Наталья поставила на плиту чайник и достала из холодильника курицу для ужина. Четверг выдался напряженным — в бухгалтерии завал перед сдачей квартального отчета, начальник дважды менял задачи, а компьютер зависал каждые полчаса. К концу рабочего дня голова гудела, и хотелось только одного — добраться до дома, принять душ и выпить чаю.
Муж обещал вернуться поздно — у него какое-то важное совещание, так что ужин сегодня будет только для них с Алисой. Наталья взглянула на часы — скоро шесть, дочь вот-вот должна вернуться с продленки.
Дверной звонок раздался как раз в тот момент, когда она начала резать овощи для салата.
— Мам, это я! — раздался голос из прихожей, и Наталья улыбнулась.
Алиса, её восьмилетняя дочь, появилась на кухне с растрепанной косичкой и румяными от холодного октябрьского воздуха щеками. Синяя школьная форма помялась, а на манжете виднелось свежее пятно от ручки.
— Привет, зайка, — Наталья вытерла руки и обняла дочь. — Как день прошел?
— Нормально, — пожала плечами Алиса, снимая рюкзак. — А у нас сегодня на рисовании было задание «Моя семья».
— Да? И что ты нарисовала? — спросила Наталья, возвращаясь к овощам.
Алиса порылась в рюкзаке и извлекла сложенный вчетверо лист бумаги.
— Вот! Маргарита Сергеевна сказала, что очень красиво получилось.
Наталья вытерла руки и взяла рисунок. Развернув его, она улыбнулась — детский рисунок карандашами и фломастерами, яркий и немного неуклюжий. Четыре фигурки, держащиеся за руки, — мама с длинными каштановыми волосами (тут Алиса постаралась, даже оттенок правильно подобрала), папа в деловом костюме, сама Алиса в синем платье и... четвертая фигура.
Улыбка на лице Натальи застыла. Она моргнула, присмотрелась внимательнее. Рядом с Алисой, держась за руку, стояла еще одна маленькая фигурка — девочка с темными волосами, в красном платье.
— Алис, а это кто? — спросила Наталья, указывая на четвертую фигуру.
— Это Соня, — просто ответила дочь, как будто речь шла о чем-то очевидном.
— Соня? — переспросила Наталья, чувствуя, как внутри что-то сжимается. — Какая Соня?
— Моя сестра, — Алиса посмотрела на мать с недоумением. — Ты чего, мам?
Наталья почувствовала, как земля уходит из-под ног. У Алисы не было никакой сестры. Она — единственный ребенок в семье.
— Алиса, у тебя нет сестры, — осторожно сказала Наталья, пытаясь говорить спокойно, хотя сердце колотилось как сумасшедшее. — Ты единственная дочка у нас с папой.
Алиса нахмурилась и надула губы.
— Есть! Соня есть! Ты просто её не видишь, потому что ты взрослая.
Наталья глубоко вдохнула. Воображаемый друг — это нормально для детей её возраста, ничего страшного. Просто неожиданно.
— А давно ты дружишь с Соней? — как можно более непринужденно спросила она.
— Она не друг, она сестра, — упрямо повторила Алиса. — Она всегда со мной была. Просто раньше была маленькая, а теперь как я.
Чайник на плите засвистел, и Наталья с облегчением отвернулась, чтобы снять его с огня. Эта беседа становилась всё страннее.
— Давай ты переоденешься и помоешь руки, а потом поужинаем, — сказала она, наливая себе чай. — Я сегодня твои любимые куриные наггетсы сделаю.
— А Соне тоже положишь? — спросила Алиса, направляясь к двери.
— Конечно, — автоматически ответила Наталья и тут же прикусила язык. Стоило ли потакать этой фантазии?
