Спустя пятьдесят девять лет после того, как Хьюи Ньютон и Бобби Сил основали «Чёрных пантер», Шарлотта и Пит О’Нил остаются в изгнании в Танзании. Их история, рассказанная журналом американских левых «Якобинец» через интервью, архивы и личные сообщения, раскрывает непреходящее наследие движения.
Шарлотта Хилл О'Нил известна под несколькими именами.
В Северной Танзании, где она живёт уже несколько десятилетий, её называют «Мама С», потому что её имя трудно произносить местным жителям. Её также называют «Мамой Африка» за её афроцентричную внешность, включая масайские шрамы на щеках и пирсинг в носу, а также за то, что она вдохновляет местную молодёжь гордиться своей культурой.
Ее духовное имя Ориша, Осотунде Фасуйи, было дано ей во время посвящения в жрицу традиции Ориша веры йоруба — одной из древнейших ныне живущих религиозных традиций в мире.
Она также является бывшим членом партии «Черные пантеры» (BPP), которая была основана ровно пятьдесят девять лет назад.
74-летная Шарлотта и её 85-летний муж муж Пит О’Нил, бывший глава отделения в Канзас-Сити, бежали из Соединённых Штатов более пятидесяти лет назад после того, как Пит подвергся преследованию со стороны властей. С 1972 года они живут в Танзании.
Хотя Шарлотта говорит на суахили, официальном языке Танзании, её характерный среднезападный акцент напоминает о её прежней жизни в Канзас-Сити. Её кожу украшают татуировки: чёрная пантера на левом плече и санкофа, символ аканов, символ мудрости прошлого. Ньятити, струнный инструмент, на котором традиционно играет народ луо в Кении, теперь заменил пистолет, который она носила с собой во время службы в партии.
Сейчас пара управляет Центром сообщества Объединённого африканского альянса (UAACC) в деревне Имбасени недалеко от города Аруша. Стены центра украшены фресками с изображением таких культовых фигур, как Малкольм Икс и Мартин Лютер Кинг-младший, борцов за гражданские права и власть чернокожих.
Их история, растянувшаяся на десятилетия, переплетается с революционным духом тысяч молодых афроамериканцев, которые пытались противостоять несправедливости, но вместо этого столкнулись с тюрьмой, убийствами и репрессиями со стороны правительства.
Подъём сообщества
Хотя теперь их отношения являются ярким свидетельством вечной любви, Пит признается, что «презирал» Шарлотту, когда они впервые встретились.
Пит вступил в BPP в 1968 году после политического пробуждения во время поездки в Окленд, штат Калифорния, где в 1966 году была основана команда «Пантер». В подростковом возрасте он отбывал тюремное заключение, называя себя «жуликом и вором».
«Моя жизнь напоминала жизнь многих молодых чернокожих мужчин и женщин, которых привлекала уличная жизнь в гетто», — говорит он.
Друзья убедили его поехать в Окленд и познакомиться с этой новой организацией, но поначалу он «не проявлял никакого интереса» к улучшению жизни общества и думал, что «просто займётся чем-нибудь полезным и заработает немного денег».
Как и многих других, Пита поначалу привлекла ориентация «Пантер» на полицейскую жестокость. Он сказал соучредителю BPP Бобби Силу и высокопоставленному члену Дэвиду Хиллиарду, что готов на всё, чтобы «отомстить [полиции]». Но они остановили его, сказав: «Брат, это совсем не то, чем мы занимаемся. Мы не собираемся сводить с кем-то счёты. Мы пытаемся изменить мир», — рассказывает Пит.
Пит провёл в Окленде несколько недель, участвуя в политических просветительских мероприятиях, посвящённых таким революционерам мирового масштаба, как Че Гевара и Мао Цзэдун. Внезапно на него снизошло «прозрение», говорит он. «Полагаю, то же самое происходит с возрождёнными христианами, когда они „видят свет“. Что ж, я увидел свет».
Приняв решение, более масштабное, чем он сам, 28-летний бывший уличный мошенник вернулся в Канзас-Сити, полный стремления к революционным переменам, «не только для чернокожих, но и для людей всего мира». Он порвал со своей прежней жизнью и основал отделение BPP в Канзас-Сити, штат Миссури.
