небольшой очерк о моей первой поездке за границу
«Наш самолёт совершает посадку в международном аэропорту столицы Чешской республике Праге…», – сообщила по салону стюардесса.
Я уже, как полтора года работал сервис-инженером в крупной компании по продаже, монтажу и ремонту оборудования для автосервисов. Компания периодически проводила обучение технического персонала, ведь львиная доля оборудования импортная: итальянское, немецкое, французское, американское. О Китае в самом начале ХХI века, как о поставщике подобной техники говорили пренебрежительно, даже уничижительно.
И вот меня отправили на техническое обучение сложным винтовым компрессорами в Чехию. Одним из мировых лидеров в производстве винтовых компрессоров является некая американская компания. Она производит также и небольшие поршневые тарахтелки, оглушающие и «выносящие мозг». Винтовой компессор – сложнейшее технологическое устройство, производящее сжатый воздух. Американцы один из заводов по производству своих компрессоров разместили в под городом Оломуц на востоке Чехии.
Из центрального московского филиала моей компании отрядили пару парней, один из которых оказался обыкновенным менеджером по продажам. Как он затесался в ряды технарей не совсем ясно, но объяснимо. Трое представителей нашей компании, включая меня, сели в самолёт и глубокой осенью 2003 года улетели в Прагу. То была самая первая моя поездка за границу.
– Так, Вадик, – сказал Коля, – ты у нас старший группы, давай, веди теперь.
– Парни, всё будет ништяк, – ответил Вадим, когда мы в троём прошли паспортный контроль и очутились внутри здания аэропорта уже на территории Чехии, поменяв немного командировочных на местные чешские кроны, – всё просто, берём такси и едем на вокзал.
– А ты по-чешски шпрехаешь? – спросил я.
– Зачем? Я английский знаю, – гордо заявил Вадик.
По указателям мы нашли, где находится стоянка такси. Вадим на правах старшего махнул рукой одному из Мерседесов с шашечками. Водитель кивнул головой и наш старший важно принялся говорить на английском, спрашивая, сколько будет стоить доехать до вокзала. Чех сделал круглые глаза, пролепетав на ломанном английском:
– Ай донт андестенд.
– Блин, парни, – обернулся к нам Вадик в растерянности, – а он нифига не понял, куда нам надо.
– Ехать надо куда? – послышался голос из такси.
– Вы говорите по-русски? – Вадик совсем обалдел.
– Да, немного, – ответил пожилой мужчина, – я учил в школе.
Договорившись по цене, мы залезли в такси и поехали на вокзал. По пути Вадик молчал, а меня распирало языковое любопытство, и я принялся расспрашивать водителя, как по-чешски то или иное слово. Вадик, видимо, недоумевал по молодости, что тут не понимают английский язык.
Пражский вокзал не удивил своей архитектурой, но мы немного плутанули там в поисках касс. Наконец, добравшись до окошка, Вадик раскрыв свою записную книжку, где был указан адрес назначения, произнёс, всё же надеясь на то, что тут шпарят по-английски:
– Фри тикетс ту Оломауч.
Кассирша явно ничего не поняла о пункте назначения. То, что три билета надо, смогла понять. А куда?
– Оломауч, Оломауч, – повторял, читая по-английски чешское слово Вадик.
Я слышу, что вообше не то, ведь ещё дома по карте посмотрел, как называется этот город и приблизившись к окошку сказал:
– Оломуц.
Молодая кассирша кивнула и продала нам три билета. Тут уже Вадик разговорился, девушка явно понимала по-английски. Она объяснила, где платформа и какой номер поезда.
Без приключений сели в поезд и помчались через всю Чехию. Четыре часа путешествия. Проезжали города и мелкие станции, смеялись над объявлениями на платформах и внутри поезда: «Позор …», что означало «Внимание», «Пшишта …», значащее «Следующая». Салон внутри больше похож не на наши электрички, а на поезд из фильмов – в купе по три кресла с высокими и широкими подголовниками друг на против друга.
Вышли в городишке Оломуц. Замечательный город, камерный, красивый, самобытный. Вадик совершенно разошёлся, чувствуя себя главным, после схода с поезда повёл нас с Колей на стоянку такси чуть ли не парой, как в детском саду.
