Дождь барабанил по черным зонтам, словно отбивая последние прощальные такты. Мокрая земля чавкала под ногами, а в воздухе висел тяжелый запах мокрых цветов. Анна стояла у края могилы, сжимая в руке горсть земли. Отец ушел внезапно — сердечный приступ в шестьдесят два. Никто не был готов.
Комок земли глухо ударился о крышку гроба. Анна почувствовала, как чья-то рука сжала её локоть. Светлана, отцовская жена, с заплаканными глазами и безупречно уложенными волосами, стояла рядом. Второй брак отца, четыре года совместной жизни. Она была моложе его на семнадцать лет и старше Анны всего на восемь.
— Идем, милая, всё закончилось, — прошептала Светлана. — Нет смысла мокнуть под дождем.
Анна кивнула, но осталась стоять, наблюдая, как работники кладбища заканчивают свою скорбную работу.
В поминальном зале кафе было тихо и пахло горячими пирогами. Кто-то разливал водку, кто-то вытирал глаза салфетками. Анна сидела во главе стола — дочь, единственный родной человек. Она почти не слышала слов соболезнования, думая о том, что больше никогда не услышит, как отец называет ее «Анюта».
Виктор Николаевич был не самым заботливым отцом. После развода с матерью Анны он погрузился в работу, встречался с дочерью по выходным, звонил нерегулярно. Но они всегда оставались близки. Она разделяла его любовь к джазу и старым фильмам. Он поддерживал ее начинания, будь то поездка автостопом по Европе или запуск пекарни, которая прогорела через полгода.
Когда четыре года назад отец объявил, что женится во второй раз, Анна порадовалась за него. Светлана казалась милой женщиной, заботливой, с хорошим чувством юмора. С ней отец словно помолодел. В их просторную трехкомнатную квартиру в центре города вернулись уют и тепло. Пусть даже у самой Анны со Светланой отношения оставались вежливо-отстраненными.
— Анечка, как ты? — тетя Галя, сестра матери, присела рядом. — Может, поедешь сегодня к нам? Не стоит тебе одной оставаться.
— Спасибо, но я поеду к себе. Мне нужно побыть одной, — Анна слабо улыбнулась. — Столько всего нужно разобрать...
— Да какие дела после похорон! — всплеснула руками тетя Галя. — Отложи всё на потом.
— Нет, не могу. Там квартира отца, его вещи, документы...
Тетя понимающе кивнула и похлопала Анну по руке:
— Ну хорошо, дорогая. Только если что, звони в любое время.
Поминки закончились к вечеру. Анна рассчиталась с кафе и вызвала такси. На улице по-прежнему лил дождь, порывы ветра швыряли его прямо в лицо. Нащупав в сумке ключи от отцовской квартиры, она подумала, что надо бы позвонить Светлане и предупредить. Но та сама уехала сразу после поминок, сославшись на головную боль, так что Анна решила, что вдова предпочла бы сегодня остаться в одиночестве.
Такси остановилось возле старого кирпичного дома в тихом центре. Анна расплатилась и вышла под дождь. Поднявшись на четвертый этаж, она позвонила в дверь. Никто не ответил. Тогда Анна достала связку ключей — отец настоял, чтобы у нее всегда был свой комплект — и открыла замок.
В квартире пахло отцовским одеколоном и кофе. На вешалке висела его куртка, на тумбочке лежали ключи и бумажник. Словно он вышел на минутку и вот-вот вернется. Анна прошла на кухню, включила свет. На столе стояла недопитая чашка кофе — той самой утренней чашки, после которой отец схватился за сердце и упал. «Скорая» приехала быстро, но было уже поздно.
Анна присела на стул, обвела взглядом кухню. Здесь ничего не изменилось с тех времен, когда квартира принадлежала еще бабушке. Тот же стол, за которым они когда-то собирались всей семьей. После смерти бабушки квартира перешла к отцу — ее единственному сыну.
Звук открывающейся двери заставил Анну вздрогнуть. В прихожей раздались шаги, затем на пороге кухни появилась Светлана. Она уже переоделась из черного платья в домашний халат, смыла макияж. Без косметики она выглядела старше и усталее.
