Андрей Кончаловский, режиссёр, чьё имя когда-то ассоциировалось с интеллектуальным кинематографом и глубоким погружением в историческую ткань, на сей раз преподнёс зрителю не хронику революции, а историческую клюкву премиум-класса — с бриллиантовыми застёжками, но без души.
Его «Хроники русской революции» — это не эпопея, не драма, не даже попытка осмысления. Это мыльная опера, выстроенная на фоне картонных декораций Российской империи, где вместо крови — духи, вместо баррикад — бальные залы, а вместо революционного пафоса — бесконечные томления героини, чьи любовные перипетии интересуют авторов куда больше, чем судьба страны.
Вердикт киноведов: «Показушный бал-маскарад, куда забыли пригласить смысл»
Как едко заметил обозреватель «КиноПоиска», проект напоминает «показушный бал-маскарад, куда забыли пригласить смысл». Безупречная операторская работа и костюмы лишь подчеркивают пустоту содержания.
Вместо хроники великих потрясений — бесконечные любовные томления Ариадны Славиной (Юлия Высоцкая), которая успевает выйти замуж за шпиона, продолжая любить «всех остальных». Это не драма — это патология. Кинокритик Анна Смирнова («Искусство кино») пишет:
«Фильм выглядит как дорогостоящая попытка стилизации под „Бриджертон“ в русском варианте — только вместо лондонских аристократов у нас полковники и революционеры, которые, судя по всему, больше озабочены своими чувствами, чем судьбой нации».
Вердикт историков: «Революция? Не слышали»
Историк Евгений Спицин разнёс в пух и прах первую часть сериала:
«Какие же это „хроники революции“, если от 1905–1907 годов осталось одно упоминание Манифеста 17 октября? Где Кровавое воскресенье, где „Потёмкин“, где стачки и восстания? Это не история — это историческая косметика».
Его коллега, доктор исторических наук Людмила Леушина, добавляет:
«Создается впечатление, что сценаристы черпали вдохновение не в архивных документах, а в бульварных романах. Полковник Прохоров (Юра Борисов) не раскрывает заговоры, а методично спивается в каждом кадре, словно главный алкоголик Империи. Это не персонаж — это клише, приправленное мелодраматической солью».
Профессор МГУ Игорь Кравченко в интервью «Новой газете» иронично замечает:
«Если бы революция действительно развивалась так, как показано в сериале, её бы просто не случилось. Потому что у всех героев слишком много времени на разговоры о любви, чтобы думать о том, как устроить переворот».
Апофеоз абсурда: Ленин в любовном треугольнике
Но главный перл, вызвавший хор возмущения, — трактовка образа Ленина. Историк Спицин и десятки его коллег в шоке:
«Ленин (Евгений Ткачук) запутался в любовном треугольнике с Крупской и Арманд, а посему решил вернуться в Петроград. Это новое слово в исторической науке! Оказывается, Октябрьская революция случилась из-за несчастной любви!»
Социолог и публицист Михаил Ремизов в своём Telegram-канале пишет:
«Кончаловский не просто упрощает историю — он её обесчеловечивает. Он превращает Ленина не в идеолога, не в стратега, а в героя дешёвой мелодрамы, чьи решения продиктованы не классовой борьбой, а ревностью. Это не интерпретация — это издевательство».
Кино как историческая амнезия
Что особенно тревожит — это не просто художественная вольность, а системное искажение исторического контекста. В сериале почти отсутствует народ. Нет крестьян, нет рабочих, нет солдат. Есть лишь аристократы, офицеры и революционеры-салонники, которые будто бы живут в параллельной реальности, где революция — это фон для их личных драм. Как пишет кинокритик Дмитрий Быков (не путать с персонажем по фамилии Зильбертруд):
«Это кино для тех, кто считает, что история делается в будуарах, а не на улицах. Это взгляд на революцию глазами человека, который боится толпы и предпочитает ей парфюмерную воду».
Итог: красивый, но пустой сундук
Кончаловский подарил нам не «Хроники русской революции», а «Хроники личных драм случайных людей, оказавшихся рядом с эпохальными событиями, которые им, создателям, оказались неинтересны».
Дорогой, красивый, но абсолютно пустой сундук с историческим антуражем. Это не попытка понять прошлое — это попытка его украсить, чтобы не видеть его боли, крови и смысла.
В эпоху, когда страна вновь стоит перед вопросами исторической памяти и национальной идентичности, подобные проекты не просто разочаровывают — они опасны. Они формируют у зрителя иллюзию знания, где на самом деле — лишь глянцевая обёртка исторического нигилизма.
Оценка: 2 из 10.
За операторскую работу — пять. За историческую ответственность — ноль.