– Не обращай на него внимания, – шепнул мне Коля, – он всегда мнит себя главным, но в этом есть свой преимущество.
– И какое же? – спросил я тихо, начиная уже чувствовать лёгкое раздражение от поведения этого «манагера».
– Когда он облажается, а он точно облажается, то остынет и оставит нас в покое.
– Честно, я не хочу ждать, когда он налажает, – сказал я, – ты сам-то знаешь, в какой гостинице нас ждут?
– Не-а, вся информация у Вадика.
– Вадим, – подошёл я к надутому от собственной важности менеджеру, – в какой гостинице у нас размещение?
– А тебе зачем? – вопросом на вопрос ответил тот.
– Да, задрало твоё поведение, мы тебе не пацаны из младшей школы, – теперь понесло меня, – короче, давай, открывай свою записную книжку и показывай, где нас ждут.
– Вообще-то, меня назначили старшим группы, – начальственным тоном заговорил Вадим.
– Да, мне начхать, – повысил я голос, – мы с Колей приехали на обучение по техническому сервису, а ты менеджер по продажам, вот и продавай, а нас оставь в покое. И командуй сам собой! Гони записи живо!
Добыв наименование гостиницы у совершенно опешившего Вадима, мы с Колей отправились туда пешком, благо город маленький, а за четыре часа в поезде засиделись и хотелось размяться. Ни смартфонов, ни доступа в интернет в те времена ещё не было, и мы воспользовались самым верным и самым древним способом – просто спросили дорогу. Остановили, извинившись, женщину в возрасте. Мы уже смекнули, в отличие от Вадима, что люди средних лет, взращённые ещё во времена СССР тут, в Чехии могут знать русский. Женщина с удовольствием объяснила, как найти гостиницу и поблагодарила нас, что дали ей возможность поговорить по-русски. На удивление, мы её нормально понимали, хотя она говорила с жутким акцентом, путая падежи и времена.
Мы с Колей благополучно добрались пешком до гостиницы даже раньше Вадима. На ресепшине нас ожидала табличка, что группу из нашей компании ожидают в конферец-зале. Уточнив, где он находится, мы отправились туда. В это время в гостиницу ввалился Вадим, увидел нас, потом табличку и, не произнеся ни звука, отправился за нами, видимо, догадавшись, что мы уже знаем, куда идти.
Всё выяснилось, оказывается Вадим не прочитал второе письмо, где находилась дополнительная информация о том, что в аэропорту будет ожидать до такого-то часа представитель завода. Тот прождал нас, не дождался и укатил на машине в Оломуц. Вот так, благодаря Вадику мы потратили собственные деньги на такси и билеты на поезд. Правда, нам неожиданно компенсировали расходы, после небольшой речи Вадика. Вот чертяка, продавец, есть продавец, выставил виноватым не себя, а организаторов. Я подошёл к нему и извинился за резкость, а она, в свою очередь извинился перед нами с Колей. На этом напряжённость, возникшая было между нами, исчезла.
Мы разместились, организаторы выделили каждому из нас по отдельному одноместному номеру. На следующий день после завтрака нас собрал в холле представитель компании-производителя. Им оказался мужчина средних лет Алексей, русский. Он работал в восточно-европейском представительстве компании. Рядом с Алексеем стоял дядечка и с весьма, как мне показалось тогда, боязливым видом смотрел на всех. Помимо троих из моей компании, в составе делегации было много других парней. Как выяснилось позже, среди них присутствовали ребята и из конкурирующей фирмы, а также из Белоруссии, и из Казахстана, даже из Болгарии и Латвии. Иными словами, международный контингент, но самое приятное, что все, и болгары, и латыши говорили по-русски.
Дядечка, стоявший рядом с Алексеем, оказался чуть ли не самым главным в компании-производителе по вопросам сервисного обслуживания. Чистокровный англичан по имени Алан разъезжал по всему миру и обучал сервис-инженеров примудростям компрессорной техники американского производства. Мы все дружно сели в предоставленный автобус и покатили на завод. Предстояла целая неделя обучения по восемь часов на самом заводе с последующей сдачей квалификационного экзамена. Без выходных.
Я ехал, запоминая дорогу, и даже рисовал карту в своём блокнотике. Есть у меня такая привычка запоминать незнакомую дорогу. Позже выяснил, какой общественный транспорт ходит от завода до города. А вдруг пригодится.