— Анна? — удивленно произнесла Светлана. — Я не знала, что ты здесь.
— Извини, наверное, надо было позвонить, — Анна поднялась со стула. — Я думала, ты поехала к себе домой.
Светлана прошла на кухню и включила чайник.
— Я заезжала, переоделась и вернулась. Всё-таки это теперь мой дом.
В её голосе что-то изменилось. Исчезли слезы и дрожь. Теперь она говорила четко, даже немного холодно.
— Да, конечно, — кивнула Анна. — Я просто хотела забрать некоторые документы и личные вещи папы.
Светлана достала из шкафа чашку, бросила в нее пакетик чая.
— Какие именно вещи тебя интересуют?
— Ну, его документы, фотографии, памятные мелочи... — Анна почувствовала раздражение. — Послушай, я же не собираюсь вывозить отсюда мебель. Только личные вещи отца.
Светлана налила кипяток в чашку и села за стол напротив Анны.
— Видишь ли, тут такое дело... — она отпила глоток чая. — Виктор оставил завещание.
Анна замерла.
— Завещание?
— Да. Мы оформили его полгода назад, когда у него обнаружили проблемы с сердцем. На всякий случай, как он говорил.
— И что в этом завещании? — тихо спросила Анна, хотя что-то внутри уже подсказывало ответ.
Светлана отставила чашку и посмотрела Анне прямо в глаза:
— Твой отец оставил всё мне, а тебе только долги.
Слова прозвучали как пощечина. Анна моргнула, пытаясь осмыслить услышанное.
— Что значит «долги»? Какие долги?
— Те самые, — Светлана пожала плечами. — Кредит на твою пекарню, которая прогорела. Помнишь? Виктор был поручителем. А еще деньги, которые он одалживал тебе на поездку, на ремонт, на машину...
— Но это были подарки! — воскликнула Анна. — Он никогда не говорил, что я должна вернуть эти деньги!
— А теперь говорю я, — Светлана отпила еще глоток чая. — В завещании четко сказано: квартира, дача, машина и все счета переходят мне. А тебе — долговые расписки, которые он хранил в сейфе. Их там на приличную сумму, между прочим.
Анна почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Это не могло быть правдой. Отец никогда бы так не поступил с ней.
— Я не верю. Покажи мне это завещание.
— Пожалуйста, — Светлана вышла из кухни и вернулась с папкой в руках. — Вот, официально заверенная копия. Оригинал у нотариуса.
Анна взяла документ дрожащими руками. Завещание было составлено по всем правилам, с печатями и подписями. Она пробежала глазами текст и остановилась на ключевом пункте: «Всё свое имущество, включая недвижимость, транспортные средства и денежные средства, завещаю своей супруге. Своей дочери передаю долговые обязательства, хранящиеся в домашнем сейфе».
Подпись отца стояла внизу — такая знакомая, с характерным росчерком. Настоящая.
— Но зачем? — прошептала Анна, чувствуя, как в глазах закипают слезы. — Зачем ему это делать?
Светлана вернулась на свое место.
— А ты не догадываешься? Может, потому что ты всю жизнь только и делала, что тянула из него деньги? Сначала учеба, потом безумные проекты, которые никогда не окупались. Он любил тебя, но он устал быть твоим банкоматом.
Анна покачала головой:
— Нет, это неправда. Папа поддерживал меня во всем. Он сам предлагал помощь.
— Ой, да ладно! — Светлана махнула рукой. — Ты не просила словами, ты делала это своим видом. Он всё мне рассказывал. Как ты приходила со своими идеями, и как ему было сложно тебе отказать.
— Он жаловался на меня? — голос Анны дрогнул.
— Не жаловался. Просто говорил как есть. Что ты никогда не повзрослеешь, пока он будет спасать тебя от последствий твоих же решений.
Анна сидела оглушенная этими словами. Неужели отец действительно так думал о ней?
— И сколько я тебе должна? — наконец спросила она.
Светлана пожала плечами:
— Сейчас не скажу точно. Все бумаги в сейфе, код от которого знаю только я. Но там прилично — думаю, около трех миллионов.
