Зимой 2005 года я окончил роман «Санькя».
Первое его название было «Дорога в декабре» (по сцене похорон отца).
Я был молодой, начинающий писатель, выпустивший только один, первый свой роман - «Патологии»; и ещё к тому времени была написана половина книги «Грех», но ещё не издана.
Всё, короче, было впереди.
Всё только начиналось.
Это была совсем другая эпоха.
Эпоха победившего либерализма.
Эпоха победившего антисоветизма.
До мюнхенской речи Президента оставалось ещё три года. Страна ещё верила, что можно договориться с Западом.
Я принадлежал к поколению, что уже потеряло прежнюю Родину, а новую ещё не обрело.
И я написал роман про русскую безотцовщину. Про русских сирот, которые не восприняли призыв «Обогащайтесь!», посчитав это стыдом и позором. Про тех, кто остался верен пионерской клятве и присяге.
И это, конечно же, был жесточайший антилиберальный роман.
Он вышел в 2006 году в издательстве «Ад Маргинем».
Первая рецензия была Льва Данилкина. Кстати, скорей, ругательная. Данилкин был тогда главным критиком страны. «Ад Маргинем» было тогда центровым издательством в стране. Они издавали сразу, только подумайте, Лимонова на пике популярности (он только вышел из тюрьмы), Проханова на пике популярности (только что с огромным скандалом «Господин Гексоген» получил премию «Национальный бестселлер» и был влёт продан тиражом в 100 000 экз), Владимира Сорокина, подходившего к пику популярности, совсем ещё молодого, но сильно начавшего Михаила Елизарова; в числе «адмаргиневских» хитов была книжка Санаева «Похороните меня за плинтусом», и так далее, так далее, так далее.
Бодрое было время.
Но даже на этом фоне «Санькя» был как взрыв.
Его читали все.
Презентацию «Саньки» мы провели с Прохановым. На «Саньку» откликнулись, кто бы мог подумать, Татьяна Толстая и Людмила Улицкая.
Его обсуждали в библиотеках по всей стране.
Его прочитал Президент. «Санькя» ходил по всем кабинетам АП. Его прочитал Никита Сергеевич Михалков.
«Саньке» не дали премию «Национальный бестселлер» (она была в шорт-листе), но тут же дали «Ясную Поляну» - тогда это была премия с самым большим денежным содержанием в России, в 20 раз больше, чем у «Нацбеста», так что я не слишком огорчился.
А как много о романе говорила критика! Такого, думаю, больше не будет в нашей литературе никогда. Просто потому что критики больше нет, а тогда ещё была.
За год на «Саньку» откликнулись практически все литературные и общественно-политические издания: рецензии исчислялись в десятках, потом их количество перешло далеко за сотню. На второй год рецензий было написано по объему в три раза больше объёма самого романа.
С тех пор о «Саньке» написаны сотни курсовых, научных работ, диссертаций. Он вышел в переводах на все мировые языки, был введен в школьную программу. Да, в прошлом году его заменили в программе на книгу «Собаки и другие люди», но в гуманитарных университетах его изучают по-прежнему.
Его собирались экранизировать все ведущие режиссеры - от Петра Буслова и Федора Бондарчука до Алексея Учителя и ещё много кого. Я шесть раз продавал права на его экранизацию. Всякий раз что-то срывалось, но продавать права было, пожалуй, даже веселее.
Серебренников поставил в «Гоголь-центре» спектакль «Отморозки» по роману, и спектакль взял главную театральную премию в стране «Золотая маска» - за него проголосовали все театральные корифеи.
Книга, впрочем, жила сама по себе. В политологический обиход вошло определение «поколение санек».
Переиздавали её каждый год.
…И вот прошло 20 лет.
Персонажи романа по большей части ушли воевать на Донбасс, включая главных прототипов.
В образе предводителя бунтующей молодёжи - Костенко - многие угадывали Лимонова, однако образ был, конечно, шире. В тот образ был заключен и героический приднестровский комбат Костенко
(Приднестровье было нашим первым Донбассом), и грядущие комбаты Донбасса: Мозговой, Захарченко. Как понятно из дня нынешнего, малороссийское звучание фамилии Костенко оказалось неслучайным.
К двадцатилетию книги мы вычитали её заново, нашли несколько забавных ошибок, которые благополучно переходили из издания в издание; чуть подшили разошедшиеся швы - и книга приобрела ровно тот вид, которого достойна.
Я сосчитал, это двенадцатая его российская обложка.
Вспомним, под какими обложками выходил «Санькя» в предыдущие 20 лет.
То было важное время - ведь оно готовило нас к преодолению иллюзий.
Мы вошли в период преодоления.
Первое издание.
Второе издание.
Третье издание.
Четвёртое издание.
Пятое издание.
Шестое издание.
Седьмое издание.
Восьмое издание.
Девятое издание.
Десятое издание.
Одиннадцатое, для школьных библиотек, издание.
Зарубежные издания покажем завтра.
И вот, наконец, самый новый, самый лучший и самый главный «Санькя».
Для обложки взята работа Гелия Коржева - одного из любимейших моих художников.
РОМАН «САНЬКЯ», юбилейное издание, исправленное и дополненное, в отличной обложке (та же серия, что «Собаки и другие люди» и «Тума») уже в продаже.
Также в этом году вышла книга публициста Андрея Рудалёва, рассказывающая о феномене романа «Санькя».
Приобрести книгу Андрея Рудалёва «Время героя. Роман «Санькя» Захара Прилепина в контексте истории и культуры» можно ЗДЕСЬ.