Когда Алиса ушла переодеваться, Наталья еще раз внимательно посмотрела на рисунок. Четвертая фигурка была нарисована с такой же тщательностью, как и остальные члены семьи. У «Сони» было овальное лицо, большие карие глаза, темные волосы, заплетенные в косички, и красное платье с пуговицами. Никаких принцесс, фей или говорящих животных — обычная девочка, почти копия Алисы, только с темными волосами.
Наталья положила рисунок на край стола и вернулась к готовке, но мысли продолжали крутиться вокруг «Сони». В том, что у ребенка есть воображаемый друг, нет ничего необычного. Но почему именно сестра? И почему Алиса так настаивает, что она «всегда была»?
К тому времени, когда Алиса вернулась на кухню в домашнем костюме, Наталья уже накрыла на стол и приготовила ужин. Она решила пока не заострять внимание на воображаемой сестре, а просто понаблюдать.
— Алис, а расскажи мне еще про рисование, — попросила Наталья, раскладывая наггетсы по тарелкам. — Кого ещё рисовали в классе?
— Все рисовали свои семьи, — пожала плечами Алиса. — У Пети вообще огромная семья — мама, папа, две сестры, брат и еще бабушка с дедушкой. Еле поместились на листе! А у Кати только мама, папа далеко живет. А Соня тоже рисовала, но её рисунок не сдавали.
Наталья кивнула, делая вид, что это нормальная часть разговора.
— А Соня ходит с тобой в школу?
— Конечно! — Алиса закатила глаза, словно мама задала самый глупый вопрос в мире. — Она же моя сестра! Мы всегда вместе.
— И в каком она классе? — продолжала Наталья, осторожно прощупывая почву.
— В моем, конечно! — рассмеялась Алиса. — Мы же близняшки! Только она не такая шумная, как я. Маргарита Сергеевна её почти никогда не замечает.
Близняшки? Наталье стало не по себе. Это уже не просто воображаемый друг, а какая-то более сложная фантазия.
— Алис, а давно вы с Соней... дружите?
— Мы не дружим, мы сестры! — Алиса начинала раздражаться. — Ты что, не помнишь? Нас две — я и Соня!
Наталья решила не настаивать. Детские фантазии иногда бывают очень стойкими, и давить — только делать хуже. Лучше спросить у школьного психолога, как правильно реагировать.
Остаток ужина прошел спокойно — они говорили о школе, о предстоящей контрольной по математике, о том, что нужно купить новую тетрадь по русскому языку. Алиса больше не упоминала Соню, а Наталья не спрашивала.
После ужина Алиса устроилась в гостиной с планшетом — у неё был разрешенный час игр перед сном — а Наталья позвонила мужу.
— Сергей, ты скоро? — спросила она, когда он взял трубку.
— Минут через сорок буду, — ответил муж. — Заканчиваем уже. Что-то случилось? У тебя голос странный.
— Нет, всё нормально, — быстро ответила Наталья. — Просто... поговорить нужно, когда приедешь.
После звонка она вернулась на кухню, взяла рисунок и снова внимательно его рассмотрела. Что-то в нем казалось смутно знакомым, но Наталья не могла понять, что именно. Эта «Соня» с темными волосами и карими глазами... на кого она похожа?
Наталья отложила рисунок и занялась мытьем посуды, но мысли продолжали возвращаться к загадочной «сестре» Алисы. Почему именно сестра-близнец? Откуда такая фантазия у ребенка, который рос единственным в семье?
Сергей приехал, когда Алиса уже ложилась спать. Он заглянул в детскую, поцеловал дочь, пожелал спокойной ночи и вышел в коридор к ожидавшей его Наталье.
— Что такое? — спросил он, заметив её напряженное лицо.
— Пойдем на кухню, — тихо сказала Наталья.
Когда они устроились за столом, она достала рисунок Алисы и положила перед мужем.
— Посмотри внимательно. Что ты видишь?
Сергей взял лист бумаги, улыбнулся.
— Ну, семейный портрет. Мы все тут. А что?
