В апреле 2025 года поп-артистка Юлия Савичева, известная участием во втором сезоне «Фабрики звёзд», решилась на творческий эксперимент и выпустила рок-альбом «9». Певица кардинально сменила имидж и начала часто появляться на публике в чёрной готической одежде, а для обложки релиза и вовсе снялась с ирокезом. Давние поклонники Савичевой встретили перемену с радостью, но нашлись и те, кто усомнился в верности избранного ею пути.
«Рамблер» переговорил с артисткой за кулисами полуфинала шоу «Музыкастинг» на «Новом Радио». Артистка рассказала, почему ушла в тяжёлый жанр, какие ошибки совершает Стас Пьеха и стоит ли ожидать от неё совместных песен с маститыми рок-музыкантами.
— Этой весной у вас вышел девятый альбом, в котором вы перешли в рок-звучание. Для вас это творческий эксперимент или попытка показать настоящую Юлию Савичеву?
— Всё, что я делаю, это по-настоящему. Я никогда не пытаюсь за чем-то бежать или кому-то что-то доказать. Я делаю то, что мне нравится. Вспомните 2003 год, я же фанатела от альтернативы. Плюс где-то года три назад я ощутила, что людям невероятно нравится мой рок-блок на концерте. Я поняла, что постепенно нужно наращивать масштаб. Я же фанатка этого направления, эта любовь никуда от меня не денется, она всегда живёт со мной. Поэтому сейчас я, наоборот, кайфую от всего, что происходит.
— В октябре у вас вышел совместный трек «Бабочки» с молодой артисткой RAUSH. В нём вы впервые воспользовались экстремальным вокалом. Расскажите, как обучались этой технике?
— Началось всё с того, что мне просто захотелось где-то поэкстримить. И вдруг как будто запрос в космос был принят, ко мне пришли люди и предложили поработать с RAUSH. Всё равно что «запрос обработали, приняли, работайте». Я подумала: «Классно, супер!» — и пошла к преподавателю. Самому ни в коем случае нельзя экспериментировать с такими вещами, потому что можно просто сорвать связки и очень сильно себе навредить. А я должна быть постоянно в строю. Поэтому я пошла к одному из лучших преподавателей по экстрим-вокалу — Вере Фокс. Это огненная женщина, я от неё в восторге. Мы очень быстро подготовились к записи и начали дальше готовиться уже к живому исполнению. В будущем я хочу использовать разные техники, поэтому учусь потихонечку.
— У Стаса Пьехи в этом году тоже вышли тяжёлые песни — «Вороны» и «Листья пуэра».
— Я слышала. Мне не понравилось.
— Почему?
— Он неправильно подаёт свой гроул (вид экстремального вокала, напоминающий низкий утробный рык. — прим. «Рамблера»), и это очень слышно. Когда я начала заниматься и поняла, какие методы используются, как правильно гроулить и как это должно звучать, я сразу поняла, что он делает это неправильно.
— Вы сотрудничаете в основном с молодыми артистами — с той же RAUSH, Джизусом, группой TRITIA. А нет ли желания поработать с кем-то из зрелых рокеров, например Константином Кинчевым из «Алисы», Андреем Князевым?
— Было бы круто, но всему своё время. Если вдруг эта тусовка обратит на меня внимание и решит что-то предложить, для меня это будет честь, конечно.
— Поп-артистов часто критикуют за то, что они «покушаются на святое» и пробуют себя в рок-музыке…
— Для них это теперь святое? Я же музыкант, я могу перейти в любой жанр. Артист обязан уметь петь по-разному. Я всегда в это верила, потому что меня так воспитали родители-музыканты. Находиться в одном амплуа — это просто тоска зелёная. Круто, если ты можешь и так, и эдак, и наперекосяк. Сейчас я захотела так, а потом могу и в джаз пойти, например к Ларисе Александровне Долиной, она меня звала. Если мне так захочется, кто меня остановит?
— Как по-вашему, рок всё-таки жив или скорее мёртв?
— Рок живее всех живых, никогда он не умрёт. Мне очень нравится молодое поколение рок-артистов. Я же начала знакомство с ними с Джизуса; я как-то раз обратила внимание, что он одним из первых перешёл из рэпа в рок. Я начала изучать его творчество: как появился, что делал, и искренне восхитилась тем, какой он молодец. Не побоялся, а делал как чувствовал, и это дало свои плоды.
Мне очень импонирует группа «Бонд с кнопкой». У них на вокале очень самобытный чувак. Он настолько чувствует, что делает, и так от этого тащится, что это всё чувствуют слушатели.