Тем временем Шарлотта заканчивала школу в Канзас-Сити, штат Канзас. Её воспитывали с большой гордостью за её «африканское происхождение», и она вдохновлялась Малкольмом Иксом, Стокли Кармайклом и яркими изображениями «Пантер», марширующих в чёрной коже, беретах и солнцезащитных очках. В то время она вырезала из газет фотографии Пита и расклеивала их на стенах своей спальни. «Но я никогда не думала, что встречу его лично», — говорит Шарлотта с широкой улыбкой. Однако, когда она наконец встретилась с Питом лично, это была далеко не любовь с первого взгляда.
Пламенное начало романа пантеры
Шарлотта была прилежной ученицей, но часто пропускала школу, чтобы перебраться в Миссури и посещать курсы политического образования в отделении Канзас-Сити. Примерно через два месяца после выпуска 18-летняя Шарлотта официально вступила в BPP, хотя Пит был в отъезде, выступая с лекциями и занимаясь организационной работой.
Шарлотта начала жить в «Пантерской берлоге», где молодые «Пантеры» делили общее пространство, воплощая в жизнь революционное социалистическое общество, которое они стремились создать. Вместе они готовили, убирались и тренировались с оружием.
В BPP были строгие правила поведения, запрещавшие употребление наркотиков, алкоголя и марихуаны во время службы. Членам приходилось быть «очень бдительными», говорит Шарлотта, поскольку полиция постоянно преследовала и арестовывала их, чтобы истощить ресурсы партии. Надписи вокруг помещения предупреждали членов партии о «недееспособности».
«Но мы были подростками, и это были 60-е», — говорит Шарлотта, запрокидывая голову назад с озорным смешком.
Однажды она и другие молодые «Пантеры» решили отказаться от «красных дьяволов» — уличного названия секобарбитала — седативно-снотворного препарата, который в медицине применяется при бессоннице и эпилепсии, но широко использовался в 1960-х и 1970-х годах.
«Мы были не в себе, — вспоминает Шарлотта. — Мы отлично проводили время — все курили, делали то-то и то-то. Мы были совершенно недееспособны».
Но молодые «Пантеры» не знали, что Пит в тот день возвращается в Канзас-Сити. «Я вошёл и почувствовал запах запрещённых веществ, — вспоминает Пит. — Трава была повсюду. Они тусовались на крыльце, и музыка играла на полную громкость. И вот я неожиданно вошёл к ним и спросил: «Что, чёрт возьми, происходит?» Они открыли рты, и все замолчали».
Шарлотта наконец-то встретилась с мужчиной, чьи изображения украшали стены её спальни в Канзасе. «Я была совершенно не в себе, — вспоминает она. — Я едва могла говорить». Пит, разъярённый молодыми «Пантерами», заметил незнакомую ему молодую женщину, которую он описал как «худую девчонку с большой толстой головой». Он злобно посмотрел на неё и спросил: «И кто это, чёрт возьми?»
Нервно заикаясь, Шарлотта сказала: «Я-я Ш-ш-арлотта Хилл. Я из Канзас-Сити. И я вступила в партию Чёрных пантер».
«Кто, черт возьми, позволил ей вступить?» — резко бросил Пит, повернувшись к Шарлотте и добавив: «Заткнись и не говори больше ни слова!»
Но Шарлотта резко ответила: «Ты не можешь запретить мне говорить. Мой папа сказал, что у меня всегда есть право говорить». Остальные молодые «Пантеры» ахнули, вспоминает Пит. «Они думали: „О Боже, она теперь мертва“».
«Он был очень зол на это, — говорит Шарлотта, улыбаясь и качая головой, вспоминая встречу с человеком, который стал её спутником жизни. — Брат Пит был строгим, а я ему перечила». «Помню, я подумал: „Терпеть не могу эту девчонку“», — говорит Пит.
В наказание Пит заставил «совершенно недееспособных» «Пантер» носить друг друга на спинах и бегать. Затем он запер их в шкафу.
Несмотря на непростую первую встречу, Пит и Шарлотта стали жить вместе и поженились всего через несколько недель. Пит говорит, что с тех пор Шарлотта стала «любовью всей моей жизни, моим главным вдохновением и лучшим другом».