Начались занятия. И тут выяснилось, что ни я, ни Коля, ни парни из Болгарии, Белоруссии и Казахстана, кроме одного не знают английского. Алан находился в растерянности, как теперь быть. Пришёл на выручку Вадим и Алексей. Они поочереди переводили речь Алана. Занятия худо-бедно пошли.
Примерно на третьем дне, слушая английскую речь, никогда в жизни не изучая этот язык, я начал многое понимать без перевода. Фразовые конструкции одни и те же, слова повторяются. Тем более, что мы крутились вокруг известного всем оборудования, только узнавали нюансы, до которых, порой, доходили сами в процессе эксплуатации и ремонте техники у себя на Родине.
Потом все освоились, пошли шутки-прибаутки. Непринуждённая атмосфера помогала лучше воспринимать действительно большой объём информации.
Помню меня взяла некая гордость за братьев-славян чехов, когда мы побывали в цеху, где шла сборка сложнейшего редуктора для новой модели компрессора. Нас специально пригласили, чтобы понаблюдали за процесом, мало ли придётся чинить. Два чеха при помощи тельфера поставили на пол корпус редуктора, где уже находилась косозубая шестерня в полтора обхвата. В автоклаве к тому времени три часа нагревалась ведущая шестерня малого диаметра. По технологии нужно было смазать маслом вал толщиной с руку, взять рукавицами эту шестерню и насадить без усилия. Остыв, эта шестерня намертво сядет на валу. Но произошла неожиданность, горячая шириной с ладонь шестерня застряла на валу, не дойдя до упора всего пару сантиметров. Алан начал было лепетать что-то, но тут один из братьяев-чехов достал из-за верстака кувалду с самодельно наклеянной на железяку резиной и как шваркнет по шестярне. Та встала на место, как влитая, а кувалда исчезла из поля зрения. Мы все уважительно закивали, показывая рабочим поднятый большой палец. Англичанин стоял бледный, лепеча, что так нельзя, мол, это не по технологии. Все его заверили, что всё правильно. Он говорил, что надо дождаться остывания, снять съёмником шестерню и всё по новой. Мы-то русские и еже с ними понимаем, что это бесполезная потеря времени.
Покрасневший Алан и наша делегация наблюдала дальше. Рабочие привезли на тельфере крышку редуктора, способную прикрыть средний обеденный стол. В другом цехе уже произведена точная разметка места установки – по периметру вкручены направляющие штыри, которыми нужно попасть в ответные отверстия, а потом скрутить болтами. Вот парочка рабочих ставят крышку, а она, зараза, чуток перекосилась и никак не лезет на место. И так, и сяк парни пытались. Наконец, произнеся чешское ругательство, один из них взял и пнул ногой по краю крышки, и та вошла в штыри точнёхонько на место. Тут мы все даже зааплодировали.
Технолог Алан, пребывал в шоке от такого метода монтажа, совершенно растерявшись.
– Так же нельзя, нельзя, – лепетал он.
– Фигня, – весело резюмировали братья-белорусы (они были особенными балагурами), – всё правильно, главное, знать, куда и как врезать. Чехи молодцы!
Остаток дня Алан много уделил внимания «правильным» методикам, а мы дружно ему оппонировали. Нам всем технорям, реально крутящим гайки, стало ясно, что англичанин лишь теоретик с минимумом практики. А все участники обучения, наоборот, практики, набирающиеся теории.
Я отщёлкал на свой фотоаппарат две плёнки (цифровых тогда массово не было ещё), выданных мне руководством моей фирмы, для дальнейшей передачи опыта.
Настал день экзамена. С утра, мы все, как обычно, сели у гостиницы в автобус, и поехали на завод. Так случилось, что я оказался в салоне автобуса рядом с Аланом. Мне даже удалось немного поболтать с ним на отвлечённые темы на языке, который я никогда не изучал. И он меня понял.
Каждый экзаменуемый подходил к Алану, тот задавал кучу вопросов, потом на образце компрессора нужно было чего-то изобразить, объяснив последовательность действий. Только после этого выдавали сертификат квалификации. Я подошёл где-то в середине потока. Рядом с Аланом стоял Алексей для перевода, но я понял вопросы англичанина без перевода. Более того, мне удалось ответить на большинство заданий по-английски. Я сам на себя удивился.
