первая часть
Кирилл бросил мимолётный взгляд на соседнее кресло и по ровному дыханию жены понял, что она спит. С досадой и презрением он подумал: «Тупая, наивная простушка». И тут же поймал себя на раздражающей мысли: почему именно таким везёт в жизни?
Это был риторический вопрос, который в разные периоды жизни Кирилл не раз задавал отцу, а позже — и самому себе. Виталий Евгеньевич обычно смеялся и отвечал:
— Сынок, не засоряй себе голову, а то от лишних дум мозги ломаются. Хотя я и не эксперт, но скажу тебе одно: мир устроен несправедливо. Большинство привилегий достаются тупым и наивным. Самое забавное — сегодня посредственность в моде. Эти люди локтями, коленями, а иной раз и другими частями тела пробиваются наверх. И скинуть их оттуда уже невозможно. А ты с чего вдруг об этом задумался?
Кирилл неопределённо пожал плечами:
— Да так, просто спросил.
В тот период он переживал свою первую серьёзную неудачу. Потерпел фиаско в попытке громко заявить о себе.
В колледже, где он учился, объявили конкурс среди студентов — нужно было представить «Историю своей семьи в фотографиях». Кирилл Сытин работал над проектом целый месяц, спал по три часа в сутки, выкладывался полностью. В колледже его считали одним из лучших, и он был уверен: победа за ним.
Но жюри решило иначе. Когда объявили имя победителя — Степана Кормухина, — зал ахнул. Кто-то даже крикнул:
— Это несправедливо! Стёпка — бездарь! Его фотками только сортир украсить можно!
Бунтаря быстро вычислили и вывели из зала. Кирилл тоже вышел — не хотел смотреть, как награждают другого.
На следующий день его вызвала завуч и, сложив руки на груди, произнесла назидательным тоном:
— В любом конкурсе, как в спорте, побеждает сильнейший. Жюри решило, что работы Кормухина достойны высшей оценки. Так что нечего обижаться.
— А я и не обижаюсь, — пробормотал Кирилл.
Завуч открыла ящик стола и достала маленькую коробочку.
— Не ври, Сытин. По твоей унылой физиономии видно, что обиделся. Но скажу честно — твои фотографии тоже получили достойную оценку. У тебя третье, почётное место. Забирай свой приз.
— А что там? — спросил Кирилл, глядя на коробку.
Завуч весело подмигнула:
— Будильник. Полезная в хозяйстве вещь — не будешь опаздывать на занятия.
Кирилл почувствовал, как в груди поднимается волна злости и унижения. Он был растоптан.
— Я никогда не опаздываю, — выдохнул он и швырнул коробку. — Отдайте этот приз кому-нибудь другому. Или себе оставьте.
Завуч онемела от неожиданности. А Кирилл, ни слова не добавив, выбежал из кабинета, чувствуя, как внутри кипит обида и бессилие.
Хотя Кирилл и раньше сталкивался с несправедливостью, этот случай оказал на него особенно сильное воздействие.
Но ещё более униженным он почувствовал себя, когда через несколько дней в фойе главного корпуса вывесили работы победителя.
Ученики, да и многие преподаватели, проходя мимо, лишь морщились или откровенно плевались.
— Если так дальше пойдёт, — ворчали они, — фотография как искусство скоро совсем умрёт.
Однако нашёлся один человек, искренне восхищённый работами Стёпки Кормухина, — его отец. Тот занимал далеко не последнюю должность в городской администрации.
Девушку, занявшую второе место — Настю Зорину, — тоже поддерживали влиятельные родители: её мать была заведующей терапевтическим отделением районной больницы.
А вот у Кирилла за спиной таких покровителей не было. Его отец, Виталий Евгеньевич, трудился в доме детского творчества, а в свободное время подрабатывал фотографом — снимал свадьбы, юбилеи и даже похороны.
Потому Кирилл давно понял, что сын руководителя детского кружка не может обойти детей таких «достойных людей».
