— Я переписываю квартиру на Витю, и точка! — свекровь швырнула документы на стол с таким видом, будто объявляла войну.
Лариса почувствовала, как земля уходит из-под ног. Они с мужем Павлом только что въехали в эту самую квартиру после трёх лет съёмного жилья. Павел обещал, что мама подарит им жильё после свадьбы. И вот теперь, спустя месяц после новоселья, Галина Петровна заявилась с нотариально заверенными бумагами.
Виктор — это младший брат Павла. Тридцатилетний бездельник, который до сих пор жил с мамой и не работал ни дня в своей жизни.
— Мам, ты же обещала нам эту квартиру, — Павел растерянно смотрел на мать. — Мы с Ларисой уже вложились в ремонт.
— Обещала? — свекровь театрально подняла брови. — Я сказала, что вы можете тут пожить. Но квартира должна достаться Вите. Он младший, ему труднее в жизни.
Лариса сжала кулаки под столом. Три года она терпела выходки этой женщины. Три года выслушивала колкости, претензии и сравнения с бывшей девушкой Павла. Но это было уже слишком.
— Галина Петровна, мы потратили все наши сбережения на ремонт этой квартиры, — спокойно произнесла невестка. — Неужели вы думаете, что это справедливо?
— А что тут несправедливого? — свекровь повернулась к ней с ледяной улыбкой. — Никто вас не заставлял делать ремонт. Сами захотели — сами и сделали. Витя будет вам благодарен.
— Витя, который не работает и сидит у вас на шее? — Лариса больше не могла молчать.
— Не смей так говорить о моём сыне! — взвилась Галина Петровна. — Он творческая натура, ищет себя!
— Десять лет ищет? — невестка усмехнулась.
Павел сидел между двумя женщинами как между двух огней. Его взгляд метался от матери к жене и обратно.
— Лариса, не надо, — тихо попросил он.
— Что не надо? — жена повернулась к нему. — Твоя мать собирается выгнать нас из квартиры, в которую мы вложили все деньги, а ты молчишь?
— Никто вас не выгоняет, — свекровь достала ещё один документ. — Вот договор аренды. Будете платить Вите тридцать тысяч в месяц, и живите сколько хотите.
Лариса почувствовала, как в груди поднимается волна гнева. Они с Павлом еле сводили концы с концами после ремонта, а теперь ещё и арендную плату требуют. За квартиру, которую им обещали подарить!
— Мам, это же абсурд, — Павел наконец подал голос. — Мы твоя семья. Как ты можешь так с нами поступать?
— Я поступаю справедливо, — Галина Петровна поднялась со стула. — У меня два сына, и я должна позаботиться об обоих. А то, что ты женился на... — она окинула Ларису презрительным взглядом, — на ком попало, это твои проблемы.
— На ком попало? — невестка тоже встала. — Я окончила два института, работаю главным бухгалтером в крупной компании. А ваш любимый Витя что окончил? Курсы барменов, с которых его выгнали за прогулы?
— Хватит! — крикнул Павел. — Обе хватит!
Но было поздно. Галина Петровна уже собирала документы в сумку.
— Даю вам неделю на раздумья. Или подписываете договор аренды, или съезжаете. И не вздумайте меня шантажировать внуками. У меня есть Витя, он мне родит внуков от нормальной девушки, а не от этой выскочки.
Дверь хлопнула так, что задрожали стёкла в серванте.
Лариса опустилась на стул и закрыла лицо руками. Павел подошёл к ней, попытался обнять, но она отстранилась.
— Не трогай меня.
— Лариса, ну что ты... Мама просто вспылила. Я с ней поговорю.
— Поговоришь? — жена подняла на него полные слёз глаза. — Ты три года с ней разговариваешь. И что изменилось? Она как ненавидела меня, так и ненавидит. Только теперь ещё и из дома выгоняет.
— Она не выгоняет...
