Поезд качнулся и тронулся с места. Евгения легла на жёсткую деревянную скамью и повернулась лицом к спинке. «Осуждённая Плотникова, осуждённая», — звучало в её голове в такт колёсам.
Ева, как называла её мама, никак не могла привыкнуть к тому, что эта фраза имеет прямое отношение к ней. Она была уверена в своей невиновности, но адвокат не смог этого доказать. Слишком тяжёлыми были последствия ДТП, случившегося на перекрёстке.
По словам самой Евгении, мужчина сам бросился под колёса её машины, когда она ехала на зелёный свет. Этот человек стоял на тротуаре и вглядывался в проезжающие машины, словно ждал именно её. Но зачем он это сделал?
Экспертиза показала, что погибший не был пьян. Ни бродяга, ни нищий — обычный человек. Что заставило его так поступить? Может быть, ему изменила жена? Но адвокат уверял, что она порядочная женщина, работает лаборантом в НИИ и воспитывает троих детей.
«Давай уже спи!» — отругала себя Ева, ворочаясь на досках.
Но вместо сна в её голове проносились обрывки воспоминаний о жизни до того момента, когда она стала осуждённой.
Вот она заканчивает школу с золотой медалью и поступает в институт иностранных языков. Вот она получает диплом и сразу же записывается на курсы синхронных переводчиков. А вот она знакомится с Денисом.
Он работал гидом на одном из экскурсионных маршрутов города, где проходили практику синхронистки. Однако Дэн не обратил на неё особого внимания. Подумаешь, очередная практикантка! Ему хватало того, что туристки и экскурсантки вились вокруг него, как пчёлки вокруг цветка.
Ещё бы — у парня были умные тёмные глаза, открытая улыбка, приятный бархатный голос и необыкновенно красивая, безукоризненно грамотная речь. Вот только иностранные языки давались ему с трудом, поэтому он работал только с отечественными туристами. Да и свой факультет он так и не окончил, решив, что полученных знаний вполне хватит для осуществления мечты.
А мечтал он создать собственное туристическое агентство, которое предлагало бы уникальные туры — гастрономические и интеллектуальные.
Евгении так понравилась эта идея, что она захотела помочь.
— Слушай, Дэн, хочешь, я поговорю с папой, и он даст тебе беспроцентный кредит? — спросила она как-то, когда молодые люди сидели на скамейке в парке в ожидании новой группы иностранных туристов.
— С чего бы ему давать деньги непонятно кому? — удивился Дэн.
— Ну, я тебя с ним познакомлю, — не отставала Ева.
Ей действительно очень хотелось познакомить его со своими родителями.
— Ну давай, — словно нехотя согласился Денис.
В день знакомства он пришёл принаряженный, благоухающий свежестью, с букетом крупных садовых ромашек.
— Очень приятно. Это вам, Анна Андреевна, — сказал он, знакомясь с мамой Евгении и вручая ей цветы.
Родители весь вечер, как заворожённые, слушали гостя. Парень знал массу занимательных историй из жизни города и региона. Когда он ушёл, отец сказал:
— Поздравляю. Похоже, ты познакомилась с очень интересным и, судя по всему, порядочным человеком. Надеюсь, ваши отношения и дальше будут развиваться в правильном направлении, — добавил он, подмигнув дочери.
А та покраснела.
«Эх, папа, папа, нет у нас никаких отношений, — с грустью подумала она. — Он же мне ни разу даже цветочка не подарил».
Но вслух произнесла:
— Да, я тоже думаю, что он умный и перспективный. У него столько идей!
Однако разговор о деньгах она решила отложить на следующий раз. А Денис неожиданно стал оказывать ей знаки внимания: то пригласит на чашечку кофе с пирожным, то принесёт невесть откуда маленький букетик перед окончанием рабочего дня.
Ей, конечно, очень нравились такие перемены, но серьёзный разговор с папой она всё откладывала. Словно внутри неё срабатывал какой-то предохранитель, который закрывал её рот на замок, стоило лишь подумать об обещанной ссуде.
Наконец, в один из вечеров, когда они шли вместе с работы, парень вдруг остановился и взял её за обе руки.
— Ева, давно хотел тебе сказать: ты мне нравишься.
Девушка внимательно посмотрела на него и склонила голову набок.
— Правда? И как давно?
— Да я тебя почти сразу заметил, когда ты пришла на практику. Ты не такая, как все.
