Я стою у дверей храма науки — мне позволено собирать камни у его стен, но не войти внутрь.
Юдин Г.В.
Библиотеку Геннадия Васильевича Юдина (1840–1912) — купца из Сибири, мецената и библиофила — можно назвать «архивом отвергнутых истин». Это не просто собрание книг — это хранилище знаний, которые общество пыталось забыть, но которые Юдин сознательно спасал для будущих поколений.
Библиотека Юдина была огромная
Она насчитывала более 80 000 книг и документов, что делало её одной из крупнейших частных коллекций России XIX века. Все эти книги были собраны на его личные деньги, заработанные благодаря успешному бизнесу. К моменту активного собирательства библиотеки (последняя треть XIX века) Геннадий Васильевич был уже крупным промышленником и коммерсантом. Основными источниками его колоссальных доходов были винокуренные заводы, золотопромышленность, пароходство. В 1906 году размер библиотеки был сравним с фондами Румянцевского музея (ныне Российская государственная библиотека, которая финансируется из государственного бюджета).
Уникальная тематика и метод Юдина
В библиотеке Юдина было больше книг по Сибири и буддизму, чем у крупнейших образовательных и научных учреждений. Юдин уделял особое внимание темам, которые тогда мало кто изучал. Его коллекция материалов по истории Сибири считалась самой полной в мире. Также он собрал одну из первых в России коллекций книг по буддизму. В нее вошли древние тексты, переводы с тибетского и монгольского языков, исследования западных учёных. Эти тексты, уникальные для своего времени, остаются важным источником восточной литературы и сегодня.
Юдин сознательно собирал книги и рукописи, которые официальная культура того времени пыталась уничтожить. Эти книги и рукописи он считал голосами «побеждённых» в истории. В его библиотеке хранились старообрядческие рукописи, апокрифы, объявленные еретическими или запрещёнными. На полях одной из таких рукописей он написал: «Кто решил, что их вера — ересь? Может, они сохранили то, что мы потеряли?» Благодаря его усилиям многие уникальные документы можно изучать в наши дни.
«Книга должна заставлять думать» — это и был метод Юдина
Для Юдина его библиотека была не просто собранием книг, а лабораторией мысли. Он сам читал с карандашом в руках, превращая поля книг в поле дискуссии. Его пометки — это диалог с авторами, который продолжается через десятилетия. На полях «Капитала» Маркса он написал: «А где здесь человек? Вы свели его к рабочей силе. Экономика — это система. Но где в ней место души?» Читая «Жития святых», Юдин задавал провокационный вопрос: «Почему нет житий тех, кого сожгли на кострах? А где жития тех, кого назвали еретиками? Может, их слова были ближе к Богу?» В «Истории государства Российского» Карамзина он задает вопрос: «Почему автор молчит о старообрядцах? Их гнали, но они сохранили древнюю веру. Кто теперь прав?»
Он намеренно ставил рядом научные труды и мистические тексты, канонические книги и апокрифы, чтобы читатель видел противоречия и сам искал ответы. Его библиотека была не музейным хранилищем, а живым пространством, где каждая книга вызывала новые вопросы.
Почему Юдин собирал «запретное знание»?
Он верил, что истина часто скрыта в маргиналиях, а не в каноне. Например, в своей библиотеке он хранил «Евангелие от Фомы» — апокрифический текст, отвергнутый церковью. На полях этого издания он написал: «Царство Божие внутри вас, а не в храмах из камня». Такое впечатление, что Юдин искал не ответы, а вопросы. Он позволял звучать тем, кого заставили замолчать, чтобы сохранить полную картину мира. Он понимал, что «библиотека — это зеркало, отражающее не только свет, но и тени эпохи». Поэтому в его библиотеке были как «великие» книги, так и «забытые». В письме к Толстому он писал: «Книги — это не зеркала, а двери. Они ведут не только в прошлое, но и в те миры, которые могли бы быть». Его библиотека напоминает нам, что полное представление о мире можно получить, только изучая вопрос или явление с разных сторон, под разным ракурсом. Истина не написана в книгах, и её интересно искать. На полях одной философской книги Юдин оставил свой вопрос: «Человек всегда ищет смысл жизни. Этот автор предлагает свой ответ, но я не уверен, что он прав. Может быть, смысл в самом поиске?» А в древнем тексте по буддизму добавил: «Это учение может показаться сложным, но его основа — простота и гармония. Не спешите судить, пока не поймёте суть». Для Юдина понимать то, что написано, — это как понимать жизнь: требуется время и готовность услышать те голоса, что звучат тише остальных. Юдин не собирал готовые ответы. Он собирал вопросы, которые заставляют думать. В этом вся его библиотека. Он знал, что истина не в догмах, она рождается в диалоге — с текстами, с историей, с самим собой.
Что же стало с библиотекой
В поздний период жизни Геннадия Юдина его финансовое благополучие пошатнулось: промышленные предприятия и прииски стали приносить убытки. Стремясь сохранить для потомков главное дело своей жизни — уникальное книжное собрание, коллекционер предложил правительству выкупить его за 150 тысяч рублей, что составляло лишь часть реальной стоимости. Однако в 1905 году Министерство финансов отклонило предложение, ссылаясь на недостаток казённых средств.
Это вынудило Юдина рассмотреть альтернативные варианты, и в 1906 году он заключил соглашение с Библиотекой Конгресса США. Согласно договору, за 100 тысяч рублей в Америку отправлялись 81 340 томов — ядро будущего Славянского отдела в Вашингтоне. Среди переданных изданий находились исключительные по ценности экземпляры: первое издание «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева, труды Сперанского, Татищева, Ключевского и литература, запрещённая царской цензурой.
При этом наиболее ценная часть архива — переписка с Львом Толстым, автографы Суворова, документы декабристов и материалы по истории Сибири — была изъята из сделки и осталась в России. После продажи Юдин начал формировать вторую библиотеку, в которую входили около 10 тысяч томов, включая редкие и ценные издания. Именно эта коллекция, пережившая смерть владельца в 1912 году, осталась в России. В 1920 году она была национализирована и передана в Енисейское центральное книгохранилище, а в 1935 году легла в основу Красноярской краевой библиотеки.
Что остаётся нам?
Принять, что в нашем мире нет абсолютно истинного или абсолютно ложного, и полное представление о мире можно получить только размышляя над идеями, рассматривая их с разных сторон. Ведь любая «отвергнутая» идея может оказаться недостающим пазлом в картине мира. Читая книги, не бояться спрашивать автора, беседовать с ним, как это делал сам Юдин, оставляя свои вопросы на полях старых фолиантов. Учиться выбирать, что мы читаем: Юдин собирал книги по алхимии и народные заговоры, но отвергал бульварные романы. По какому принципу мы отбираем книги сегодня? И, конечно, остается вопрос: что хранят наши домашние библиотеки? Есть ли в них место для «отвергнутых истин», которые не оставляют человечество без вопросов.
Елена Кузнецова