Первый жизненный урок он переживал тяжело. Когда всё рассказал отцу, тот усмехнулся с горечью:
— Сынок, таков порядок. Мы с тобой его не изменим. А если будешь принимать всё близко к сердцу, к тридцати годам с катушек съедешь. Лучше умерь свои амбиции ещё на взлёте.
Виталий Евгеньевич сделал паузу и добавил:
— Но один совет всё же дам. Испробован природой, между прочим. Тактику, которой пользуются наши братья меньшие — звери.
Кирилл не сразу понял, о чём речь, и настороженно спросил:
— И что это за тактика?
Отец улыбнулся.
— Тактика выжидания. Зверь может подолгу следить за добычей, терпеливо затаившись. А потом — один рывок, и всё у него в лапах. Так и человек, если он умён: знает, когда нужно ждать и когда действовать.
Этот совет Кирилл запомнил на всю жизнь.
Ждать пришлось долго — почти десять лет.
И судьбоносный момент настал неожиданно, накануне Международного женского дня, когда ему позвонил Артур Саркисян.
— Слушай, Кирюха, срочно твоя помощь нужна, — услышал Кирилл в трубке.
С Артуром они когда‑то вместе учились в колледже, но близких отношений не было. Общение ограничивалось форматом «привет, как дела?». Поэтому звонок бывшего сокурсника удивил и насторожил Кирилла.
— О какой помощи идёт речь? — вежливо спросил он.
Артур рассмеялся:
— По голосу чувствуется, что ты напрягся, Кирюха!
— Да нет, всё в порядке. Просто неожиданно получить твой звонок.
— Понимаю. На твоём месте я бы тоже удивился. Короче, не буду грузить лишними подробностями — скажу по сути. Тут намечается одно мероприятие в узком кругу, и меня попросили организовать его на высоком уровне.
— И какого мне до этого дела? — усмехнулся Кирилл.
Саркисян сделал паузу, потом удивлённо произнёс:
— Разве я не сказал? Среди приглашённых — дети и молодёжь из высшего общества. Понятно, что мажоры хотят запечатлеть некоторые моменты для истории. Вот и нужен фотограф. Ты, Кирилл, особо не переживай: подъедешь на часок, пощёлкаешь публику — и свободен. Ты же классный фотограф.
— А кто дал тебе мои координаты, если не секрет?
— Да какой тут секрет? Все знают о твоём таланте. Но посоветовал обратиться к тебе Толян Гончаренко. Ещё вопросы есть?
— Нет. Когда подъехать?
— Прямо сейчас. Девчонки тут уже в нетерпении. Слышишь? — из трубки донёсся визг и смех. — Требуют фотографа!
Кирилл не любил, когда его внезапно вырывали из дел. Уже хотел отказать, сославшись на занятость… но внезапно решил, что стоит попробовать. Мысленно он подбодрил себя: «Час времени — и домой. Зато узнаешь, как развлекаются эти мажоры».
Выезд оказался обычной вечеринкой для «золотой молодёжи». Когда Кирилл прибыл, большинство участников уже были в сборе. Толик Гончаренко руководил процессом, Артур активно помогал.
Увидев Сытина, Толик громко объявил:
— Фотограф прибыл, всем приготовиться!
Девушки, которых было заметно больше, радостно загомонили:
— Артурчик, ну нельзя же так сразу! Девочки должны всегда выглядеть на пять! Дай хотя бы пару минут навести красоту!
Саркисян, улыбаясь, воскликнул:
— Девчонки, да вы и так неотразимы. Таких красавиц ещё поискать надо. Если б я был турецким султаном — вы бы все попали в мой гарем!
Саркисян явно был в ударе, но его бравада нравилась девушкам. Те заливались смехом, пищали от удовольствия и наперебой спорили о том, кто достоин места «любимой жены» в его шуточном гареме.
Лишь одна девушка сидела в стороне, молча наблюдая за происходящим с лёгкой улыбкой. Одетая гораздо проще, чем остальные, она вела себя скованно и никак не участвовала в шумном веселье. Кирилл даже подумал: «Наверное, прислуга, поэтому и держится особняком».