«Хм, а я что-то не заметила, что сразу», — подумала девушка и снова посмотрела ему прямо в глаза.
— И что теперь?
— Ну, теперь я бы хотел с тобой встречаться не только на работе. Может, сходим завтра в наш театр? Знаешь, они ставят очень неплохие спектакли.
— Знаю. Мы с мамой большие любительницы, так что не пропускаем ни одной премьеры.
— Вот как, — разочарованно протянул Дэн. — Так что нам нужно взять с собой твою маму, а у меня только два билета.
Евгения рассмеялась.
— Да нет, что ты! Кто берёт с собой маму на свидание?
— Это же свидание?
— Ну да. Понимаешь, в кафе как-то слишком буднично, а в ресторанах я, признаться, ничего не понимаю. Так что предлагаю спектакль.
— Здорово, — улыбнулась она и подумала, что парень, видимо, просто смущается, оттого и ведёт себя так несмело.
Она решила ему помочь.
— Дэн, ты мне тоже нравишься, — шепнула она и добавила: — Я с удовольствием пойду с тобой в театр.
Его глаза засияли такой неподдельной радостью, что девушка отбросила последние сомнения и крепко обняла парня.
Отношения стали развиваться с огромной скоростью. Дэн познакомил её со своей мамой, которая вырастила его одна. Вскоре они объявили родителям, что собираются стать мужем и женой.
Папа Евы заявил, что в качестве свадебного подарка хочет устроить им роскошную свадьбу полностью за свой счёт.
Но дочь, прижавшись к нему, попросила:
— Пап, а можно выбрать другой подарок?
— Интересно, какой? — удивился отец, который был уверен, что любая девушка мечтает о красивом свадебном платье и невероятном торжестве.
— Понимаешь, Денис мечтает открыть собственное турагентство. Ну а для этого нужен стартовый капитал. Может, лучше так поможешь?
В глазах отца заблестели слёзы.
— Евгеша, я просто тронут такой жертвенностью, но подумай: свадьба бывает раз в жизни. Нельзя же свести её к каким-то крохотным посиделкам в кафе!
Но дочь, к разочарованию родственников и подруг, решительно отказалась от шумного торжества. Они расписались и отметили событие очень скромно. Зато у молодожёнов горели глаза в предвкушении нового поворота судьбы — ведь вскоре они должны были стать владельцами туристического бизнеса.
Ева снова перевернулась на другой бок и почувствовала, как от лежания на голых досках у неё разболелись кости. Но воспоминания продолжали роиться в голове, не давая уснуть.
Перед глазами мелькали счастливые первые годы брака, совместные путешествия по миру и грандиозные планы на будущее.
— Вот построим собственный дом, тогда и подумаем о малыше, — говорил Дэн, отвечая на вопрос Евы, хочет ли он ребёнка.
Однако время шло. Доходы агентства, превратившегося в туристическую компанию, продолжали расти, а разговоры о детях так и оставались разговорами. Ей скоро должно было исполниться тридцать, и она переживала, что может опоздать.
Но муж успокаивал:
— Да не волнуйся, некоторые вообще в сорок лет впервые рожают. И ничего! Зато наш ребёнок точно не будет нищим.
— Денис, но, кажется, нашему малышу уже давно не грозит нищета. Или ты так не думаешь? — наконец не выдержала она.
Дэн как-то странно посмотрел на неё и вышел из комнаты.
А Ева впервые за время их брака расплакалась. Интуиция подсказывала ей, что Денис тянет время не просто так, что он скрывает от неё что-то важное. Но все попытки разговорить его заканчивались одинаково — муж просто уходил от темы.
В тот день она снова начала задавать неудобные вопросы. И на этот раз Денис, разозлившись, накричал на неё:
— Да что ты ко мне прицепилась?! Ты вообще представляешь, что такое маленький ребёнок в доме? Ни работать, ни отдыхать нормально не сможешь! А кем я тебя заменю? Найму новую сотрудницу, помоложе?
Последняя фраза прозвучала как удар в самое больное место. Ева и сама замечала, что на её лице появляются мелкие морщинки, а на висках — первая седина. Но Дэн ещё никогда не позволял себе так безжалостно намекать ей на возраст.
Она выскочила из дома, села в свою двухместную машину и выехала со двора. Она решила съездить к родителям, чтобы наконец признаться, с какой болью ей приходится жить, и спросить совета, что делать.
И вот, проезжая перекрёсток, я сбила человека.
