Было 7 утра 2 декабря 1805 г. Дело происходило у города Аустерлиц.
— Господа, посмотрите на эту долину. Через час она будет усыпана телами солдат нашего противника, – произнес Наполеон, поднося к глазам подзорную трубу.
Его маршалы согласно кивали, готовые отдать приказ об атаке пехотных каре и фланговом охвате кавалерией. Но у императора был другой план. Секрет, который он привез из парижского арсенала. План, который должен был за один день положить конец войне и преподнести в дар ему всю Европу.
Что, если бы история пошла по этому сценарию? Если бы технологический рывок, случившийся в реальности лишь 80 лет спустя, произошел на закате эпохи наполеоновских войн?
Думаете, что это чистой воды фантастика. Нет, это вполне себе разумная гипотеза, основанная на реальных инженерных возможностях начала XIX века.
Реальная предыстория
Чтобы понять, насколько эта гипотеза состоятельна, нужно знать одну простую вещь:
сама концепция скорострельного оружия типа пулемета уже существовала тогда.
В этом контексте вспомним ружье Пакла. Еще в 1718 году англичанин Джеймс Пакл запатентовал так называемое «защитное ружье», установленное на треноге. Это было одно из первых в мире оружий с вращающимся барабаном, способное делать до 9 выстрелов в минуту. Такая скорострельность была более чем вдвое быстрее обычного ружья того времени.
Но его не приняли на вооружение. Посчитали, что это «изделие» слишком громоздкое и сложное с точки зрения перезарядки. Но главное не в этом. Важен принцип его функционирования, а реализация уже не являлась чем-то не достижимым. Все работало: предложенный блок стволов и механическая система подачи.
Теперь сместимся ближе к правлению Наполеона. К 1800 году металлообработка и пороховые технологии были достаточно развиты. Не хватало лишь одной гениальной сборки всех элементов воедино.
Что касается нашей реальности, то с этим разобрался в 1883 г. Хайрем Максим, использовав энергию отдачи для полной автоматизации процесса. Правда, еще существовала так называемая картечница Гатлинга, запатентованная в 1862 г., но она больше относилась к полевым орудиям.
В общем, представим, что идея пулемета была реализована на 80 лет раньше. Куда пошла бы дорожка истории в этом случае.
1800 год. Парижский арсенал
Альтернативная реальность. Некий забытый инженер Арман Дешамп, вдохновленный чертежами Пакла и работами по паровым машинам, представляет Первому Консулу свою разработку под названием «Механическая картечница».
Это не полноценный пулемет, а больше гибрид картечницы и пулемета с ручным приводом.
Принцип его работы до гениальности прост:
- Блок из шести стволов, вращаемый солдатом при помощи рукоятки.
- Металлический бункер сверху, куда патроны засыпаются «внавал».
- Затвор и ударный механизм, срабатывающий при повороте рукоятки.
Скорострельность предложенного монстра – 200 выстрелов в минуту. По меркам эпохи, куда лучше чем «работа» одного стрелка, способного выдать максимум 4 прицельных выстрела в минуту.
Наполеон, в отличие от скептически настроенных генералов, мгновенно оценил потенциал оружия. Он дает Дешампу неограниченное финансирование и приказ: к 1805 году создать 300 таких «изделий».
Война, длившаяся 20 минут. Аустерлиц, которого мы не знаем
Вернемся на холмы Аустерлица. Русско-австрийские войска под командованием Кутузова начинают спускаться с Праценских высот, намереваясь отрезать французов от Вены. Это был их главный просчет.
Наполеон приказал разместить 50 улучшенных «картечниц Дешампа» на флангах и в центре, скрывая их за легкими пехотными цепями. Когда 20-тысячная колонна русской гвардии пошла в штыковую атаку, раздался не дробный ружейный залп, а сплошной, всесокрушающий рев.
Кавалерийская лава, состоящая из лучших гусар Европы, была уничтожена за считанные минуты. Лошади и всадники падали, накрываемые свинцовым ливнем.
Пехотные колонны, предназначенные для штыкового боя, даже не успевали сблизиться с противником. Они просто ложились друг на друга, как скошенная пшеница.
Поле боя, ставшее в реальной истории местом ожесточенного сражения, в этой реальности было завалено телами за 20 минут непрерывного огня.
Моральный дух коалиции был сломлен мгновенно. Увидев, как лучшие части их армии превращаются в кровавое месиво, Александр I и Франц II запросили переговоров еще до полудня.
Год, когда Европа пала. Новая реальность
С Аустерлицем война Третьей коалиции не просто закончилась – она растаяла. Но Наполеон не стал останавливаться. Он понял, что обладает оружием, против которого у противника нет защиты.
1806 год. Разгром Пруссии. Прусская армия, гордость Фридриха Великого, была уничтожена в двух сражениях подряд. Их знаменитые линейные порядки стали для них смертельной ловушкой. Йена и Ауэрштедт стали не битвами, а бойнями.
1807 год. Капитуляция Англии. Высадившись на Британских островах (теперь, когда его десантные баркасы прикрывались с моря «картечницами», установленными на катерах), Наполеон за 3 месяца заставил капитулировать последнего врага. Континентальная блокада оказалась ненужной. Лондон пал.
К концу 1807 года, всего через два года после Аустерлица, Рим, Варшава, Вена, Берлин, Мадрид и Москва признали власть Наполеона.
Мир под знаком N. Наследие, которое мы не получили
Наполеон, не встретивший серьезного сопротивления, не стал бы короноваться императором. Он остался бы Первым Консулом, сосредоточившись на административных и правовых реформах. «Кодекс Наполеона» стал бы основой права для всей цивилизованной Европы.
С прекращением континентальной войны исчезла бы и необходимость в британских промышленных товарах. Технологический центр мира сместился бы в Париж и Лион. Паровоз и телеграф распространились бы по континенту на 20 лет раньше.
Александр I, видя участь Австрии и Пруссии, подписал бы кабальный мирный договор, превращающий Российскую империю в сырьевой придаток Франции. Отмена крепостного права? Возможно. Но ценой вечного технологического отставания.
Наполеон не стал бы продавать Луизиану Соединенным Штатам. Вместо «от моря до моря» США остались бы небольшой приатлантической республикой. Идея «Явного предначертания» умерла бы, не родившись.
Не было бы ни единой Германии, раздробленной на марионеточные государства, ни реваншистских настроений. Но не было бы и Венского конгресса, этого хрупкого баланса сил. Вся энергия европейской цивилизации была бы направлена вовне – на колонизацию Африки и Азии, но под одним-единственным флагом.
Этот мир был бы стабильнее? Или монстр, рожденный в Парижском арсенале, в итоге сожрал бы своего создателя, породив еще более страшные формы правления? Мы не узнаем этого никогда.
А как вы считаете, смогла бы рассмотренная технология, опередившая время, принести миру стабильность? Жду ваши самые смелые и аргументированные версии в комментариях! Обязательно подписывайтесь!