Я вырос в старом доме.
Трёхкомнатная квартира на втором этаже, деревянные полы, скрипящие двери, и огромное зеркало в коридоре, в тяжёлой дубовой раме. Мама говорила, что его нельзя трогать — “оно старше дома”. Мне тогда было восемь.
Я часто играл один. Родители работали до позднего вечера, и, чтобы не скучать, я разговаривал с собой — как делают дети. Сидел перед зеркалом, гримасничал, рассказывал истории.
А потом однажды он ответил.
Это был обычный вечер. Я сидел перед зеркалом и сказал:
— Привет.
И услышал в ответ то же самое. Но не эхом, не отражением — чуть позже, как будто голос запоздал на долю секунды. Я засмеялся, подумал, что это совпадение.
Но потом я сказал:
— А как тебя зовут?
И он ответил:
— Ты знаешь.
Я не испугался. Наоборот — стало интересно. Мы начали “играть”. Я говорил что-то, он повторял. Но иногда — менял слова.
Я говорил: “Завтра пойдём гулять”,
а он отвечал: “Нет, завтра будет дождь”.
И дождь действительно шёл.
Потом я начал замечать, что отражение иногда двигается чуть раньше, чем я. Мгновение — но оно было.
Один раз я специально моргнул, а он — не моргнул.
Смотрел прямо на меня.
Я рассказал маме. Она сказала, что “детям нельзя долго смотреть в зеркала”.
Вечером она накрыла его простынёй.
На следующий день простыня была снята.
Я начал избегать зеркала, но оно стояло прямо напротив моей комнаты, и ночью я видел, как в нём что-то движется — будто свет, но без источника.
А потом он снова заговорил.
Только теперь — без меня.
Я проснулся ночью, и услышал шёпот. Тихий, детский. Из зеркала.
Я подошёл ближе.
На стекле проступили следы пальцев — изнутри.
Пальцы двигались, словно кто-то хотел выйти.
Я стоял и смотрел, не в силах пошевелиться.
Он сказал:
— Теперь твоя очередь.
Я не понял.
А потом зеркало дрогнуло.
И на мгновение я увидел, как он выходит.
Встаёт рядом.
И улыбается.
Наутро мама зашла в комнату и спросила, почему я снял зеркало со стены.
Я сказал, что не снимал.
Но его действительно не было.
Только пыльный след на обоях и отпечатки детских ладоней — с обратной стороны стены.