Глава 284: Утро в тропиках
Утром 25 марта 2024 года, сердце мое дрогнуло от первых солнечных лучей, что пробивались сквозь шторы окна в доме сестры Лили, словно золотистые пальцы любви, тянущиеся ко мне в этот новый день. Жара уже обволакивала тело, как теплая ладонь тропической страны, напоминая о том, что мы в центре Филиппин — этой волшебной земле, где каждый вдох дышит приключением. Кондиционера в доме не было, и единственным спасением от влажной жары оставался прохладный душ, но в тот миг я не думал ни о чем, кроме той, что спала рядом.
Я проснулся первым, лежа на нашей постели в комнате сестры Лили, и просто смотрел на нее, любуясь каждым изгибом ее лица, каждым волоском в мягких прядях. Её дыхание было спокойным, как ритм океанских волн на рассвете, а улыбка, даже во сне, обещала бесконечную нежность. Гостеприимство семьи Лили ощущалось в каждом уголке этого дома — постель была постелена для нас здесь, словно мы всегда были частью этого мира. Я боялся шелохнуться, чтобы не разбудить всех, и просто играл с ее волосами, чувствуя, как любовь наполняет меня, словно тропический бриз — свежий, волнующий и полный обещаний.
В какой-то момент Лили проснулась, открывая глаза, полные того тепла, что дарить умела лишь она. Нежно улыбнулась мне, будто солнце встало не за окном, а в ее душе.
— Что случилось, любимый? — прошептала она, и голос ее был как музыка, рожденная из глубины сердца.
— Ничего, просто смотрю на тебя, наслаждаясь прекрасным утром с тобой, — ответил я, и слова мои вылетели сами, полные той истины, что связывала нас навсегда.
Она нежно поцеловала меня, и этот поцелуй был как обещание вечности — мягкий, теплый, пронизанный сладким ароматом любви.
— Я так сильно люблю тебя, — сказала Лили, и в ее глазах отразилось все, что мы пережили вместе.
— Я тебя тоже, моя Любовь, — шепнул я в ответ, обнимая ее, чувствуя, как наше сердцебиение сливается в единый ритм, словно волны Тихого океана, что мы видели накануне.
Мы встали с постели, и я почувствовал, как первый шаг в этот день несет в себе всю магию предстоящего. Ролито не было дома — он уже уехал по делам, но на кухне мы увидели Уэлин, сестру Лили, которая готовила свежий завтрак. Аромат риса и приправ витал в воздухе, напоминая о семейном тепле, которое окутывало нас со всех сторон. Мы с Лили пошли в душ, чтобы освежиться перед новым днем, и этот ритуал стал для меня напоминанием о простоте жизни здесь.
Душ был простым — не как в России, с горячей водой из крана, а с огромным ведром на полу, наполненным водой одной температуры, теплой, как дыхание тропиков, без котелен и сложной системы. В этом ведре лежал ковш, и им нужно было обливаться самому. Я сразу вспомнил о далекой России, где летом на две недели отключали горячую воду для профилактики труб, и это казалось таким знакомым, таким милым напоминанием о доме. Меня это не напрягло — в России такое бывало нормально, и я успокоил их, когда Уэлин и Лили смущенно объяснили, что на Филиппинах не во всех домах, как в Европе или США, есть душ или ванная, а вода всегда одной температуры.
— Не переживайте, это нормально, — сказал я им, чувствуя, как наша культура сближала нас еще больше.
Этот момент был полон понимания, и душа моя наполнилась благодарностью за простоту, что учит нас ценить малое.
Выйдя из душа, мы раздали интернет с телефона Лили и вышли на улицу в 10:20 утра, чтобы позвонить родителям в Россию. Как же до боли было приятно слышать их голоса — те, что были так близки сердцу, словно эхо родного дома среди чужих пальм. Мы общались по WhatsApp по видеосвязи, и каждый кадр нес в себе частичку нашей любви.
— Смотрите, какие пальмы здесь, а на них висят кокосы! — сказал я родителям, поворачивая телефон, и в этот миг сердце мое затрепетало от гордости за этот новый мир, что стал частью нашей истории.
"А это дом, где мы живем сейчас," — продолжал я, показывая скромные стены, полные семейного тепла.