Замена страха действием
Отношения Шарлотты и Пита развивались на фоне взлета и падения партии «Черные пантеры».
Основанная 15 октября 1966 года Хьюи Ньютоном и Бобби Силом в Центре борьбы с бедностью района Северный Окленд, партия, которую ФБР позже назвало «величайшей угрозой» безопасности США, была построена на платформе из десяти пунктов, призывающих к самоопределению, репарациям, полной занятости, образованию с упором на опыт чернокожих и прекращению жестокости полиции, а также к другим требованиям.
Центральным убеждением было право на самооборону путем организации вооруженных отрядов для защиты чернокожего населения от полицейского произвола, ссылаясь на Вторую поправку. Ньютон и Сил считали жестокость полиции повседневной реальностью для чернокожих людей всех возрастов, полов и классов, отмечает Робин Спенсер в книге «Революция пришла: власть черных, гендер и партия «Черные пантеры» в Окленде» .
Эта жестокость была не просто единичным проступком, а отражением того, как расовое неравенство проникало в систему закона и порядка, а полиция обеспечивала соблюдение расового статус-кво. Самооборона была инструментом самоорганизации, призванным укрепить позиции сообщества, долгое время подвергавшегося жестокому обращению.
«Они считали владение оружием и самооборону правами, в которых долгое время отказывали людям африканского происхождения, — говорит Спенсер. —Законы, принятые для белых, были переделаны «Пантерами» в революционных целях». Ньютон и Сил организовали вооружённое патрулирование полиции в Окленде, вмешиваясь в аресты с камерами, юридическими документами и легальным огнестрельным оружием, что часто привлекало толпы.
Многие члены «Пантер» пришли из армии или банд, либо научились обращаться с огнестрельным оружием на охоте, отмечает Спенсер. «Вооруженная самооборона была инстинктивной и центральной частью их образа, привлекая людей. Но тем, кого привлекало оружие, приходилось изучать политологию, а тем, кого привлекала политика, всё равно приходилось учиться обращаться с оружием».
Эмори Дуглас, министр культуры партии, рисовал карикатуры на полицейских в виде свиней в газете «Чёрные пантеры». Эта тактика, наряду с фразами вроде «долой свиней», помогла «заменить страх коллективными действиями», говорит Спенсер. Превращая полицию из всемогущих фигур в символы, которые можно покорить, «Пантеры» разрушали устоявшуюся систему власти.
Сила и надежда
В ответ на патрули полиции Калифорнии (BPP) тогдашний губернатор Калифорнии Рональд Рейган в 1967 году подписал Закон Малфорда, отменивший закон, разрешающий ношение заряженного огнестрельного оружия в общественных местах. Десятки вооружённых бойцов «Пантер» в знак протеста ворвались в здание Капитолия Калифорнии в Сакраменто и сорвали сессию законодательного собрания.
Этот дерзкий поступок и демонстративное лишение права, явно не предназначенного для чернокожих американцев, привлекли ещё больше членов. Убийство Мартина Лютера Кинга-младшего, символа ненасилия, в 1968 году привело к резкому росту числа членов организации, поскольку люди стали рассматривать «Пантер» как более воинственную альтернативу.
«После убийства Мартина Лютера Кинга к ним хлынул поток людей, потрясенных, обиженных и разгневанных из-за того, что ведущий поборник ненасилия был жестоко убит», — говорит Спенсер.
По всей стране возникли отделения «Чёрных пантер», призванные помогать местным сообществам, создавая образовательные программы, программу бесплатных завтраков для школьников и бесплатные медицинские клиники, в которых работали врачи и медсестры-волонтёры. BPP рассматривала свою борьбу как часть более масштабной классовой борьбы, сотрудничая с белыми активистами и представителями левых сил.
Фред Хэмптон, председатель отделения в Иллинойсе, убитый полицией в сговоре с ФБР в 1969 году в возрасте двадцати одного года, заявил, что BPP будет бороться с расизмом посредством солидарности, с капитализмом — посредством социализма, а с «реакционными свиньями и государственными прокурорами» — посредством международной пролетарской революции.