— Да разве вы не знаете, что в любой подобной ситуации всегда виноват водитель? — отчитывал её представитель дорожной полиции, когда она пыталась объяснить, что не виновата. — Вы должны были среагировать, увернуться от столкновения, затормозить!
— Ну как?! Я же ехала в потоке машин, свернуть было некуда! — плакала Ева. — И откуда он только взялся?
Сначала она жила под подпиской о невыезде, потом был суд. Еву признали виновной и назначили срок.
Услышав приговор, отец громко вскрикнул, обвёл тяжёлым взглядом судью и адвоката, которому немало заплатил, а затем, взглянув на дочь, потерял сознание.
Денис тут же вызвал врачей и оставался рядом до приезда скорой, утешая плачущую навзрыд тёщу.
Еву отправили в СИЗО собирать вещи и готовиться к этапу в женскую колонию. В тот день в её адрес впервые прозвучало слово «осуждённая», которое никак не выходило у неё из головы.
Она посмотрела в зарешеченное окно вагона. Поезд остановился на какой-то станции, и к их вагону снова подъехал автозак. Послышалась грубая брань, возня в тамбуре. Затем по коридору застучали тяжёлые сапоги надзирательницы.
— Плотникова одна? — спросила она и подтолкнула в купе худенькую заключённую.
Девушка робко взглянула на Еву и села на край скамейки напротив, поставив на острые коленки рюкзак с вещами.
— Вы не знаете, куда нас везут? — спросила она, когда надзирательница ушла.
Ева мотнула головой.
— Нет, пока не доберёмся до места, не узнаем. А ехать долго. В СИЗО говорили, что этапирование может затянуться на месяцы, пока всех соберут.
Девушка вздохнула, а Ева с интересом рассматривала её почти детское лицо и пыталась понять, за что могли осудить этого ребёнка.
Новенькая, словно услышав её вопрос, тихо сказала:
— Я отчима убила. Топором.
Ева ужаснулась.
— Да не может быть! Эта малышка ударила взрослого мужика?
— В суде сказали, что я превысила пределы необходимой самообороны. А мне что, нужно было ждать, пока он меня…
Евгения посмотрела на девчонку и тоже вздохнула. Вот ещё одна несчастная душа едет отбывать наказание за то, в чём, в общем-то, не виновата.
Они с Галей подружились и все последующие годы держались вместе. И когда Еве предложили выйти по УДО, она даже не хотела писать прошение — настолько ей было жаль расставаться с подругой.
— Ничего, я позже выйду и обязательно тебя найду, — пообещала Галина на прощание и передала с ней на волю письмо своей лучшей подруге.
Ева вернулась в родной город, где со времени её отъезда многое изменилось.
Главное и самое страшное — умер папа, не пережив повторный инфаркт. Мама после его ухода тоже сильно сдала, оформила себе инвалидность и жила на пенсию да подработки репетиторством. А чтобы содержать большую квартиру, сдала одну комнату девушкам-студенткам.
Всё это Ева узнала из писем, которые мама присылала ей в колонию.
Заметно изменился и сам город. На каждом шагу появлялись новые магазинчики, парикмахерские, аптеки.
Ева шла по знакомой с детства улице и думала о том, почему Денис за всё это время ни разу не написал ей, ни разу не приехал и даже не позвонил маме. Он лишь раз помог ей, когда она хоронила мужа, а потом исчез, как будто его и не было.
Мама писала, что у него какие-то проблемы в компании, и Еве не терпелось узнать, что произошло.
Маму она не узнала. Увидев у подъезда какую-то пожилую женщину с тяжёлой хозяйственной сумкой, она предложила:
— Бабушка, давайте я вам помогу. Вам на какой этаж?
А та посмотрела на неё выцветшими глазами и затряслась от рыданий.
— Евгеша, ты?! Да!
Ева вгляделась в исхудавшее морщинистое лицо и крепко обняла её.
— Мама, мамочка, что с тобой? Ты заболела?
Женщина опустила голову, словно стесняясь своего лица, и стала вытирать глаза маленьким платочком.
— Я в магазин ходила. Ты ведь написала, что скоро приедешь. Вот набрала всего понемногу, чтобы тебя домашними продуктами накормить, доченька, — рассказывала она.
Так они и шли домой, обнявшись, словно боялись, что кто-то снова их разлучит.
— Мам, что с Дэном происходит? — спросила Ева, когда они пили чай после обеда.