— Павел, очнись! Твоя мать манипулирует тобой! Она специально всё это затеяла, чтобы развести нас!
— Не говори глупостей.
— Глупостей? А почему тогда Витя вдруг стал наследником? Почему не ты, старший сын?
Павел молчал. Он и сам не понимал логики матери. Всю жизнь Галина Петровна твердила, что старшему — лучшее. А теперь вдруг переменила мнение.
— Знаешь что? — Лариса встала и направилась в спальню. — Я устала. Устала бороться с твоей матерью за тебя. Устала доказывать, что я достойна быть твоей женой. Если ты не можешь защитить нашу семью, то какой смысл в этом браке?
— Лариса, подожди!
Но дверь спальни уже закрылась.
Павел остался один в гостиной. В голове крутились слова матери и жены. Он любил обеих женщин, но они ненавидели друг друга. И он, как всегда, оказался между молотом и наковальней.
Телефон завибрировал. СМС от матери: "Сынок, я всё делаю для твоего блага. Эта женщина тебе не пара. Вернись домой, мы найдём тебе достойную невесту".
Павел выключил телефон и пошёл на кухню. Нужно было подумать.
Утром Лариса проснулась с твёрдым решением. Она больше не будет терпеть унижения от свекрови. Если Павел не может постоять за их семью, она сделает это сама.
— Я еду к нотариусу, — сообщила она мужу за завтраком.
— Зачем?
— Узнать наши права. Мы вложили в ремонт два миллиона. Это документально подтверждено. Возможно, мы сможем оспорить дарственную.
— Лариса, не надо войны с моей матерью.
— А что надо? Сидеть и ждать, когда она окончательно разрушит наш брак? — невестка отодвинула тарелку. — Павел, либо ты со мной, либо с ней. Третьего не дано.
— Это ультиматум?
— Это констатация факта. Я не могу больше жить в постоянном стрессе из-за твоей матери.
Павел молчал. Он понимал правоту жены, но не мог пойти против матери. Галина Петровна вырастила его одна после того, как отец ушёл из семьи. Она работала на двух работах, чтобы дать сыновьям образование. Как он может теперь выступить против неё?
— Я поеду с тобой, — неожиданно сказал он.
Лариса удивлённо подняла глаза.
— Правда?
— Да. Ты права. Нужно узнать наши права. А потом поговорим с мамой спокойно, с фактами на руках.
Невестка впервые за последние сутки улыбнулась. Может быть, у их семьи ещё есть шанс?
У нотариуса их ждал сюрприз. Оказалось, что Галина Петровна действительно переоформила квартиру на Виктора. Но сделала она это ещё полгода назад, когда Павел и Лариса только планировали переезд.
— Получается, она с самого начала нас обманывала? — Лариса не могла поверить в такое коварство.
— Похоже на то, — нотариус сочувственно посмотрел на молодую пару. — Но у вас есть шанс. Если вы документально подтвердите, что вложили значительные средства в ремонт, думая, что квартира будет вашей, можете подать иск о возмещении убытков.
— А если свекровь утверждала, что подарит нам квартиру? Есть свидетели.
— Это усиливает вашу позицию. Введение в заблуждение с целью получения выгоды — серьёзное обвинение.
Павел слушал и мрачнел с каждым словом. Его мать, которую он боготворил, оказалась способна на такую подлость. Она месяцами врала им в лицо, позволяла тратить последние деньги на ремонт, зная, что квартира им не достанется.
— Что будем делать? — спросила Лариса, когда они вышли от нотариуса.
— Поговорю с мамой. Последний раз. Если не поможет — подаём в суд.
— Ты уверен?
— Да. Она переступила черту.
Разговор с Галиной Петровной состоялся в тот же вечер. Свекровь пришла в квартиру как к себе домой — у неё остались ключи.
— Ну что, надумали? — спросила она с порога.