— А четвертый человек? — спросила Наталья, внимательно наблюдая за реакцией мужа.
— Какой четвертый? — он нахмурился, рассматривая рисунок. — А, эта маленькая девочка? Понятия не имею. Может, подружка какая-нибудь?
— Алиса говорит, что это её сестра. Соня. И что они близнецы.
Сергей удивленно поднял брови.
— Вот это фантазия! Никогда раньше не говорила о воображаемой сестре.
— В том-то и дело, — Наталья обхватила руками чашку с остывшим чаем. — Она утверждает, что Соня «всегда была». И что они близняшки.
— Ну, — пожал плечами Сергей, — дети часто выдумывают себе друзей. Или братьев и сестер, если их нет. Наверное, насмотрелась каких-нибудь сериалов про близнецов.
— Нет, тут что-то другое, — покачала головой Наталья. — Я не могу объяснить, но... Она так уверенно говорит о Соне, как будто та действительно существует. И злится, когда я говорю, что у неё нет сестры.
Сергей потер переносицу — жест, который всегда выдавал его усталость.
— Наташ, честно, не вижу проблемы. Фантазирует ребенок, ну и пусть. Перерастет.
— А если нет? — Наталья понизила голос. — Если это признак каких-то проблем?
— Каких еще проблем? — Сергей начал раздражаться. — Нормальный, здоровый ребенок. В школе всё хорошо, дома тоже. Подумаешь, выдумала себе сестру!
— Не просто выдумала! — в сердцах сказала Наталья, и тут же понизила голос, чтобы не разбудить Алису. — Она говорит, что они близняшки. Что они всегда были вместе. Тебе не кажется это странным?
Сергей вздохнул и взял жену за руку.
— Давай завтра позвоним школьному психологу и спросим. Если нужно, запишемся на консультацию. Хорошо? А сейчас давай просто поужинаем, я с ног валюсь.
Наталья кивнула, но внутреннее беспокойство не отпускало. Что-то в этой ситуации царапало её, не давало покоя.
Ночью Наталье приснился странный сон. Она стояла в больничном коридоре, держа на руках новорожденную Алису. Рядом с ней был Сергей, и он держал еще одного младенца, завернутого в розовое одеяло. «Посмотри, какие они похожие», — говорил он во сне, и Наталья склонялась над вторым свертком, видя там крошечное личико с темным пушком на голове...
Она проснулась в холодном поту. Часы показывали 3:17. Сергей мирно спал рядом. Наталья потёрла лицо руками, пытаясь отогнать остатки странного сна. Почему ей это приснилось? Откуда этот образ?
И вдруг её пронзила мысль, от которой кровь застыла в жилах.
Осторожно, стараясь не разбудить мужа, Наталья встала с постели и на цыпочках прошла в кладовку. Там, на верхней полке, стояла коробка со старыми фотоальбомами. Она редко их доставала — в эпоху цифровых фотографий бумажные альбомы казались реликвией прошлого.
Наталья достала самый старый альбом — с фотографиями её беременности и первых месяцев жизни Алисы. Она села на пол кладовки, включила фонарик на телефоне и начала листать.
Вот она сама — с огромным животом, счастливая, в платье в горошек. Вот первое УЗИ — размытое черно-белое изображение, на котором неспециалисту трудно что-то разобрать. А вот и...
Наталья замерла. На снимке УЗИ было отчетливо видно два маленьких силуэта.
Дрожащими руками она перелистнула страницу. Следующего УЗИ в альбоме не было. Странно, ведь она делала их регулярно на протяжении всей беременности. Где остальные снимки?
Перевернув еще несколько страниц, Наталья дошла до фотографий из роддома. На них была она, измученная, но счастливая, с маленьким свертком на руках. Алиса, её девочка. Но что-то было не так с этими фотографиями. Они выглядели... обрезанными? Как будто часть снимка отсутствовала.