— Ох, дочка, не знаю, что и сказать. После папиных похорон его словно подменили. Раньше хоть иногда заезжал, интересовался здоровьем, а потом даже звонить перестал. Я сама звонила его матери, а она только плачет и просит прощения. С ней бесполезно разговаривать, так что я не знаю, что случилось.
На следующий день Ева отправилась в парикмахерскую, перекрасила волосы и привела себя в порядок — не могла же она предстать перед мужем в таком виде.
Но в особняке, где они жили с Дэном, её встретили незнакомые люди — новые хозяева, купившие его год назад. Тогда она поехала в офис, но обнаружила на здании вывеску какого-то банка. А куда делась туристическая фирма, никто не знал.
Оставалось навестить свекровь, хотя мама и говорила, что та вроде как не в себе.
Подъехав к пятиэтажке, Ева сразу увидела женщину на скамейке возле дома. Та сидела рядом с соседкой и кивала головой.
— Так, Семёновна, так… Молодёжь сейчас совсем не та, что раньше.
— Здравствуй, мама, — поздоровалась Ева. — Я вернулась. А где Денис?
Женщина уставилась на неё как на привидение, а потом неожиданно завопила:
— Ой, невестушка, как же мне теперь в глаза тебе смотреть?! И как я такого Ирода вырастила?!
Соседка мельком взглянула на Еву, поднялась и потянула мать Дениса за рукав.
— Пойдёмте домой, Зоя Ивановна, попьём чаю, посидим.
Она махнула рукой Евгении, чтобы та помогла ей поднять свекровь и довести её до квартиры.
Там соседка сразу прошла на кухню, поставила чайник и вернулась к Зое Ивановне, которая всё ещё охала и причитала:
— Ну всё, всё, успокойся. Видишь, жива твоя Евгеша, значит, всё хорошо.
Зоя Ивановна послушно закивала и села за стол.
— Видишь, совсем выжила из ума, — зашептала соседка, отведя Еву в сторону. — И всё из-за сына. Ой, что твой бывший муж натворил!
— Бывший?
— Ну да. Ты что, не знала? Он ведь сразу после похорон твоего отца заявил матери, что подаёт на развод и теперь будет жить с другой женщиной.
— Что?! Как с другой?!
— Ну да. Уж как его Зоя Ивановна ругала, умоляла одуматься — ведь привязалась к тебе, как к дочке. А он пригрозил, что если она не признает новую невестку, то и он ей не сын. Вот так-то!
Эта новость совершенно ошеломила Еву. Получается, у неё теперь нет ни мужа, ни дома, ни компании — бизнеса, который появился исключительно благодаря её отцу.
— Скажите, а что случилось с нашей фирмой, вы не знаете? — спросила она соседку, но та лишь развела руками.
Евгения ещё немного посидела у свекрови и пообещала навещать её. Потом поехала в городской центр занятости. Нужно было срочно искать работу, чтобы не сидеть на шее у матери.
— Вы кто по профессии? — поинтересовалась у неё сотрудница в приёмной.
— Переводчик-синхронист. Могу работать и в сфере туризма — есть опыт.
— О, у нас таких вакансий нет, — пожала плечами женщина за стеклянной перегородкой.
Тогда Ева стала сама обходить учебные заведения, гостиницы, туристические агентства, но нигде её не хотели брать на работу, как только узнавали, что она сидела в тюрьме.
Уже лёжа в постели, она вспомнила, что так и не отвезла письмо подруге Гали Свете, которая жила в соседнем городке. Так что её планы на утро резко изменились.
— Это от Гали?! — вскрикнула полная рыжеволосая девушка с детскими веснушками на носу, когда Ева протянула ей конверт.
— Да, от неё. Извините, я не могу задержаться. Мне нужно идти — никак не могу найти работу, — призналась Ева.
— А давайте вы пойдёте к нам в больницу санитаркой? — предложила Света, дочитав письмо. — У нас очень хороший коллектив, дружный, вам наверняка понравится. Я там старшей медсестрой работаю.
Ева подумала, что лучшего предложения ей сейчас вряд ли стоит ждать, и согласилась.
Хотя поначалу ей было тяжело физически, даже несмотря на закалку, полученную в колонии, она всё же втянулась в работу и стала любимой санитаркой пациентов. Скромная, немногословная, почти незаметная. Она была на хорошем счету и у начальства.