— Мам, мы знаем, что ты переоформила квартиру полгода назад, — Павел смотрел матери прямо в глаза. — Зачем ты нас обманывала?
— Я никого не обманывала. Просто не сообщила сразу. Знала, что вы психовать начнёте.
— Мы потратили все деньги на ремонт!
— Ваши проблемы. Никто не просил делать евроремонт.
— Мам, это же подло!
— Подло? — Галина Петровна вспыхнула. — Подло — это жениться на первой встречной против воли матери! Подло — это забыть о той, кто тебя вырастила!
— Я не забыл...
— Забыл! С тех пор как появилась эта, — она кивнула на Ларису, — ты перестал быть моим сыном. Она настроила тебя против меня!
— Никто никого не настраивал, — вмешалась невестка. — Вы сами всё сделали, чтобы Павел от вас отдалился. Своей ненавистью, манипуляциями, ложью.
— Не смей со мной так разговаривать!
— Смею. Я жена вашего сына и имею право защищать свою семью.
— Семью? — свекровь рассмеялась. — Да какая вы семья? Поживёте годик-другой и разбежитесь. А квартира останется.
— Мы подадим в суд, — спокойно сообщил Павел.
Галина Петровна застыла.
— Что? Ты посмеешь судиться с родной матерью?
— Если придётся — да. Ты не оставила нам выбора.
— Ах вот как! Ну знаешь что? Можете хоть сейчас выметаться отсюда! И чтобы я вас больше не видела! Ни тебя, ни твою драгоценную женушку!
— Мы никуда не уйдём, пока суд не решит вопрос с компенсацией.
— Компенсацией? Да я вас без штанов оставлю! У меня связи! Витя подтвердит, что никаких обещаний не было!
— А у нас есть переписка, — Лариса достала телефон. — Все ваши сообщения, где вы пишете о том, что квартира будет наша. И записи разговоров.
— Ты... ты записывала наши разговоры?
— После того, как вы в десятый раз назвали меня никчёмной, я начала записывать. Для суда.
Галина Петровна побледнела. Она не ожидала такого поворота.
— Паша, сынок, неужели ты допустишь, чтобы эта змея...
— Хватит, мам. Просто хватит. Ты сама виновата во всём. Я просил тебя принять Ларису. Просил относиться к ней нормально. Но ты с первого дня возненавидела её только за то, что я выбрал её, а не твою протеже.
— Я хотела для тебя лучшего!
— Лучшего для меня или для себя? Ты хотела невестку, которой можно управлять. А Лариса — сильная, независимая женщина. Она не позволяет тобой манипулировать. Вот ты её и ненавидишь.
— Да как ты смеешь!
— Смею. Знаешь что, мам? Мы действительно уедем. Но не потому, что ты нас выгоняешь. А потому, что не хотим больше иметь с тобой дел.
— Паша!
— И насчёт суда мы не шутили. Готовь два миллиона компенсации. Или квартиру придётся продавать.
Галина Петровна пошатнулась. Она не ожидала, что сын встанет на сторону жены. В её планах всё было иначе: Лариса должна была психануть и уйти, а Павел вернуться к маме.
— Ты пожалеешь об этом, — прошипела она. — Когда эта выскочка тебя бросит, не приходи ко мне!
— Не приду.
Свекровь развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.
Лариса подошла к мужу и обняла его.
— Ты правда выбрал меня?
— Прости, что не сделал этого раньше. Я был слепым.
— Что будем делать?
— Искать новое жильё. И подавать в суд. Мама должна ответить за свою ложь.
Судебный процесс длился три месяца. Галина Петровна наняла дорогого адвоката, но доказательства были не в её пользу. Переписка, записи разговоров, свидетельские показания друзей — всё говорило о том, что она преднамеренно ввела молодую семью в заблуждение.
Виктор на суде выступал на стороне матери, но его показания были противоречивыми. Он путался в датах и фактах, что только усугубило положение.