Наталья почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она точно помнила, что во время родов всё прошло нормально. Одна здоровая девочка — Алиса. Никаких близнецов. Она бы точно помнила, если бы родила двойню!
Но откуда тогда это УЗИ с двумя плодами?
Дверь кладовки скрипнула, и Наталья вздрогнула от неожиданности.
— Что ты тут делаешь? — сонно спросил Сергей, щурясь от света.
— Я... я просто смотрела старые фотографии, — ответила Наталья, быстро закрывая альбом.
— В четыре утра? — Сергей недоверчиво покачал головой. — Наташ, ты себя накручиваешь. Иди спать.
— Сейчас приду, — кивнула она, и Сергей, зевнув, ушел обратно в спальню.
Наталья ещё раз открыла альбом на странице с УЗИ. Два плода. Она точно это видит. Но как такое возможно? И почему она не помнит?
Утром Наталья проснулась с головной болью. События ночи казались смутным, тревожным сном, но стоило ей увидеть альбом, который она положила на тумбочку, как всё вернулось.
Сергей уже встал и готовил завтрак. Слышно было, как он что-то напевает на кухне, гремя посудой. Алиса, судя по звукам из ванной, чистила зубы.
Наталья взяла телефон и набрала номер своей матери. Несмотря на ранний час, мама ответила почти сразу.
— Наташенька? Что-то случилось?
— Мам, привет, — Наталья старалась говорить спокойно. — Скажи, пожалуйста... когда я была беременна Алисой, у меня было УЗИ с двумя плодами?
В трубке повисла тишина.
— Мама?
— Наташа, — голос матери звучал странно, — ты что-то вспомнила?
— Что вспомнила? — сердце Натальи забилось быстрее. — Мам, о чем ты?
Снова пауза, потом тяжелый вздох.
— Доченька, у тебя действительно должны были быть близняшки. Но вторая девочка... она умерла на седьмом месяце беременности. Врачи говорили, что такое иногда случается с одним из близнецов. Ты очень тяжело это переживала, а потом у тебя были сложные роды, и после них... ты словно забыла обо всем этом. Врачи сказали, что это защитная реакция психики, и мы решили не бередить рану. Тем более что Алиса родилась здоровой, и это было главное.
Наталья почувствовала, как комната поплыла перед глазами. Она опустилась на кровать, сжимая телефон.
— И имя... у неё было имя? — едва слышно спросила она.
— Ты хотела назвать её Софией, — тихо ответила мать. — Соня и Алиса — вот как ты их называла, когда была беременна.
Соня. София. Её дочь, которой никогда не было. Которую она забыла.
— Мама, я перезвоню, — Наталья нажала отбой и закрыла лицо руками.
Воспоминания возвращались обрывками, как фрагменты разорванной фотографии. Вот она лежит на кушетке, а врач с серьезным лицом говорит что-то про «прекращение сердцебиения второго плода». Вот она рыдает на плече у Сергея, а он гладит её по голове и шепчет: «У нас всё равно будет дочка, всё будет хорошо». А вот она сама, с новорожденной Алисой на руках, говорит кому-то: «Я назвала её в честь бабушки, а Соню мы похороним в моём сердце».
Дверь в спальню открылась, и на пороге появилась Алиса в школьной форме. Волосы уже заплетены в аккуратную косичку — видимо, Сергей постарался.
— Мам, ты чего не встаешь? Мы завтракать будем?
Наталья подняла глаза на дочь, и в горле встал ком. Её девочка. Её единственная.
— Да, зайка, сейчас приду, — она через силу улыбнулась. — Иди, я сейчас.
Когда Алиса убежала на кухню, Наталья достала из тумбочки альбом и снова открыла его на странице с УЗИ. Два маленьких силуэта. Две её дочери. Одна из которых так и не родилась.
«Мы всегда были вместе», — сказала вчера Алиса о своей воображаемой сестре.