И всё же её не покидала мысль о том, что нужно провести собственное расследование, чтобы понять, что заставило того человека броситься под её колёса. А ещё ей очень хотелось найти Дениса и хотя бы дать ему пощёчину.
Во время одного из ночных дежурств Ева приоткрыла окно в коридоре, чтобы вдохнуть бодрящий свежий воздух. На улице шёл дождь, и вдруг её внимание привлекла странная фигура во дворе больницы. Кто-то сидел на скамейке, скорчившись, словно от боли.
Ева присмотрелась и тихонько позвала:
— Эй!
Мужчина, согнувшийся в три погибели, приподнял голову и снова опустил её.
Ева закрыла окно, схватила плащ и спустилась на первый этаж.
За окнами лило как из ведра.
— Девчонки, там какой-то мужчина, ему, похоже, очень плохо. Может, притащим его сюда? — взволнованно обратилась она к дежурным.
— Ой, а вдруг что? — неуверенно сказала одна из них.
— А нам за него не влетит?
— А если он у нас на лавочке помрёт, нам не влетит?!
— Ай, промокнем же! — сокрушённо сказала вторая, но тоже накинула плащ. — Пошли.
Они втроём выскочили во двор, подняли промокшего до нитки человека и повели его в санпропускник. Мужчина громко застонал, снова согнулся, но девушки мужественно дотащили его до больницы и уложили на кушетку.
Он продолжал громко стонать.
— Похоже, аппендицит, — сказала старшая медсестра. — Я за Савелием Петровичем, а вы пока как следует его оботрите.
Девушки начали вытирать мужчину тряпкой, а он всё корчился от боли и вдруг быстро-быстро заговорил по-английски.
— Что он там бормочет? — не поняла медсестра.
А Ева, положив руку ему на живот, ответила тоже по-английски:
— Не волнуйтесь, сейчас придёт врач и вас осмотрит.
Мужчина кивнул и снова поморщился.
Прибежавший дежурный хирург сразу понял, что мужчине нужна операция, и велел отвести его на второй этаж.
— Он иностранец, — сказала доктору Ева. — Говорит по-английски. Сказал, что ему стало плохо на улице, и он пришёл в больницу пешком, а по дороге его ограбили какие-то подростки. Он даже не смог сопротивляться, а тут, во дворе, чуть не упал в обморок.
Савелий Петрович кивнул и попросил Еву побыть рядом в операционной.
— Я неплохо владею английским, но мало ли что.
Ева взяла пациента за руку и сказала, что у него воспалился аппендикс и сейчас его удалят.
Мужчина закатил глаза и попросил:
— Пожалуйста, быстрее, я больше не могу терпеть.
Утром Ева зашла в послеоперационную палату, чтобы навестить иностранца. Он выглядел гораздо лучше, чем накануне. Подсохшие волосы оказались медно-каштановыми, миндалевидные голубые глаза обрамляли тёмные ресницы.
Ева даже засмотрелась на него, пока он благодарил её за спасение.
— Доктор сказал: если бы не ты, Ева, мы бы его не спасли, — рассказывал Джеймс. — Ещё немного — и начался бы перитонит.
— Но почему вы не вызвали скорую? — спросила она.
— Когда я приехал в вашу страну, я специально купил телефон с местной сим-картой, но в самый ответственный момент он выключился.
Джеймс помахал в воздухе старым кнопочным телефоном и бросил его на кровать.
— Боже мой, где вы купили этот раритет? — улыбнулась Ева, беря аппарат в руки. — Я думала, таких уже давно не выпускают.
— У одного бродяги. Ему нужны были деньги, и я решил ему помочь. Но он не дал мне зарядное устройство, поэтому я не всегда мог его зарядить.
— Хотите, я заряжу? — спросила она. — У нас в сестринской есть универсальный блок.
— О, я буду вам очень признателен, — улыбнулся Джеймс.
И Ева снова невольно задержала на нём взгляд.
Когда она подключила телефон к зарядке, экран на мгновение загорелся, и она успела увидеть фамилию, которая буквально обожгла её: Плотников.
Экран погас, а Ева всё никак не могла отойти от телефона. Посмотреть, что за Плотников в контактах, или неудобно? А почему, собственно, неудобно? Она же не будет читать чужие сообщения, а просто посмотрит номер телефона, который знает наизусть. В конце концов, Плотников — её муж, хоть и бывший.
Поколебавшись с минуту, она всё же включила телефон, и перед её глазами снова замигали несколько контактов, включая Плотникова. Ева нажала на фамилию и тут же увидела последнее сообщение от этого контакта:
«Она едет. Выброси телефон и действуй».
