Ни дня без строчки
…На церковном подворье я с праздным любопытством наблюдаю экзотическую в третьем тысячелетии жизнь мужского монастыря. Семьдесят человек заняты здесь таинственным делом спасения души. Вспомнилось, что и сам я человек крещеный, принимаю православие как обязательную для русского культурную и духовную традицию, но, к стыду, мои понятия смутны, взгляд почтителен, но полон любопытства. Любопытство же первый знак постороннего.
Поднялся на колокольню звонарь, ударил в колокола. Меня поразило его лицо. С таким лицом нельзя исполнять простую службу. Должно быть, в душе это замечательный музыкант. Мне так и хочется это себе представить. В далекой русской глубинке живет прирожденный мастер. У него есть дар, а еще есть счастье и сила не зависеть от него. Это две благодати. Он свободен от того блестящего рабства, на которое обрекают сцена и экран телевизора. Ему не надо изо дня в день назойливо и бесстыдно предлагать себя, вполне понимая при том, что назойливость, в конце концов, вызывает тошноту. А это ведь гораздо хуже равнодушия. Сколько-нибудь ценящий себя артист не может быть настолько туп, чтобы не сознавать этого.
Есть одна догадка, о которой я не могу знать ничего доподлинного. Не могу ни подтвердить, ни отвергнуть. Хочу, однако, верить в нее. Как верят в спасение, как верят в непостижимое, без которого нет смысла жить. При царе Алексее Михайловиче наступал пограничный между светом и тьмою 666-ой год второго тысячелетия. Число зверя грозило смертью. Смерть неслышно и страшно ходила уже в Европе, обозначая каждый шаг свой чумным очагом. Что могло помешать ей, чуме, шагнуть в пределы России? Препятствие сыскалось. Это были колокола, которых на Руси всегда было много больше, чем в Европе. Читал по этому поводу и научные выкладки. Все дело в каких-то особых тонах медной музыки, которая оказывается непереносимой для жуткого развития чумной бациллы.
Другая чума, чума семнадцатого года, свирепо прошлась по России, может быть, только потому, что вместе с Россией убивали ее колокола. Тогда понятно уже было, что убить колокола, значит, сделать немой и безответной русскую душу.
И еще вспомнилось. Однажды решил я купить в церковной лавке колокольчик. Уж больно трогательно рекламировал его верующий в своё дело продавец. Нужно обзвонить этим колокольчиком все углы своего дома, следуя по движению солнца, и бесы, накопившиеся по нашей душевной беспечности в доме, уйдут, исчезнут. Звоню теперь и верю в колокольный звон.
…Мне объясняли, что колокольную музыку сложнее понимать, чем какую другую. Это музыка неба. Понимать ее можно только очень вольной и чуткой душой. Но когда ты помнишь и веришь, что она может помочь и тебе и России устоять против всякой настоящей и будущей чумы, хватит и этого.
Фото автора
Снимки сделаны в монастыре «Плащанская пустынь», в Локотском районе Брянской области.