Лили взяла телефон и показала бананы — те филиппинские, спелые и ароматные.
— А это манго и курочки, — сказала она, и камера захватила окружающее, наполняя кадр жизнью.
Она взяла зонтик от солнца, и мы вышли на улицу, в самые настоящие тропики, где природа жила своей вечной жизнью.
— Это перец чили, а это манговое дерево. Посмотрите на их листики — если их помять, они пахнут свежим манго! — говорила Лили родителям, а я переводил на русский, чувствуя, как эта связь объединяет нас.
— А так растут авокадо, а так бананы, — продолжала она, и ее голос был полон восторга, как песнь души.
— А это Филиппинская ящерица, — показал я, и родители улыбнулись с экрана.
— А это трайцикл, — сказали мы вместе, показывая местный транспорт, что тарахтел по улице.
— А это наш завтрак, — показала Лили на кастрюлю с супом из креветок, и аромат через экран казался почти реальным, напоминая о том, как вкусы сближают сердца.
Закончив разговор, мы вернулись внутрь, где приехал Ролито. Мы поели вместе, и завтрак стал для меня не просто едой, а ритуалом, где каждая ложка напоминала о нашей единой семье.
После этого Ролито предложил мне прокатиться по городу — ему нужно было забрать свою машину из сервиса и сдать минивэн в компанию по прокату. Я согласился, чувствуя, как новый день зовет вперед.
Я сел на переднее сиденье, и мы поехали.
— Смотри, брат, как здесь красиво! — сказал Ролито, и его слова эхом отозвались в моей душе, словно приглашение в живописный сон.
Мы ехали по широкой дороге, а по обочинам росли высокие пальмы, все как на подбор — это было потрясающим зрелищем, захватывающим дух, как первый взгляд на любовь.
— А это госпиталь, тут я работаю, здесь же работала и твоя жена, — показал мне Ролито, специально въезжая на территорию, чтобы все детально показать.
— Здесь работала Лили, — и он указал на то место, где она когда-то лечила людей. Сердце мое сжалось от гордости за нее, за эту женщину, что шла по жизни с такой силой.
По дороге Ролито рассказал, как любит свою жену Уэлин, называя ее своим брилиантом, и в его словах была та же глубина, что и моя любовь к Лили.
Мы приехали на автомойку и автосервис, сдали минивэн на мойку.
— Смотри, брат — это мой мотоцикл, реально классный? — спросил Ролито, и глаза его светились радостью.
— Да, крутой, — ответил я, улыбаясь.
— Хочешь, поедем на нем? — предложил он.
— Нет, брат, я предпочитаю четырехколесный транспорт, — сказал я, чувствуя, как этот момент сближал нас, как братьев.
Ролито познакомил меня со многими парнями на мойке и сервисе. Все интересовались, откуда я, и просили передать привет нашему президенту. Они были так уверены, что привет дойдет, словно в России каждое утро начинается со встречи с ним. Я не стал их разочаровывать — просто обещал обязательно передать, чувствуя, как эта наивная вера трогает душу, напоминая о той простоте, что объединяет людей по всему миру.
После мойки автомобиля Ролито отвез меня домой, где ждала Лили. Он уехал по делам, а я сразу встретил ее заботливую улыбку.
— Ты где был? Я искала тебя, думала, что-то случилось, — сказала она, и в голосе ее была тревога, как у матери за ребенка.
— Нет, я ездил с Ролито по городу. Я был уверен, что ты знаешь об этом, — ответил я, обнимая ее.
— Ролито должен был сказать тебе, — продолжал я.
— Нет, я очень волновалась. Больше никогда так не делай, — сказала Лили, обнимая меня крепко, как в последний раз, и слезы любви блеснули в ее глазах.
— Прости, любовь моя, я не хотел напугать тебя, — прошептал я, чувствуя, как этот момент укрепляет нашу связь, делая ее вечной.
Дальше наш день прошел тихо и спокойно, как у всех — в ритме Филиппин, где каждый миг дарован для любви. Мы сидели у окна, слушая шелест листьев, и сердце мое шептало благодарность за этот день, за Лили, за семью, что стала моей. В глубине души оставалось сладкое послевкусие — вкус приключений и тихой гармонии, что рождает воспоминания на всю жизнь.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...