Вскоре он забыл о странной гостье. За час работы Кирилл успел нащёлкать пару сотен кадров и уже собирался уходить. Но Толик воспротивился:
— Нет, Киря, так не пойдёт. Ты откликнулся на зов помощи, и мы обязаны тебя отблагодарить.
Кирилл решил, что речь идёт о деньгах, но Гончаренко поднёс ему бокал шампанского.
— Нет, Толян, я не пью шампанское, — поморщился Сытин.
Толик щёлкнул пальцами:
— Артур, водку в студию!
Саркисян достал начатую бутылку со стола и налил рюмку. Но Кирилл снова отказался:
— Мужики, как-нибудь в другой раз. Я сегодня за рулём. Извините, но мне пора.
Неожиданно рядом появилась та самая девушка, что весь вечер держалась особняком. Она посмотрела Кириллу прямо в глаза:
— Вы в город едете?
Он кивнул:
— Да. Вас подвезти?
— Да, если это вас не затруднит, — поспешно ответила она.
Всю дорогу девушка молчала. Кирилл не проявлял особого интереса к случайной попутчице. Высадив её по указанному адресу, он тут же направился домой. Больше всего хотелось упасть на кровать и отключиться.
Но едва он вошёл в квартиру, которую снимал за невысокую плату у друга отца, зазвонил мобильный. На экране — номер Гончаренко. Кирилл недовольно пробурчал:
— Что ещё ему надо?
Толик перешёл к делу без лишних вступлений:
— Киря, ну как тебе девчонка?
— Какая девчонка? — не понял Сытин. — Толян, ты о чём?
— Что ты тупишь? — возмутился Гончаренко. — Я про пассажирку. Неужели непонятно?
Кирилл не стал скрывать раздражения.
— Толян, давай завтра поговорим, ладно? У меня голова просто раскалывается, а утром на работу тащиться. Если опоздаю — хозяин выгонит, и придётся промышлять попрошайничеством, — проворчал Кирилл.
Гончаренко довольно заржал:
— Представил тебя у входа в метро с бейсболкой в протянутой руке! Картина — просто отпад. Кстати, чтобы самому не оказаться слугой, надо стать хозяином своей жизни. А девчонка, которую ты сегодня подвозил, — если всё устроится, поможет тебе исполнить эту дерзкую мечту.
Сытин без особого энтузиазма спросил:
— И чем она так уникальна?
Толян хмыкнул:
— Юлька — единственная наследница господина Липкина. А у папаши этой скромной девочки — богатства немерено, владеет целой сетью магазинов «Домашний уют». Правда, Бог Юлю внешностью не обделил… чуть-чуть, но внешний вид — не главное для семейной жизни. К тому же она совсем не избалована мужским вниманием, так что шансы у тебя хорошие.
Толян собрался ещё что-то сказать, но Кирилл не выдержал:
— Всё, Толик, не понимаю твоих намёков. Спокойной ночи.
Он отключился, завалился на диван и включил телевизор, однако сон как рукой сняло. Мозг работал в авральном режиме. Кирилл был в возрасте, когда мужчина уже всерьёз задумывается о создании семьи.
В молодости у него случались романы — несколько раз дело доходило до серьёзных намерений. Однажды, поддавшись порыву, он даже поднялся по ступенькам ЗАГСа, но в последний момент сбежал: шепнул невесте, что отлучится «буквально на минутку», а сам через мужской туалет выбрался через окно и так и не вернулся. Позже ему стало стыдно, он хотел объясниться, но девушка холодно бросила:
— Гад, забудь мой номер и старайся мне на глаза не попадаться. Увижу — раздеру тебе лицо, как Амазонка!
Помимо этой «Амазонки», были у Кирилла и другие истории — даже с замужними дамами. Но дальше флирта никогда не заходило.
Потому на слова Толика он сперва не обратил внимания. Но наутро ради интереса забил в поисковик имя «Родион Липкин». Компьютер выдал ему столько информации, что у Кирилла закружилась голова.
продолжение