Иногда кажется, что самое страшное — это крик, ссора, хлопнутая дверь. Но на самом деле тишина куда страшнее. Она заполняет дом тягучим, как смола, веществом, в котором вязнут ноги и мысли. Мы живём в этой тишине уже три месяца. Я просыпаюсь от неё, засыпаю под её гул, иду на работу и возвращаюсь в неё же. Она стала третьим жильцом нашей некогда уютной квартиры.
Всё началось восемь лет назад. Это была любовь, самая что ни на есть настоящая. Мы встретились молодыми, горели одними мечтами, и казалось, что весь мир у наших ног. Свадьба стала логичным, долгожданным финалом нашей сказки. Но за кулисами этого праздника уже пряталась первая трещина. За два дня до самой помолвки, на грани истерики от каких-то смутных, необъяснимых предчувствий, я вынудил её признаться. Оказалось, что она полгода переписывалась с моим тогда ещё лучшим другом. Он начал заигрывать, а она… она не останавливала его. Просто не останавливала. Она плакала, умоляла простить, клялась, что ничего не было, и сразу же его заблокировала. У меня сжалось всё внутри, но отменить помолвку, свадьбу, объяснять всё родным… это казалось немыслимым. Я решил простить. Решил забыть.
После свадьбы, через несколько месяцев, я сам сказал ей: «Разблокируй его. Я, наверное, перегнул палку». Мне хотелось казаться великодушным, возможно, я сам пытался себя убедить, что ничего страшного не произошло. Они не общались, лишь изредка пересекались на свадьбах общих знакомых, и то — формальный кивок, ничего более. Я успокоился. Жизнь вошла в свою колею: работа, домашние хлопоты, планы на будущее. Всё было предсказуемо и спокойно.
А потом эта ночь. Она уснула с телефоном в руке, и мне, совершенно случайно, захотелось посмотреть, какие смешные ролики она смотрит в инстаграме. Палец дрогнул, и я открыл не то приложение. Чат с искусственным интеллектом. Десятки сохранённых диалогов за последний год. Сначала я не понял, что читаю. А потом мир рухнул без единого звука. Она подробно, в деталях, исповедовалась бездушной программе в своих чувствах к нему. Писала, что до сих пор испытывает что-то, называла это навязчивой идеей, одержимостью. Спрашивала у алгоритма, как бы мне подступиться, чтобы разрешить им снова общаться. А ещё там были фразы, от которых у меня до сих пор холодеет желудок. Фразы о сексуальных фантазиях. О том, что она представляет его.
Мой лучший друг. Человек, который уже два года встречается с другой девушкой и даже не подозревает, что стал объектом таких мыслей. Я сидел и смотрел на светящийся экран в полной темноте, и единственным звуком было её ровное дыхание рядом. В тот миг между нами пролегла пропасть, которую, мне кажется, уже не заполнить ничем.
Утром я её разбудил и просто показал телефон. Не было ни криков, ни упрёков. Только тихий вопрос: «Это что?» Её лицо исказилось от ужаса, она снова расплакалась, как и тогда, восемь лет назад. Говорила, что это просто остаточные чувства, что она сама не понимала, что с ней происходит, что это была лишь игра разума, а не реальность. Уверяла, что ни разу не изменила мне физически, что всё это — лишь в её голове. Говорила, что уже извлекла урок и всё поняла. Я не разговаривал с ней десять дней. Просто молчал. Жил в одном доме с женщиной, которая была одержима другим мужчиной. С моим другом.
С тех пор прошло три месяца. Она говорит, что если бы roles были reversed, она бы уже всё простила. Что раз не было физической измены, значит, и предательства нет. Но она не понимает. Она не понимает, что читать её посты в чате — это хуже, чем застать её за поцелуем. Поцелуй — это порыв, миг, слабость. А это… это выстраданная, взлелеянная годами иллюзия. Это целая параллельная жизнь, которую она строила в тайне от меня. Каждое слово в том чате было кирпичиком в стене, которую она возводила между нами.
Я не знаю, что делать. Восемь лет совместной жизни. Общая квартира, общие друзья, общие воспоминания. Всё это теперь кажется подделкой, дешёвой подменой. Развод — это катастрофа, бесконечные объяснения, дележка имущества, осуждение со стороны. Мысли об этом приводят в ужас. Но и жить дальше с этим камнем на сердце… я не уверен, что смогу.
Поэтому я теперь живу как робот. Хожу в зал, почти до изнеможения, работаю больше, пытаюсь «прокачаться», как сейчас модно говорить. Внутри будто что-то сломалось, и я пытаюсь собрать себя заново, но из других деталей. Иногда ловлю себя на холодной, отстранённой мысли: а может, просто продолжить так жить, а параллельно… искать другую? Ту, которая будет думать обо мне, а не о призраке из прошлого. Не для измены, нет. А для того, чтобы просто знать, что где-то есть выход. Что это огромное, тёмное моё одиночество — не навсегда.
А она всё ждёт, когда я очнусь и снова стану тем человеком, который когда-то простил её до свадьбы. Но тот человек умер в ту ночь, когда я прочитал её цифровую исповедь. И я не знаю, родится ли новый. И хочу ли я, чтобы он родился именно здесь, в этой тишине.