.История отца, который учится заботиться о сыне после ухода жены, была не просто фильмом; это было зеркало настоящей боли, борьбы и меняющихся представлений о родительстве в Америке.
Но за камерой создание картины было не менее эмоциональным, напряжённым и сложным, чем то, что мы видели на экране.
Режиссёр Роберт Бентон адаптировал роман Эйвери Кормана, создав один из определяющих фильмов конца 1970-х. Но блеск «Крамера против Крамера» сопровождался хаосом. Дастин Хоффман и Мэрил Стрип, два актёра с невероятной силой и совершенно разными характерами, сталкивались как на профессиональном, так и на личном уровне.
В то время Хоффман переживал реальный развод, вкладывая собственную боль в роль Теда Крамера. Он стремился к абсолютной реалистичности, даже если это означало пересечение границ.
Стрип, всё ещё скорбящая о недавней потере партнёра Джона Казале, искала эмоциональную правду через контролируемое, уважительное исполнение. Разница в подходах вызвала напряжённость.
Хоффман, известный своим методом актёрства, порой заходил слишком далеко. В одной эмоциональной сцене он якобы неожиданно шлёпнул Стрип, надеясь вызвать настоящую реакцию. Она была в ярости — и вполне заслуженно — но вместо того, чтобы сломить её, это усилило её исполнение. Позже Стрип призналась, что чувствовала себя использованной, но также была мотивирована защищать персонажа Джоанну, что добавило глубины её игре.
Несмотря на закулисное напряжение, их химия была неоспоримой. Эмоциональное ядро фильма — борьба за опеку, сердечная боль, трансформация отца — ощущалось как настоящая жизнь, потому что оно было настоящим. Оба актёра перенесли свои личные раны на экран, и эти раны проникли в их роли так, как нельзя было бы написать в сценарии.
В итоге «Крамер против Крамера» завоевал «Оскары» за лучший фильм, лучшую мужскую роль (Хоффман), лучшую женскую роль второго плана (Стрип), лучшую режиссуру и лучший адаптированный сценарий. Но его наследие выходит за рамки наград — он изменил то, как Голливуд показывал семьи, развод и нежную силу отцовства.
Сегодня фильм остаётся редким примером того, как творческое напряжение рождает киноистину. За каждой слезой на экране бушевала своя буря за камерой — буря, которая сделала «Крамер против Крамера» незабываемым.