В Канзас-Сити Пит запустил программу бесплатных завтраков, которая ежедневно обеспечивала до 700 детей, а также раздачу одежды и еды, бесплатные медицинские клиники и полицейские патрули. «Пантеры» также боролись с владельцами трущоб из-за незаконных выселений. «Мы говорили с братом настойчиво, пока он не передумывал», — вспоминает Пит с лёгкой усмешкой.
Несмотря на их общественную работу, «новостные СМИ зациклились на одном: „У чёрного есть пистолет!“, — говорит Пит. — Они не хотели говорить о красоте наших программ по поддержке общества. Я очень гордился этой работой — я никогда раньше не сталкивался с чем-то столь грандиозным и альтруистичным».
Политическое образование BPP преобразило Пита, который затем посвятил своё время организации образовательных программ для всех членов сообщества, включая белых.
Шарлотта сказала, что эти программы дали ей силы и надежду. «Мы узнали о движениях за свободу и борцах за свободу по всему миру, и именно тогда я начала чувствовать себя частью международного сообщества, — говорит она. — Я до сих пор так чувствую — это дало мне знания и уверенность, которые я продолжаю хранить в своём сердце, в том, как я живу и как отношусь к другим».
«Вниз за дубль»
С момента своего основания партия «Чёрные пантеры» находилась под пристальным вниманием местных правоохранительных органов. Полиция начала преследовать автомобили BPP и арестовывать членов партии с помощью уголовного законодательства, чтобы высосать средства партии за счёт непомерных залогов и судебных издержек.
В 1967 году ФБР расширило программу контрразведки COINTELPRO, изначально нацеленную на коммунистические группы, включив в неё движение за гражданские права и освобождение чернокожих. К 1969 году директор ФБР Дж. Эдгар Гувер назвал ВРР величайшей угрозой внутренней безопасности страны. В служебной записке ФБР предлагались методы подрыва ВРР, включая разжигание фракционности среди лидеров партии и подозрения в отношении её финансов и союзников. ФБР использовало информаторов, поддельные письма и карикатуры для создания или использования напряжённости, а телефоны и дома лидеров партии, включая Пита, незаконно прослушивались.
30 октября 1969 года Пит был арестован по обвинению в перевозке оружия через границы штатов. Это произошло через две недели после того, как он и другие члены «Пантер» ворвались на слушания в Сенате в Вашингтоне, округ Колумбия, сообщив, что полиция Канзас-Сити передавала конфискованное оружие правым группировкам, таким как Ку-клукс-клан.
Пит начал опасаться за свою жизнь. Когда он приходил в суд, полиция издевалась над ним во время обысков, заявляя, что он покинет тюрьму «в ящике». Позже чернокожий офицер предупредил его, что полиция планирует его убить. Пита приговорили к четырём годам лишения свободы.
Несмотря на его прежние прегрешения, включая побег из тюрьмы, судья позволил ему оставаться на свободе под залог на время рассмотрения апелляции. Пит считал, что это беспрецедентное решение было призвано не допустить его превращения в «мученика» в глазах общества. Гувер издал директиву, призванную «предотвратить появление „мессии“», способного объединить чернокожее освободительное движение.
Пол Магнарелла, профессор университета Флориды и автор книги «Чёрная пантера в изгнании: история Пита О’Нила» , утверждает, что судебный процесс над Питом в 1970 году «не был справедливым». Он отмечает, что он был полон «конституционных изъянов». Ключевые свидетели обвинения лжесвидетельствовали, важным свидетелем был платный информатор ФБР, чей статус был скрыт от защиты, федеральный закон применялся не по назначению, а ФБР использовало незаконную прослушку.
Пит понимал, что ему нужно бежать, хотя поначалу ему не нравилась идея покинуть Соединённые Штаты, но Шарлотта, напротив, была «очарована» этим планом. В то время американские левые поддерживали то, что Спенсер называет «современной подземной железной дорогой» — сетью людей и убежищ, которые помогали активистам, разыскиваемым властями, бежать из страны.
Шарлотта и Пит были не первыми бежавшими из «Пантер». В 1968 году Элдридж Кливер сбежал после того, как его обвинили в покушении на убийство после перестрелки с полицией Окленда, в которой был убит 17-летний Бобби Хаттон — первый новобранец партии, которого ласково называли «Маленьким Бобби». Позже Кливер появился в Алжире, где основал международное отделение «Пантер». В то время Алжир, недавно получивший независимость, был центром антиколониальных движений.
