Найти в Дзене

🕯️ «Снег на ладони медсестры»

Январь 1943-го. Ад имеет адрес Полевой госпиталь №34 находился в пятнадцати километрах от передовой. Настолько близко, что по ночам слышен был грохот артиллерии. Настолько близко, что иногда немецкие самолёты пролетали прямо над крышей, и все замирали, молясь, чтобы не сбросили бомбы. Здание — бывший колхозный клуб. Стены в трещинах. Окна заколочены фанерой. Пол покрыт кровью, которую уже невозможно отмыть. Медсестра Анна Петрова работала здесь четвёртый месяц. Двадцать три года. Руки, обожжённые кипятком и карболкой. Глаза, в которых давно погас страх — осталась только пустота. Она видела, как люди умирают. Как они зовут матерей. Как кричат от боли. Как просят пристрелить их, лишь бы это прекратилось. Она перестала плакать на второй неделе. На третьей — перестала спать. На четвёртой — перестала чувствовать. Но той ночью всё изменилось. Он Его привезли в три часа ночи. Грузовик с красным крестом едва добрался до госпиталя — в кузове лежало двенадцать человек. Семеро были уже мертвы. —

Январь 1943-го. Ад имеет адрес

Полевой госпиталь №34 находился в пятнадцати километрах от передовой. Настолько близко, что по ночам слышен был грохот артиллерии. Настолько близко, что иногда немецкие самолёты пролетали прямо над крышей, и все замирали, молясь, чтобы не сбросили бомбы.

Здание — бывший колхозный клуб. Стены в трещинах. Окна заколочены фанерой. Пол покрыт кровью, которую уже невозможно отмыть.

Медсестра Анна Петрова работала здесь четвёртый месяц.

Двадцать три года. Руки, обожжённые кипятком и карболкой. Глаза, в которых давно погас страх — осталась только пустота.

Она видела, как люди умирают. Как они зовут матерей. Как кричат от боли. Как просят пристрелить их, лишь бы это прекратилось.

Она перестала плакать на второй неделе.

На третьей — перестала спать.

На четвёртой — перестала чувствовать.

Но той ночью всё изменилось.

Он

Его привезли в три часа ночи.

Грузовик с красным крестом едва добрался до госпиталя — в кузове лежало двенадцать человек. Семеро были уже мертвы.

— Сестра! Быстрее! — крикнул санитар, вытаскивая очередные носилки.

Анна подбежала. Взглянула на лицо раненого — и замерла.

Время остановилось.

Лёша.

Лёшка Соколов.

Её Лёшка.

Его лицо было в саже и крови. Гимнастёрка разорвана в клочья. Дыхание — хриплое, прерывистое. Осколочное ранение в живот. Внутреннее кровотечение.

Он умирал.

— Сестра, вы чего встали?! — рявкнул хирург. — Тащите его в операционную! Живо!

Анна схватила носилки. Руки двигались сами, автоматически. Мозг отключился.

Это не мог быть он. Не мог. Лёша остался в Москве. Он обещал ей, что пойдёт в военное училище, а не на фронт. Обещал...

Но это был он.

Три года назад она сбежала от него как крыса. Исчезла однажды ночью, не оставив записки. Не ответила ни на одно письмо. Просто... пропала.

Потому что боялась. Боялась стать обузой. Боялась, что если он узнает правду — что она беременна, что ей негде жить, что её выгнали из института — он бросит всё ради неё.

И она решила за него.

Ушла на фронт медсестрой. Потеряла ребёнка через месяц — выкидыш от стресса и голода.

И думала, что больше никогда его не увидит.

Операция

Хирург работал два часа.

Анна ассистировала. Подавала инструменты. Вытирала кровь. Меняла тампоны.

Ни разу не подняла глаз на лицо Лёши.

Боялась, что он очнётся. Посмотрит на неё. Узнает.

— Всё, — наконец выдохнул хирург, снимая перчатки. — Шансов — процентов десять. Может, доживёт до утра. Может, нет. Везите в палату.

Анна осталась с ним.

Села рядом на табуретку. Взяла его руку. Холодную, в ссадинах, с обломанными ногтями.

Та самая рука, которая когда-то гладила её волосы. Которая держала её за талию на выпускном балу. Которая писала ей письма каждый день — пока она не перестала отвечать.

— Лёш, — прошептала она. — Лёшенька, прости меня.

Он не слышал. Дышал тяжело, с хрипом. Губы посинели.

Анна наклонилась и поцеловала его в лоб.

— Не умирай, — прошептала она. — Пожалуйста. Только не умирай. Я не смогу... я не переживу...

Она так и просидела до рассвета.

А когда солнце начало пробиваться сквозь щели в фанере, Лёша открыл глаза.

Узнавание

Он смотрел на неё долго. Молча.

Анна замерла. Сердце колотилось так, что, казалось, сейчас вырвется из груди.

— Ань?.. — прохрипел он. — Это ты?..

Она не выдержала. Слёзы полились ручьём.

— Да, — прошептала она. — Это я. Лёш, прости... прости меня, пожалуйста...

Он поднял руку — с невероятным усилием — и коснулся её щеки.

— Дура, — прохрипел он. — Моя дура...

И улыбнулся. Слабо, но улыбнулся.

— Я искал тебя, — прошептал он. — Два года... я искал... думал, что ты умерла... а ты здесь...

— Лёш, не говори, — всхлипнула Анна. — Не надо. Береги силы. Ты выживешь. Слышишь? Ты обязан выжить!

Он покачал головой.

— Ань... я не дурак... я чувствую... это конец...

— Нет! — закричала она. — Нет, не смей! Не смей мне это говорить!

Лёша сжал её руку. Изо всех сил.

— В кармане... письмо... прочти...

Анна дрожащими руками полезла в его гимнастёрку. Нащупала сложенный лист бумаги. Мокрый от крови.

Развернула.

И прочла.

👉 Продолжение читайте в нашем Telegram-канале, не уходите от нас!

✍️ Автор: Graf Vlog

ИстФакт / Жизнь и История