Может быть, в каком-то странном, непостижимом смысле так оно и было? Может, какая-то часть её нерожденной дочери осталась с Алисой — в её воображении, в её играх, в её рисунках?
Наталья вытерла слезы и поднялась. Нужно идти завтракать, собирать дочь в школу, жить дальше. Но теперь она знала, что должна сделать.
На кухне Сергей жарил блинчики, а Алиса уже сидела за столом, болтая ногами и что-то рассказывая отцу. Увидев Наталью, она просияла:
— Мам! Папа блины делает! А я тебе место оставила, садись сюда!
Наталья подошла и поцеловала дочь в макушку.
— Спасибо, зайка.
Сергей обернулся, увидел красные от слёз глаза жены и нахмурился:
— Наташ, ты чего?
— Потом поговорим, — тихо сказала она, а потом обратилась к Алисе: — Слушай, а покажешь мне, где сидит Соня?
Алиса удивленно подняла брови:
— Так вот же она! — и указала на пустой стул рядом с собой. — Ты её не видишь, но она здесь.
Наталья кивнула и, к изумлению дочери и мужа, обратилась к пустому месту:
— Привет, Сонечка. Ты права, я тебя не вижу. Но я знаю, что ты есть. И я рада, что ты рядом с нами.
Сергей замер с лопаткой в руке, не понимая, что происходит. А Алиса просияла, как будто получила самый лучший подарок на свете.
— Мама! — воскликнула она. — Ты всё-таки помнишь Соню!
— Теперь да, — тихо сказала Наталья, чувствуя, как внутри что-то отпускает — тяжесть, о которой она даже не подозревала. — Теперь я помню.
После завтрака, когда Алиса ушла чистить зубы, Сергей взял Наталью за руку.
— Что происходит? — спросил он шёпотом. — Зачем ты поддерживаешь эту фантазию?
— Это не просто фантазия, — так же тихо ответила Наталья. — Я всё вспомнила, Серёж. Про Соню. Про нашу вторую дочку.
Она рассказала ему о ночном разговоре с матерью, о всплывших воспоминаниях. Сергей слушал, и лицо его становилось всё бледнее.
— Господи, — выдохнул он, когда она закончила. — Я думал, ты никогда не вспомнишь. Врачи говорили, что лучше не травмировать тебя этими воспоминаниями, что ты сама всё выдавила из памяти после родов...
— А теперь Алиса каким-то образом узнала, — Наталья покачала головой. — Может, услышала что-то от бабушки? Или просто почувствовала?
— Не знаю, — Сергей пожал плечами. — Но что нам теперь делать с этой воображаемой сестрой?
— Ничего, — спокойно ответила Наталья. — Пусть будет. Если для Алисы это важно, значит, так надо.
Вечером, когда Алиса уже спала, Наталья стояла в дверях детской, глядя на кровать дочери. В тусклом свете ночника ей на мгновение показалось, что рядом с Алисой лежит ещё кто-то — маленькая девочка с темными волосами. Наваждение длилось всего секунду, а потом пропало.
Наталья мягко улыбнулась и прошептала:
— Спокойной ночи, девочки.
Она знала, что рано или поздно Соня исчезнет из жизни Алисы. Дети взрослеют, воображаемые друзья уходят. Но пока её девочке нужна сестра, которой никогда не было, пусть так и будет. В конце концов, разве не для этого и нужна семья — чтобы принимать друг друга такими, какие мы есть, со всеми нашими причудами, фантазиями и тайными печалями?
Наталья тихонько прикрыла дверь детской и пошла в гостиную, где её ждал Сергей с двумя чашками горячего чая. Им предстояло о многом поговорить.
☀️
Подпишитесь на канал — и каждый день мы будем встречаться здесь, в историях, где всё по-настоящему 🤍
Я пишу о людях, о чувствах, о том, что бывает с каждым. Без прикрас, но с теплом.
📅 Новая история каждый день — как письмо от старого друга.
Рекомендую прочесть