В ноябре выходит фильм "Франкенштейн", основанный на романе Мэри Шелли. Режиссёр новой экранизации — Гильермо дель Торо, известный своими мрачными сказками "Лабиринт Фавна", "Багровый пик" и "Форма воды", так что следует ждать красивого, но, вероятно, далёкого от оригинала кино.
Впрочем, роману Мэри Шелли не привыкать: начиная с самых первых экранизаций, кинематограф переделывал оригинальную историю и её героев до неузнаваемости. Также поступила и самая знаковая экранизация — "Франкенштейн" Джеймса Уэйла 1931 года. Этот фильм так прочно вошёл в популярную культуру, что образы его героев стали каноническими наравне с образами из оригинального романа — эти две независимые интерпретации существуют параллельно друг другу, и каждая имеет своих последователей.
Дело в том, что оригинальная книга — это драматичный, но очень задумчивый философский роман о создателе и его творении. "Чудовище Франкенштейна" здесь оказывается тонко чувствующей натурой, которая изъясняется языком поэтов и хочет только любви, но получая лишь отвращение даже от своего создателя, начинает уничтожать любовь и счастье других. Это трагический антигерой: типичный разочаровавшийся романтик, который от стремления к идеальной добродетели обращается к абсолютной жестокости. Он становится безжалостным монстром, но, выслушав его историю, невозможно не проникнуться сочувствием.
Совсем другой образ создаёт Джеймс Уэйл. Его чудовище не слишком интеллектуально, не умеет говорить и изначально предрасположено к насилию. Это классический бессловесный монстр из ужастика. Правда, изначально он прибегает к насилию скорее по незнанию, в нём есть даже детская наивность — но от этого он не становится менее опасным и пугающим. Этот монстр не имеет сложного характера и истории становления, но, как и в книге, он работает как символ — символ ужасной ошибки человека, возомнившего себя богом, и воздаяния за такое самомнение и попытку пойти против природы.
Эта мысль объединяет фильм и книгу, но в остальном это совершенно разные истории. Обе интерпретации продолжают жить в популярной культуре, но имеют очень разное наследие. Образ из фильма Уэйла по праву стал каноническим — именно так большинство людей внешне представляют себе монстра Франкенштейна, и это действительно яркий, характерный образ. Кадры из этого фильма и сейчас впечатляют и выглядят жутко. Именно в этот образ люди наряжаются на Хэллоуин; именно он используется во всевозможных пародиях как легко узнаваемая отсылка. Монстр Уэйла стал неотъемлемой частью общественного сознания — его узнают, даже если не смотрели ни одного фильма и не читали книгу.
И да, образ из оригинального романа гораздо глубже, и его влияние на культуру гораздо тоньше (об этом поговорим в другой раз), но именно благодаря киношному образу имя Франкенштейна и общая идея его истории известны каждому. "Франкенштейн" Джеймса Уэйла — это связующее звено между романтическим романом начала 19 века и публикой эпохи модерна уже 20 века. В свою очередь сам фильм стал бесспорной классикой фильмов ужасов, и так его образы дошли до нашего времени. И даже глупая бессловесная версия чудовища Франкенштейна хранит память об оригинальной истории и напоминает о ней всё новым и новым поколениям.
Я думаю, одновременное присутствие в культуре этих двух интерпретаций только обогащает культуру и делает разговор о Франкенштейне и его монстре ещё более многосторонним.
В другой раз поговорим про (порой неожиданные) влияния литературного образа монстра Франкенштейна — например, в образе Стича в мультике из детства "Лило и Стич". ☘️
***
Здесь я рассказывала про историю создания оригинального романа:
А здесь — про сиквел "Невеста Франкенштейна" 1935 года: