Скамейка у качелей
На скамейке у детских качелей лежала вязаная варежка. Синяя, с белым снежинками — та самая, что она вчера надевала внуку. Ветер трепал её край, будто звал вернуться. А рядом, в грязи, — следы колёс. Не детской коляски. Шире. Глубже.
Ты ведь тоже знаешь это чувство — когда видишь то, что другие не хотят замечать. И молчишь, потому что боятся не тебя, а правду.
«Вам показалось, бабушка»
Она звонила в тот же день. Голос дрожал, но слова — чёткие:
— Мужчина в серой куртке. Сел в машину с ребёнком на руках. Тот плакал. Не его ребёнок. Я видела.
Дежурный вздохнул:
— У нас тут заявления от мам, чьи дети ушли гулять без спроса. Вы, наверное, перепутали. Вам показалось, бабушка.
Она положила трубку. Сидела у окна до ночи. За стеклом — тот самый парк. Тихий. Пустой. Как будто ничего не случилось.
А через неделю Миша не вернулся из школы.
Полиция снова приехала. Задавала те же вопросы. Смотрела в блокнот, не в глаза.
— Вы уверены, что он не у друга? Может, просто забыл позвонить?
Она молчала. Потому что знала: теперь они не просто не верят. Они не хотят знать.
Иногда старость — не возраст. Это когда тебя перестают слышать, даже если кричишь.
Карта на холодильнике
Она не стала ждать. Взяла карту города, вырезки из газет, список школ и детских площадок. На холодильнике — фотография Миши с первого сентября. Рядом — пометки: «серая куртка», «чёрный внедорожник», «время — 16:20».
Соседка принесла чай. Сказала:
— Что ты можешь, Лидия Ивановна? Тебе восемьдесят.
— Мне шестьдесят пять, — ответила она спокойно. — И я видела.
На третий день она нашла машину. Не ту — похожую. У торгового центра. Подошла. Сфотографировала номер. Отнесла в отделение сама. Положила на стойку.
— Проверьте. Это он.
Молодой офицер покачал головой:
— Мы всё делаем по инструкции.
— А я — по сердцу, — сказала она и ушла.
Через два дня в новостях: задержан мужчина, пытавшийся продать ребёнка в другой области. Не Мишу. Но того, которого она видела в парке.
Она сидела у телефона. Ждала. Звонка не было.
Но в тот вечер к ней постучали. Не полиция. Другая женщина — с заплаканными глазами и фотографией в руках.
— Вы тоже видели? — спросила она.
Лидия кивнула. И открыла дверь шире.
Друзья! А вы когда-нибудь верили глазам — когда весь мир смотрел в другую сторону?
Подпишитесь, поставьте лайк, сделайте репост!