Мы все отстрелялись быстро, получили сертификаты, и нас всех отвезли обратно в гостиницу, аккурат к обеду.
– Парни, – осторожно сказал Вадик, – наш самолёт завтра в десять тридцать утра. Может, сегодня в бар, попьём чешского пива, погуляем, а с утра на такси поедем в аэропорт. Я выяснял, по деньгам приемлемо.
– Это ж во сколько надо выехать отсюда? – спросил Коля.
– В пять утра.
– А, ну нормально, – ответил Коля, а потом обратился ко мне, – ты с нами?
– Простите, парни, я пива не пью, да, и вообще не пью. Лучше давайте прямо сейчас на вокзал, уедем в Прагу, погуляем по городу целую ночь, а утром в аэропорт. Это же из красивейших городов мира. Ну?
– Да, ну, тебя, – махнул рукой Вадим, глядя на Колю, который согласен был погудеть в баре, – быть в Чехии и не попить пива. Мы останемся.
– Ну, и ладно, тогда завтра в аэропорту. До встречи.
С этими словами, я ушёл в номер, собрался и пешком отправился на вокзал. По пути я купил в обычном продуктовом магазине воды и немного съесного. На вокзале в окошко кассы сказал по-чешски:
– Листэк на влак, до Праг.
Меня прекрасно поняли, выдав билет до Праги. На вокзале я купил карту Праги и пока ехал в поезде изучил её. Меня так и подмывало выйти в городе Брно, будучи наслышанном о нём, но решил начать с Праги. Как-то я услышал мнение, что это сказочный город, и остаться равнодушным к нему невозможно.
По пибытию в Прагу уже после заката солнца, я сдал в камеру хранения свою сумку, планируя забрать её рано утром. Переложив в небольшую сумочку паспорт и билеты на самолёт, я отправился пешком в исторический центр Праги. По пути зашёл в какую-то кафешку и выпил чашечку крепкого кофе. Я подтвердил прежнее наблюдение, что пожилые чехи иной раз вспоминают русский язык, который учили в школе, а молодёжь в принципе понимает по-английски. А я-то неделю был погружён в английскую речь, поэтому элементарными фразами мог общаться.
С превеликим удовольствием я, пользуясь картой, дошёл до Староместской площади и до Карлова моста. Ещё на вокзале купил фотоплёнку и снимал вокруг, хоть стояла уже по сути ночь. На улице всего около десяти тепла, немного бодряще, но я не останавливался, шагая по средневековой брусчатке. Толпы туристов, также разгуливающих по Праге по набережной Влтавы, тихонечко начали редеть. Где-то к двум часам ночи попадались лишь одиночные прохожие, ведь впереди рабочий день.
Я чуть-чуть замёрз и на берегу Влтавы рядом с Карловым мостом нашёл круглосуточную кафешку, где вновь напился кофе, съев пару пирожков, которые купил ранее на вокзале. Погревшись и взбодрившись, я решил сходить к собору Святого Вацлава. Пока шёл, в городе выключили свет. Оказывается в Праге таким образом экономят электроэнергию. Ясная ночь. На небе полная луна, а город без освещения, лишь фонарики возле магазинчиков, кафешек и на перекрёстках. Волшебно! Местами казалось, что попал в средневековье, если во тьме не замечать атрибутов современности.
В свете луны я пришёл к величественному собору. Грандиозное сооружение! Мне не попался ни один человек. Я обошёл храм и решил посмотреть в свете какого-то фонаря карту. Тут слышу сзади звук мотора. Оборачиваюсь. Полиция. Выходит офицер и спрашивает меня что-то по-чешски. Я ему, мол, ай донт андестенд. Тот растерялся, пытаясь мне жестами что-то пояснить. Тут я понял, поглядывая в карту, где нахожусь. Я оказался у президентского дворца, вот меня почти в четыре ночи и решили проверить. Быстро сообразив, что к чему, я медленно достал из сумки паспорт, раскрыл его и показал билеты на самолёт, начав уже по-русски говорить, мол, просто гуляю, а город супер, и показал вверх большим пальцем. Офицер посмотрел мои билеты и паспорт, вернул, извинился и укатил на машине.