Анна резко встала:
— Я не верю. Отец никогда бы так не поступил.
— Но поступил, — Светлана тоже поднялась. — И знаешь что? Я думаю, тебе лучше уйти. Я устала.
— Я буду оспаривать завещание, — твердо сказала Анна.
— Удачи, — усмехнулась Светлана. — Завещание составлено идеально. Отец был в здравом уме, два свидетеля, нотариус. Всё по закону.
Она подошла к двери и распахнула ее, показывая, что разговор окончен.
— Когда будешь готова обсудить выплату долга, позвони.
Анна медленно вышла из квартиры, в которой выросла. Теперь это был чужой дом, и возвращаться сюда она больше не могла.
На улице все еще шел дождь. Анна брела по мокрому асфальту, не разбирая дороги, с папкой, прижатой к груди. В голове крутились слова Светланы. Неужели отец считал ее обузой?
У подъезда своего дома Анна остановилась, достала телефон и набрала номер Михаила, старого друга отца и его адвоката.
— Михаил Степаныч, это Анна, — она старалась говорить спокойно. — Мне нужна консультация. По поводу папиного завещания.
— Анечка, соболезную еще раз, — голос Михаила звучал устало. — Насчет завещания... Он предупреждал, что ты позвонишь.
— Предупреждал? То есть... вы знали о завещании?
— Конечно. Я его и составлял, — в трубке послышался вздох. — Слушай, давай встретимся завтра у меня в офисе, я всё объясню. Сейчас не телефонный разговор.
— Но хотя бы скажите, это правда? Он правда оставил мне только долги?
Пауза. Затем:
— Приходи завтра к десяти. Поговорим.
Анна поднялась в свою квартиру и рухнула на диван, не раздеваясь. Завещание валялось рядом, намокшее от дождя. Так она и лежала, глядя в потолок, пока за окном темнело, а потом снова светлело.
Утром она отправилась в офис Михаила. Адвокат встретил ее в своем небольшом кабинете. На стене висели фотографии: молодой Михаил с отцом Анны на рыбалке, они же на каком-то корпоративе.
— Присаживайся, — Михаил указал на стул. — Выглядишь неважно.
— Не выспалась, — Анна опустилась на стул. — Расскажите правду.
Михаил достал из ящика стола папку, похожую на ту, что дала ей Светлана.
— Значит, так. Завещание действительно существует, и да, Светлана получает квартиру, дачу, машину и деньги со счетов. А тебе достаются... определенные документы.
— Долговые расписки? — горько спросила Анна.
Михаил поднял брови:
— Она так сказала? Интересно.
Он открыл папку и достал лист бумаги.
— Вот полный текст завещания. Суть в том, что Виктор оставил Светлане недвижимость и машину, а тебе — содержимое сейфа, который находится в его домашнем кабинете. И банковскую ячейку, ключ от которой тоже там.
Анна нахмурилась:
— Но Светлана сказала, что в сейфе только мои долговые расписки. И что код знает только она.
— Код знаю и я, — Михаил протянул ей сложенный листок. — Вот он. Что касается содержимого... Виктор не посвящал меня в детали. Знаю только, что там какие-то документы, которые он считал важными.
Анна взяла листок с кодом. Четыре цифры — её день рождения.
— Я не понимаю. Если он хотел оставить мне что-то важное, почему не сказал прямо? И зачем Светлана солгала?
Михаил откинулся на спинку кресла.
— На второй вопрос я не могу ответить. Что касается первого... Виктор был странным человеком. Любил сюрпризы, недомолвки. Помнишь, как он организовал твое шестнадцатилетие? Неделю водил тебя за нос, делая вид, что забыл.
Анна слабо улыбнулась. Да, отец устроил ей потрясающий сюрприз тогда.
— Но это другое. Тут речь о наследстве.
— Знаю, — Михаил развел руками. — Я пытался отговорить его. Но он настоял.
Анна посмотрела на код.
— И как мне теперь попасть в квартиру? Светлана едва ли пустит меня.
— По закону она обязана предоставить тебе доступ к завещанному имуществу. Если будут проблемы, звони — я всё улажу.
