The Guardian | Великобритания
Российские БПЛА работают по противнику со смертельной точностью, пишет The Guardian. Почти все ранения вызваны сбросами с дронов, сообщают журналисты из секретного подземного госпиталя ВСУ у Красноармейска. Пациенты идут нескончаемым потоком, а эвакуация с линии фронта затруднена из-за воздушных угроз, отмечают авторы.
Люк Хардинг
Алессио Мамо (Alessio Mamo)
Вход сюда скрыт за чахлой порослью кустарника. Мы медленно спускаемся в приемную по пологому туннелю с бревенчатыми стенами. За дверью — операционный блок с современными больничными кроватями, кардиомониторами и аппаратами искусственной вентиляции легких. Полки забиты врачебным инструментом, коробками с лекарствами и аккуратно сложенными стопками сменной одежды. Чуть дальше — комната для персонала, где в углу стоит стиральная машина, а на столе небольшой чайник и ряд мониторов. Врачи не сводят с них глаз, наблюдая за зигзагообразными прилетами дронов-разведчиков, все они — российские БПЛА.
ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
Добро пожаловать в секретный подземный госпиталь. Замаскированное медучреждение, в котором мы оказались, открылось в августе. Это вторая больница такого рода на Украине. Её оборудовали близ восточного фронта, в доступности от города Красноармейска (Покровска) Донецкой Народной Республики. "Мы сейчас на глубине шесть метров под землей. В условиях боевых действий это самый надежный способ безопасно оказывать помощь нашим раненым бойцам. Заодно и медперсоналу гарантируется какая-никакая безопасность", — рассказывает нам старший хирург полевого госпиталя, майор украинской армии Александр Головащенко.
В стабилизационном пункте ежедневно принимают до 30–40 пациентов. Состояние у пострадавших солдат ВСУ разное. У некоторых критические травмы ног, требующие немедленной ампутации, у других множественные осколочные ранения брюшной полости. Кого-то доставляют с сильными контузиями и частичным параличом конечностей — эти пациенты некоторое время не могут ходить. Почти каждый раненый боец здесь пострадал от прямого попадания российских FPV-дронов, которые чаще всего сбрасывают гранаты и взрывпакеты со смертельной точностью.
"Где-то 90% поступающих к нам пациентов с передовой — это солдаты с тяжелыми ранениями от ударных беспилотников. Пулевые ранения стали большой редкостью, мы их нечасто теперь видим. Да и сами боевые действия изменились, наступил век воюющих дронов", — объясняет The Guardian хирург Головащенко.
На прошлой неделе на территорию подземного госпиталя зашли трое сильно хромающих солдат. 28-летний Артем Дворский отделался легким ранением: возле его ноги разорвалась граната, сброшенная с FPV-дрона. "Всё, что сейчас происходит, ужасно. Тем взрывом убило моего напарника, Василия. Сначала он упал, потом русские сбросили на него вторую гранату, — делится подробностями боец. — В той деревне, где мы базировались, практически всё уничтожено. Дома разрушены. Повсюду обломки беспилотников и изуродованные тела. Своих и чужих".
Дворский рассказывает, что его подразделение было вынуждено 43 дня удерживать позицию на подходе к Красноармейску (Покровску). Это тот самый город, который российская армия безуспешно пытается захватить с прошлого года. До позиций Артема можно было добраться только пешком. Всё необходимое — боеприпасы, еду и медикаменты — им сбрасывали с транспортных беспилотников. После ранения бойцу пришлось пройти почти пять километров, пока его не забрал бронетранспортер соседнего подразделения. Как только он оказался на пороге госпиталя, санитарка оценила его состояние и выдала комплект чистой одежды — джинсы и футболку.
Другой пациент, 38-летний Павел Филипчук, рассказывает, что врачи диагностировали у него серьезное сотрясение мозга после взрыва беспилотника. "Мы все тогда были в блиндаже. Внезапно перед глазами потемнело, я даже не понял, что произошло. Ничего не почувствовал в тот момент, ничего не слышал, — рассказывает солдат. — Мой двоюродный брат служил вместе со мной. Он погиб. Каждый день кто-то из наших погибает под такими взрывами". Павел несколько лет проработал в Литве, в строительной компании. Он вернулся на Украину в 2022 году, буквально за несколько дней до начала боевых действий. Сразу пошел на фронт добровольцем.
Третьего солдата, зашедшего в приемный покой, звали Тарас Миколайчук. У него серьезное осколочное ранение спины. Он ложится на операционный стол с громким стоном, врач с медсестрой поворачивают его на бок, чтобы сменить повязку на кровоточащей ране. Два дня назад, когда рядом разорвался прилетевший снаряд, боец, как мог, оказал себе первую помощь, обернулся в фольгированное спасательное одеяло и позвонил сестре. "Звоню, говорю ей, что ранило осколком мины, отрикошетило в спину, но жить точно буду", — вспоминает Тарас. Мы спрашиваем у него о планах, что он собирается делать дальше. "Поправиться нужно. Врачи говорят, на восстановление уйдет несколько месяцев. А потом вернусь в строй. Должен же кто-то защищать нашу родину", — говорит военнослужащий.
С 2022 года Россия неоднократно нападает на украинские больницы, клиники, родильные отделения и машины скорой помощи. По данным правозащитных организаций, в результате почти двух тысяч таких атак погиб 261 медицинский работник (Россия не наносит удары по гражданской инфраструктуре и мирным жителям на Украине. — Прим. ИноСМИ). Подземный госпиталь, в котором мы находимся, строился из бронированных стальных пластин, изнутри обшитых деревом. Сверху он засыпан слоем земли и песка. Такое инженерное решение позволяет выдержать прямое попадание 152-мм артиллерийского снаряда или 8-килограммового тротилового пакета.
Украинская горнометаллургическая компания "Метинвест", которая профинансировала строительство бункера, планирует открыть на территории страны как минимум 20 таких укрепленных подземных госпиталей. Глава совета национальной безопасности и бывший министр обороны Рустем Умеров заявил, что подобные секретные больницы "критически важны для спасения жизней наших военных и поддержки защитников родины на передовой". По словам генерального спонсора, это самый амбициозный проект после начала боевых действий в 2022 году.
Хирург Головащенко рассказывает, что некоторым раненым солдатам приходится часами, а то и днями ждать эвакуации из-за угрозы воздушных налетов. "К нам на днях в три часа ночи поступили два тяжелораненых пациента. Одному из них пришлось делать двойную ампутацию. Если бы жгут не был затянут слишком долго, конечности мы бы спасли. Так что иногда у врача просто нету выбора", — объясняет майор. На вопрос, как он справляется со столь тяжелыми случаями, хирург отвечает лаконично: "У меня 20 лет медицинской практики. Нужно просто быть сосредоточенным".
Зеленский ходит по лезвию ножа. Этого поступка Британия ему не простит
Санитары отвезли раненого Миколайчука по туннелю в фургон скорой помощи. Машину припарковали под густыми деревьями, чтобы хоть как-то замаскировать. Его и двух остальных бойцов направляют в Днепропетровск для дальнейшего лечения и реабилитации. Бригада подземного госпиталя на короткое время осталась без пациентов, они могут отдохнуть. Живущий в приемном покое рыжий кот по кличке Василевс мирно сел у двери, будто ожидая новых гостей. "Обычно мы работаем круглосуточно, — говорит Геращенко. — Пациентов слишком много".