Евгения взглянула на номер и обомлела. Ей писал Денис.
То, что она узнала из переписки мужа с владельцем телефона, потрясло её до глубины души.
Оказалось, что под колёса бросился человек с последней стадией опухоли мозга. Сначала он просил Дэна одолжить ему денег, чтобы кредиторы не выбросили на улицу его жену и троих детей. Мужчина признавался, что готов продать почку, да вообще все органы, лишь бы спасти семью. Но тело было поражено метастазами.
Тогда Дэн предложил ему сделку: он выплатит его долг, а мужчина бросится под колёса машины Евгении. У Дениса давно была другая женщина, поэтому он хотел избавиться от Евы, а если получится, то и от её отца.
«Да уж, права Зоя Ивановна — настоящего Ирода вырастила, — думала Ева. — От такой подлости впору самой броситься под колёса».
Но тут же отбросила эту мысль. Она не может нанести ещё один удар по своей и без того измученной маме. Поэтому нельзя отчаиваться — нужно действовать.
Она вернулась в палату Джеймса.
— А вы не знаете, откуда у бродяги этот телефон? — спросила она.
— Сказал, что нашёл вора, — просто ответил иностранец.
— А можно его одолжить на время судебного разбирательства? Простите, но я случайно обнаружила в нём очень важную информацию.
— О да, конечно, пожалуйста! Но иногда мне приходится звонить по местным номерам…
— А я принесу вам другой, — пообещала Ева.
В следующую смену она отдала Джеймсу свой смартфон, которым пользовалась ещё в школе.
Мужчина рассыпался в благодарностях.
— Если бы не вы, Евгения, если бы не вы…
А её мысли теперь были полностью заняты тем самым ДТП.
Она созвонилась с адвокатом, который вёл её дело, и сказала, что у неё есть кое-какие доказательства. Адвокат взялся за работу, и вскоре её муж предстал перед судом.
Его обвинили сразу по нескольким статьям, в том числе в присвоении бизнеса и создании ситуации, повлекшей за собой гибель одного человека и несправедливое заключение под стражу другого.
А Ева, придя на очередное дежурство и заглянув в палату Джеймса, увидела, что его койка занята другим пациентом.
Она спросила у дежурных, куда перевели иностранца, и те ответили, что его выписали.
«Ну, значит, у него всё в порядке», — подумала Ева.
Но почему-то ей стало грустно. Похоже, она привязалась к этому человеку с ясными глазами и доброй улыбкой.
«Но, в конце концов, не мог же он вечно у нас лежать. Теперь полетит в свою страну с нашей меткой на правом боку», — улыбнулась она и подошла к окну, чтобы протереть подоконник.
Эпилог.
Её взгляд упал на ту самую скамейку, где она впервые увидела Джеймса, и она чуть не вскрикнула.
Рядом стояла белоснежная машина, а прямо на её крыше сидел Джеймс с огромным букетом роз.
Увидев её, он чуть не упал на асфальт, но удержался и на ломаном русском закричал:
— Ева, я люблю тебя! Будь моей женой!
Пациенты и сотрудники больницы прильнули к окнам, наблюдая, как забавный иностранец выпрыгивает из машины и бежит навстречу Еве. Он подхватил её, как пушинку, и осыпал поцелуями.
— Похоже, в нашем отделении скоро будет свадьба, — задумчиво произнесла старшая медсестра. — Жаль, придётся отпускать хорошую работницу.
— Почему это? Может, она и после свадьбы у нас работать будет? — предположила вторая санитарка.
— Нет, не будет. Она уже написала заявление об уходе. Ей нужно восстанавливать свою туристическую компанию, которую чуть не погубил бывший муж. Так что снова открываем вакансию.
Светлана развернулась и направилась в процедурную, но вдруг услышала быстрые шаги на лестнице, обернулась и всплеснула руками.
— Галка, ты что, вернулась?!
К ней со всех ног бросилась миниатюрная, почти детская на вид девушка с коротко стриженными волосами.
— Светик, представляешь, меня выпустили по УДО! А может, и вовсе снимут обвинения. Ева подключила к моему делу своего адвоката. Возьмёшь меня санитаркой?
— Галка, да я с удовольствием! — засмеялась старшая медсестра.
Конец
Читайте также: Семейная тайна, изменившая всё — драма об отцовстве