Анна набрала номер Светланы.
— Алло, — голос Светланы звучал настороженно.
— Это Анна. Я разговаривала с Михаилом. Он сказал, что по завещанию мне полагается содержимое сейфа. Я хочу получить его сегодня.
Пауза. Затем:
— Сейчас я занята. Приезжай в три.
В три Анна стояла у дверей отцовской квартиры. Светлана открыла сразу. Она была полностью одета, с идеальной прической и макияжем, словно собралась на деловую встречу.
— Проходи, — Светлана отступила в сторону. — Только быстрее. У меня встреча через час.
Анна прошла в кабинет отца. Сейф — небольшой, вмонтированный в стену за картиной.
— Я открою, — Светлана шагнула вперед, но Анна остановила ее.
— Не нужно. У меня есть код.
Она набрала четыре цифры. Замок щелкнул. Анна потянула ручку, и дверца открылась.
Внутри лежали папка с документами, связка ключей и конверт. Анна вытащила всё и положила на стол.
— Что там? — Светлана попыталась заглянуть ей через плечо.
— Сейчас узнаем, — Анна открыла конверт. Внутри было письмо, написанное знакомым почерком.
«Дорогая Анюта, — писал отец. — Если ты читаешь это, значит, меня уже нет. Прости за мелодраму, но я хотел оставить тебе несколько слов напоследок.
Ты знаешь, я никогда не был хорошим отцом. Пропускал твои концерты, забывал про родительские собрания. Но я всегда любил тебя больше всего на свете.
В папке документы на мою вторую квартиру — ту, что на Парковой. Я никогда не говорил тебе о ней, потому что сдавал ее, а деньги откладывал для тебя. Там же документы на счет в банке — он тоже твой. Ключи от квартиры и от банковской ячейки на связке.
Что касается нашей квартиры и остального имущества — их я оставил Светлане. Она заботилась обо мне эти годы. Пожалуйста, не суди ее строго. Каждый выживает как может.
Я знаю, что ты справишься. Ты всегда была сильнее, чем думала сама.
С любовью, твой папа».
Анна открыла папку. Там лежали документы на квартиру в престижном районе, выписки со счета, на котором хранилась внушительная сумма.
Она подняла глаза на Светлану. Та стояла бледная, с плотно сжатыми губами.
— Ты знала, — это был не вопрос, а утверждение.
— Догадывалась, — Светлана отвела взгляд. — Виктор иногда говорил о какой-то квартире. Я думала, это просто планы на будущее.
— И поэтому ты соврала про долги? Чтобы я не пыталась получить сейф?
Светлана пожала плечами:
— А что мне оставалось? Ты бы всё равно получила свое. Но я хотела выиграть время. Может, продать квартиру, переоформить документы...
— Ты хотела украсть мое наследство, — Анна покачала головой. — И это после всего, что отец для тебя сделал.
— Для меня? — горько усмехнулась Светлана. — Да он женился на мне из жалости! Потому что я напоминала ему твою мать в молодости. Он никогда не любил меня по-настоящему.
— Это не оправдание для воровства, — Анна собрала документы. — Я ухожу. И больше никогда не вернусь в этот дом.
— Погоди, — Светлана схватила ее за руку. — Не говори никому, пожалуйста. Я просто испугалась остаться ни с чем.
Анна высвободила руку:
— Мне не нужна эта квартира. У меня теперь есть своя.
Дома, разбирая документы, Анна нашла еще один конверт. Внутри лежала старая фотография: молодой отец держит на руках маленькую Анну, они оба смеются. На обороте надпись: «Мои главные богатства — это не деньги и не имущество. Это воспоминания и любовь. Храни их, Анюта».
Анна прижала фотографию к груди и позволила себе заплакать — от светлой грусти и благодарности человеку, который позаботился о ней даже после своего ухода.
☀️
Подпишитесь прямо сейчас, чтобы не потерять этот уютный уголок 📌
Здесь Вы найдёте истории, в которых узнаете себя — с радостями, болью, смехом и неожиданными развязками.
📅 Каждый день — новая история.
Рекомендую прочесть