В итоге суд обязал Галину Петровну выплатить Павлу и Ларисе полтора миллиона рублей компенсации. Не все два, что они потратили, но и это была победа.
— Я тебя прокляну! — кричала свекровь после оглашения решения. — Ты предал родную мать ради этой!
— Нет, мам. Это ты предала меня ради своей гордыни, — спокойно ответил Павел.
Они больше не разговаривали. Галина Петровна отреклась от старшего сына, полностью сосредоточившись на Викторе. Правда, через год младшенький сынок продал подаренную квартиру, спустил деньги в казино и исчез в неизвестном направлении. Свекровь осталась одна в съёмной квартире, но гордость не позволяла ей позвонить Павлу и попросить прощения.
А Павел и Лариса купили небольшую квартиру в новостройке. Своими силами, без помощи родственников. Через два года у них родилась дочь Маша, ещё через год — сын Артём.
Иногда Павлу становилось грустно при мысли о матери. Но Лариса напоминала ему:
— Она сделала свой выбор. Предпочла гордыню и манипуляции нормальным отношениям. Мы предлагали ей мир, помнишь? После рождения Маши ты звонил ей.
— И она сказала, что у неё нет сына.
— Вот именно. Мы сделали всё, что могли. Теперь её очередь делать шаги навстречу.
Но Галина Петровна так и не сделала этот шаг. Гордость оказалась сильнее материнской любви.
Однажды, спустя пять лет после суда, Павел встретил мать в магазине. Она постарела, осунулась, но всё такой же гордой походкой прошла мимо, сделав вид, что не узнала сына.
— Мам... — позвал он.
Она остановилась, но не обернулась.
— У тебя есть внуки. Они замечательные. Маша играет на фортепиано, а Артём обожает конструкторы.
Плечи Галины Петровны дрогнули, но она продолжила идти.
Павел смотрел ей вслед и думал: стоила ли квартира разрушенных отношений? Стоила ли гордыня потерянной семьи?
Вернувшись домой, он крепко обнял Ларису.
— Что случилось? — удивилась жена.
— Ничего. Просто люблю тебя. И спасибо, что боролась за нас, когда я был слишком слаб.
— Мы семья. А семья — это когда вместе и против всего мира, если надо.
— Даже против токсичных родственников?
— Особенно против них. Потому что самые глубокие раны наносят самые близкие люди.
Павел кивнул. Его жена была мудрой женщиной. И он безмерно благодарен судьбе за то, что встретил её. Пусть мать так и не приняла Ларису. Пусть пришлось пройти через суды и скандалы. Но они построили крепкую семью. Настоящую. Без лжи и манипуляций.
А Галина Петровна... Что ж, каждый делает свой выбор. И живёт с его последствиями.
Когда вечером дети прибежали встречать отца с работы, Павел подумал: вот она, настоящая награда. Не квартира, не деньги, а эти искренние детские объятия и смех любимой жены.
— Папа, папа, смотри, что я нарисовала! — Маша протянула рисунок, на котором была изображена их семья.
— А где бабушка? — спросил Артём.
Павел переглянулся с Ларисой.
— Бабушка далеко, — мягко сказала мама. — Но у вас есть мы, и мы вас очень любим.
Дети удовлетворились этим ответом и побежали играть.
— Думаешь, она когда-нибудь одумается? — спросила Лариса.
— Не знаю. Но дверь с нашей стороны открыта. Если захочет — придёт.
— А ты её примешь? После всего?
— Приму. Но границы будут жёсткие. Никаких манипуляций, никакого вмешательства в нашу жизнь.
— Думаешь, она сможет?
— Если действительно захочет увидеть внуков — сможет. Материнские чувства иногда творят чудеса.
Но чуда так и не случилось. Галина Петровна выбрала одиночество и гордыню. А Павел и Лариса выбрали друг друга и счастье.
И знаете что? Они ни разу не пожалели о своём выборе.