Планируя побег, они не могли рассказать об этом семьям, но считали, что уедут всего на «возможно, пару лет». Их дом находился под круглосуточным наблюдением полиции, поэтому им пришлось пробраться через чёрный ход, переодевшись. Шарлотта надела парик, а Пит выпрямил волосы. Чтобы пересечь границу штата, они спрятались в багажнике автомобиля.
Они оказались на Лонг-Айленде, штат Нью-Йорк, где «богатые белые коммунисты» оформили их документы, и адвокат отвёз их в аэропорт. Перед посадкой Пит предложил Шарлотте, у которой была полная стипендия на обучение в медицинском колледже в Техасе, остаться.
«Я сказал ей, что она может жить дальше, что её никто не ищет, и что она будет в безопасности в Канзас-Сити», — вспоминает Пит. Но даже в подростковом возрасте ответ Шарлотты был твёрдым: «Нет, братец председатель. Я за дубль. Я с тобой до конца».
Они сели в самолет и начали свою жизнь в изгнании.
Из подполья за границу
Первой остановкой стала Швеция, где они провели несколько месяцев, а затем вылетели из Майорки (Испания) в Алжир (Алжир), где остановились в отеле, «кишащем насекомыми». Пит, не имея контактов, попросил владельца помочь ему связаться с местным отделением полиции.
По его словам, когда он позвонил, Кливер отнёсся к нему «с большим подозрением». В то время в ВРР произошёл серьёзный раскол между Ньютоном в Окленде и Кливером в Алжире по поводу направления партии: Ньютон сосредоточился на общественных программах, а Кливер отдал приоритет воинственности и международным связям.
Программа ФБР COINTELPRO обострила ситуацию. Спенсер объясняет, что бюро считало алжирское отделение, возглавляемое Кливером, «особенно опасным» из-за его потенциала налаживания связей с международными освободительными движениями и противниками США. В ответ ФБР попыталось изолировать Кливера от партии на родине, рассылая им обоим поддельные письма, чтобы посеять недоверие.
Ньютон начал исключать видных членов партии, включая Элмера Джерарда Пратта, также известного как «Джеронимо Джи-Джага», высокоуважаемого лидера лос-анджелесского отделения. После того, как Кливер публично раскритиковал Ньютона, Ньютон в гневе исключил из партии всю международную секцию, что привело к серьёзному расколу, который вскоре перерос в насилие.
Офис «Чёрных пантер» в Алжире был местом, где члены организации собирались, общались и общались с революционерами со всего мира — от вьетнамских коммунистов до палестинских антисионистских бойцов.
«Из-за этого раскола в партии «Чёрные пантеры» погибло много людей, — говорит Пит. — Я отдал Шарлотте все свои деньги и сказал ей: если я не вернусь, пусть уезжает и возвращается в Канзас-Сити».
Когда Пит прибыл в офис партии в Алжире, официально называвшийся Посольством Афроамериканских революционных сил Северной Америки, он представился Кливеру. «Он оглядел меня с ног до головы, — вспоминает Пит. — А потом сказал: „Где ты, чёрт возьми, пропадал? Мы ждали тебя несколько месяцев“». Позже Пит узнал, что его мать отправила в офис около двадцати писем, зная, что он уже в пути.
«Они все вышли такими счастливыми и воодушевлёнными, — говорит Пит. — Это была чистая любовь и товарищество — я почувствовал, что наконец-то вернулся домой».
Офис «Черных пантер» в Алжире функционировал не просто как посольство; это было место, где члены организации собирались, общались и общались с революционерами со всего мира — от вьетнамских коммунистов до палестинских антисионистских бойцов.
Однако отношения между BPP и алжирским правительством обострились в 1972 году после того, как в Алжире приземлились два угнанных самолёта с выкупом, предназначенным для «Пантер». Алжирские власти конфисковали эти деньги и вернули их в США, оставив «Пантер» без средств. В ответ «Пантеры» выступили с критикой правительства, которое в ответ перерезало им линии связи и поместило их под домашний арест на шесть дней.
В сочетании с потеплением отношений Алжира с Вашингтоном эта напряженность стала сигналом об упадке международной активности «Пантер».
