. А эта... Она как кукла. Игорёк при ней совсем раскис. Я уже не знаю, что делать.
— Это больше не моя проблема.
— Знаю. Я просто... Хотела сказать.
Валентина Петровна отключилась.
Анна долго смотрела на погасший экран телефона. Потом покачала головой и вернулась к работе.
За окном садилось солнце, окрашивая комнату в тёплые тона. Где-то там, в другой жизни, Игорь готовился к новой свадьбе. Валентина Петровна готовилась к новой битве за сына.
А здесь, в маленькой квартире, доставшейся от бабушки, Анна была свободна.
И это было всё, что имело значение.
Она посмотрела на бабушкину фотографию на стене.
— Спасибо, — прошептала она. — За квартиру. За письмо. За урок.
Бабушка с фотографии улыбалась, словно знала, что её внучка справится. Что найдёт в себе силы выбрать себя, а не токсичные отношения. Что иногда одиночество — это не наказание, а награда.
И Анна улыбнулась в ответ.
Конец.