Спустившись с холма, я неоднократно пересёк Карлов мост. Один! Никого в Праге. Фантастика. Сделал несколько снимков скульптур на мосту в свете луны с большой выдержкой. Получились чарующие кадры.
Начав откровенно засыпать, примерно в шесть утра я вернулся в ту кафешку на берегу. Снова пил кофе. Встретил восход солнца на Влтаве. Бармен мне помахал рукой, как приятелю, когда я выходил. Мне предстояло вернуться на вокзал за сумкой, но идти было уже лень. Я снова дошёл до Староместской площади и нырнул в уже открывшееся метро. Быстро разобрался, как и что, взял два билета и доехал до вокзала, где забрал свою сумку из камеры хранения. В электричках уже в это время было много людей, спешащих на работу. Совершенно обыкновенные люди, только на другом языке говорят. Люди везде люди.
Снова сев в метро, я поехал к станции, где был нарисован автобус и самолёт – значит, оттуда ходят автобусы в аэропорт. Выйдя на нужной станции я растерялся. Круглая площадь, новостройки, никакой исторической архитектуры. Безликий город, таких тысячи по нашему шарику. И куда идти? Где тот самый автобус? А время тикает, до самолёта два с половиной часа. Смотрю идёт группка молодых людей, явно студенты спешат на занятия. Подхожу и на английском извиняюсь и спрашиваю:
– Где тут автобус в аэропорт?
– Вот там, – показывает один из парней.
– Спасибо, – говорю и тут же соображаю, что не знаю, какой именно автобус, добавив, – а какой номер?
Парень называет числительное по-английски, а его спутники активно кивают в знак согласия. Поблагодарил и попрощался, направившись к указанной остановке. А в голове, как нерадивый школьник перечисляю английские числительные. И тут я понимаю, что ничего-то я не понял. И на какой автобус содиться?
«Ерунда, – думаю, – спрошу ещё кого-нибудь».
Подошёл к указаному парнем месту, обнаружил на вывеске значок самолетика и номер автобуса, который аккурат подъехал к остановке. Я быстро вскочил в него и спрашиваю у пассажиров, мол, в аэропорт ли, глупо показывая руками крылья. Да, подтверждают, туда. Я отошёл на заднюю площадку и тут соображаю, что не оплатил проезд. Ни кондуктора, ни признаков приёма оплаты за проезд я не обнаружил.
«Ну, – думаю, – влип. Сейчас мои «заячьи уши» застукают, отправят меня в полицию и ку-ку, опоздаю на самолёт домой».
Автобус катит себе из города, периодически делая остановки. Я стою, как на иголках, потом решил сесть на свободное место и приготовил фразу, мол, вот денежка за проезд, а кому платить не знаю. Стыдуха! В окно вижу начались признаки аэропорта, вдалеке появился главный терминал, а в это время автобус сделал очередную остановку. Ну, я и не выдержал, дав дёру из салона, пока не застукали.
«Фигня, – решил я, – пешком всего ничего осталось».
Автобус укатил, а я пошёл ему во след. Добравшись до терминала, вошёл в него, благополучно прошёл паспотрный контроль и досмотр. Остаток чешской валюты потратил на сувениры домой. Смотрю, у Дьюти-фри стоят мои коллеги.
– О, а мы думали ты заблудился, – обрадовался Коля.
– Ну, чего, ты на вокзале ночевал что ли? – спросил Вадик с небольшой иронией.
– Нет, – говорю, – как и хотел, всю ночь гулял по Праге. Получил массу классных впечатлений. А вы?
– А мы перепробовали все сорта пива, – гордо ответил Вадим, – и утром приехали сюда…
– Ага, – добавил досадливо Коля, – кучу денег отдали…
– Да, ладно тебе, Колян, – скривился Вадим, – не мелочись.
– По вам обоим видно, что гудели всю ночь, – посмеялся я, – вон опухшие все и глаза красные. Глядите пакетики возьмите с собой, а то при наборе высоты не дай Бог…
– Ну, и чего? Как в городе? – поинтересовался Коля.
– Зря, – отвечаю, – не поехали со мной. Мне очень понравилось. Хочу уже вернуться сюда с женой. Красивый город.
Через год весной мы с женой купили путёвки и улетели в Чехию на недельку, получив огромное удовольствие от той туристической поездки.