«Полюс за полюсом»
В то время в Танзании уже жили сотни афроамериканцев, включая бывших игроков «Канзас-Сити Пантерс», привлеченные её первым президентом Джулиусом Ньерере, иконой воинствующего панафриканизма, и его философией африканского социализма «уджамаа».
Однако Пит не горел желанием обосноваться в Танзании. «Когда в Алжире всё пошло наперекосяк, я захотел вернуться в Швецию, — говорит он. — Другие уходили в подполье или пытались вернуться в США, но каждый товарищ, которому это удалось, в итоге провёл десятилетия в тюрьме».
Именно Шарлотта убедила его попробовать Танзанию. «Она очень настаивала, — говорит Пит. — Я последовал её совету — и это был лучший совет, который я когда-либо получал».
Их путешествие в Танзанию в 1972 году было непростым: в Египте их задержали за отсутствие карты вакцинации от холеры. Но Шарлотте удалось подменить в их документах о жёлтой лихорадке запись о холере, что привело к их освобождению. По словам Пита, перед тем как получить визы, они провели «медовый месяц в очень хорошем отеле на берегу Нила».
Правительство Танзании приветствовало их как «борцов за свободу и политических беженцев», рассказывает Шарлотта. По прибытии она была «в восторге от красоты», но Пит, всю жизнь проживший в городе, с трудом адаптировался.
«Но постепенно я к этому привык, — говорит Пит. — Теперь меня уже отсюда не утащишь — меня здесь и похоронят».
Они прожили год в прибрежном городе Дар-эс-Салам, пока жара и влажность не начали сказываться на здоровье Пита, что побудило их переехать вглубь страны, в более прохладный район Аруши. Там они научились фермерству и стали самостоятельными. В конце концов, они приобрели четыре акра земли в Имбасени, тихой деревне, где живут и по сей день.
Тогда эта местность была просто «бушем», без электричества и водопровода, и им приходилось идти пять миль, чтобы набрать воды в вёдра. Шарлотта говорит, что они начали строить «столб за столбом» без денег, часто сами изготавливая кирпичи и постоянно находя креативные способы строить и выживать.
Строительство деревни
Чем они только ни занимались, а Пит даже научился строить ветряные мельницы для выработки электроэнергии. Они разводили кур, доили коров, охотились и выращивали фасоль, а в итоге стали производить колбасу, которую продавали по всей Танзании в течение пятнадцати лет.
Идея создания общественного центра пришла позже. Местные старейшины, впечатлённые их работой, выделили им участок земли рядом с домом. После того, как там построили сцену для занятий и мероприятий, центр стал очень популярным, но ездить туда и обратно было утомительно. Они решили построить центр у себя дома. Первый класс был компьютерным, а затем появилось здание для занятий английским языком.
В 1991 году они официально основали Общественный центр Объединённого африканского альянса (UAACC). Он предлагает танзанийской молодёжи бесплатные занятия по искусству, шитью, йоге, хип-хопу, музыке и видеопроизводству. «Во всём, что мы делаем, мы стремимся к тому, чтобы молодёжь занималась делом, которое демонстрирует любовь к себе и всему сообществу», — говорит Шарлотта.
Хотя Питу так и не удалось вернуться, Шарлотта собирает средства для центра посредством ежегодных лекций в Соединенных Штатах.
Джеронимо Джи-Джага, который был объектом преследования COINTELPRO и провел двадцать семь лет в тюрьме, прежде чем его приговор по обвинению в убийстве был отменен, также жил в Танзании в течение десяти лет до своей смерти в 2011 году. Джеронимо, который получил компенсацию в размере 4,5 миллиона долларов от ФБР и полиции Лос-Анджелеса — когда выяснилось, что прокуроры скрыли доказательства его невиновности — дал Питу и Шарлотте 10 000 долларов на улучшение доступа деревни к воде.
В 1991 году они официально основали Общественный центр Объединённого африканского альянса. Он предлагает танзанийской молодёжи бесплатные занятия по искусству, шитью, йоге, хип-хопу, музыке и видеопроизводству.
После того, как они обнаружили воду, они установили общественный водопровод, избавив от необходимости ежедневно ходить за водой пешком, а позже помогли установить тридцать шесть опор линии электропередач, обеспечив общину доступом к обоим источникам. Другие бывшие члены организации «Пантер» также поддержали центр, в том числе Эмори Дуглас, который вёл занятия по искусству для студентов.
В 2008 году они основали детский дом «Лидеры завтрашнего дня», который предоставляет двадцати восьми детям из неблагополучных семей жилье в доме пары, образование и медицинскую помощь, сделав их неотъемлемой частью семьи О'Нил.
Прочное наследие
Шарлотта и Пит поженились всего за год до бегства из США. Любовь Шарлотты и Пита расцвела в изгнании. Вместе они вырастили двоих детей, Малкольма и Энн Вуд. И, несмотря на все трудности, у них никогда не было ссор.
«Она единственная, на кого я могу по-настоящему разозлиться, но всё, что я могу сделать, это закрыть рот и молчать, — говорит Пит. — Если она на меня рассержена, максимум, что она скажет, это „Хорошо“. Вот и всё наше противостояние за пятьдесят шесть лет — мы просто злимся и не разговариваем».
Пит, который изначально не верил в романтическую любовь, говорит, что Шарлотта изменила его мнение. Спустя десятилетия после их не совсем идеальной первой встречи в отделении BPP в Канзас-Сити, Шарлотта стала энергичнее, с энтузиазмом снимая видео, фильмы и музыку с молодёжью, в то время как Пит стал более домоседом.
«Я был для неё старшим», — вспоминает Пит.
Я много путешествовал и учился в университете жизни. Я даже взял её в свой первый полёт на самолёте — она была совсем ребёнком по сравнению со мной. Но теперь, кажется, мы поменялись ролями. Я сижу дома и присматриваю за детьми. Никогда не думал, что во мне есть что-то от дедушки, но теперь они проводят со мной весь день. Ночью в моей спальне набивается двадцать детей, а у двери меня ждут двадцать родителей в шлёпанцах.
Он улыбается. «И мне это нравится. Вот во что превратилось моё изгнание».
Спустя более полувека Пит всё ещё не может избавиться от травмы, вызванной полицейским произволом в Соединённых Штатах. Он часто чувствует себя неуютно, встречаясь с местными танзанийскими полицейскими, которые ласково называют его Мзи, то есть старейшиной, и машут ему рукой, чтобы он остановился на дороге. «Они все меня знают и просто хотят поздороваться, — говорит он. — Но я всё равно напрягаюсь».
Партия «Чёрные пантеры» в конце концов распалась в 1980-х годах. Хьюи Ньютон, долго преследуемый местными властями и ФБР, проведший годы в тюрьме по сомнительному обвинению в убийстве, большую часть времени в одиночной камере, становился всё более параноидальным и подозрительным по отношению к своим соратникам. В нём воцарилась авторитарная атмосфера, усугублённая обвинениями Ньютона в коррупции и употреблении им наркотиков.
В 1989 году Ньютон, которого до сих пор считают одной из самых ярких фигур движения «Сила черных», был застрелен на углу улицы в Западном Окленде, на которой он когда-то задумал совершить революцию.
Шарлотта и Пит говорят, что стремились привнести наследие партии «Чёрные пантеры» в свою работу в Танзании. «Я глубоко несовершенный человек, — говорит Пит, полулежа на кровати дома, пока дети заходят и выходят, чтобы робко задать ему вопросы. — Я был таким тогда и остаюсь таким же и сегодня. Но моя цель — всегда быть немного лучше, чем я был вчера. Мне не всегда это удаётся — я отступаю от веры, — но я придерживаюсь философии освобождения, которую открыл для себя в 1968 году. В этом моё спасение. Я не религиозен, но если рай существует, думаю, я туда попаду».
Для Пита их работа в Танзании неотделима от видения партии. «Мы видим проблему и решаем её. Я кормлю не просто своих детей — я кормлю каждого ребёнка. Я горжусь тем, чего мы здесь достигли. Это лучшее, что я сделал в своей жизни, даже больше, чем в партии «Чёрные пантеры».
На вопрос, хотел бы он когда-нибудь вернуться в Соединенные Штаты, Пит быстро отвечает: «Нет, черт возьми!»
© Перевод с английского Александра Жабского.