З/проекты Правительства, уничтожающие микробизнес и самозанятых, уже в Думе. Профсоюз летом предупреждал, никто не услышал.
А что было летом 2025 года? 23 июня Президент Российской Федерации
С какой стати судьбу микробизнеса решают олигархи?
Потому что, в отличие от нас, они объединились во всех 89 регионах.
13 мая Президент России встретился и провел видеоконференцию с членами «Деловой России», поделившимися успехами и проблемами.
Ссылка на видео в первом комментарии. Предлагаем выдержку по «двум проблемам олигархов». Первая:
А.Репик: У нас остался, Михаил Львович, с него мы сегодня начинали. По сути, это наша «Икея» – 5 млн диванов и кроватей стоят из «Хоффа» в наших домах.
М.Кучмент: Кровати и матрасы. (Смех.)
В.Путин: Прошу Вас.
М.Кучмент: Уважаемый Владимир Владимирович!
Я возглавляю комитет по розничной торговле «Деловой России» и являюсь сооснователем компании «Хофф». Это лидирующий российский ретейлер в сегменте мебели и товаров для дома: сегодня наша продукция есть в каждом пятом доме в стране.
Я уже 25 лет в отрасли. Когда мы начинали бизнес, благодаря открытым дверям нашей экономики иностранные компании уже смогли занять лучшие ниши, получить преференции для развития, закрепиться в головах потребителей. Мы учились, перенимали лучшие практики и развивали технологии, но главное, были ближе нашему потребителю.
Благодаря этому мы завоевали доверие россиян и стали конкурировать на равных. Я это говорю с гордостью, потому что на сегодня российский ретейл ни в чём не уступает, а во многом даже и превосходит иностранные форматы. Я бы хотел, пользуясь случаем, лично Вас пригласить в наши гипермаркеты, чтобы Вы убедились, что это правда.
Следующим большим вызовом стала высокая зависимость от импорта. Поэтому мы развивали свою экосистему локальных производителей, в первую очередь это компании МСП из небольших городов, которые росли вместе с нами. В результате на сегодня более 90 процентов нашего оборота составляют товары, произведённые в России.
Затем пришла пандемия, мы одномоментно потеряли 80 процентов наших продаж, но, в том числе благодаря Правительству, мы эти трудности преодолели. Сегодня мы сталкиваемся с новым вызовом. Изменилось конкурентное поле: за счёт возможностей онлайн-платформ предприниматели, в том числе и малый производственный бизнес, который нужно, безусловно, поддерживать, нарастили свою активность и получили куда более широкий доступ к потребителям.
Однако этот же доступ получили и недобросовестные компании, которые создают ситуацию налогового арбитража. Находясь на льготных налоговых режимах, они не уплачивают НДС, применяя практики дробления бизнеса, в то время как раньше они были ограничены только несетевой розницей и рынками.
Здесь я отдельно хочу поблагодарить Правительство за решение ввести оборотный НДС для предпринимателей на УСН [упрощённой системе налогообложения]. Это правильный шаг, который значительно ограничивает возможности для налоговых схем. Но в торговле, к сожалению, до сих пор сохраняется возможность злоупотреблений.
Некоторые участники рынка, пользуясь льготами, не просто уклоняются от налогов, но и демпингуют за счёт нелегального ввоза товара или откровенного контрафакта. Очевидно, что такие компании не заинтересованы ни в повышении производительности, ни в цифровизации.
Владимир Владимирович, мы не говорим о дисбалансах между офлайн- и онлайн-каналами продаж. Мы уже давно не традиционный ретейл, а, по сути, такие же онлайн-компании, развивающие в том числе собственные магазины, которые, безусловно, улучшают в целом клиентский опыт. Скорее тут речь идёт о донастройке самой системы, при которой сохраняются возможности различных злоупотреблений компаниями, использующими в том числе огромный ресурс электронной торговли.
Поэтому мы просим Вас дать поручение Правительству проработать дальнейшее снижение порога, при котором торговые компании начинают уплачивать оборотный НДС, и постепенную отмену режима УСН в торговле. При этом необходимо сохранить льготные режимы для производственных компаний, сферы услуг и несетевых магазинов, где эти меры действительно работают как точки роста. Мы выступаем за равные условия и уплату налогов всеми участниками рынка.
Большое спасибо.
В.Путин: Вы знаете, Вы сами тоже только что об этом сказали. Конечно, электронная торговля – это отдельный большой бизнес, это понятно, и он развивается, и слава богу. Почему? Потому что люди в маленьких населённых пунктах, где угодно, по всей стране, да и в крупных тоже, часто пользуются этими услугами, поскольку это всё быстрее, эффективнее и так далее. И это нужно поддерживать, и мы будем это делать, без всякого сомнения.
Если это связано с тем, – а это так и есть, я с Вами согласен, мы это наблюдаем, и таможня фиксирует, и другие органы, в том числе фискальные, – что эти инструменты используются для «серого» импорта, по сути дела, и пользуются льготами те, кто на самом деле ничего у нас не производит, а только завозят туда какие-то вещи по импорту, а соответствующих налогов не платят. То есть здесь ничего хорошего с точки зрения поддержки отечественного производителя нет. Это очевидные вещи.
У нас на связи, по-моему, есть руководитель Налоговой службы России. Да, есть?
Д.Егоров: Да, Владимир Владимирович.
В.Путин: Даниил Вячеславович, прокомментируйте, пожалуйста.
Д.Егоров: Добрый день!
Вы знаете, абсолютно правильно Вы говорите о том, что мы наблюдаем достаточно серьёзные изменения в структуре экономики, в том числе и в моделях продаж. Я помню, когда мы начинали проект с кассами, у нас были в основном крупнейшие игроки, это был офлайн-ретейл. Теперь всё совершенно поменялось.
И здесь, мне представляется, первое, что важно, – что мы сделали очень серьёзный шаг в том году. Первое. На основании Вашего поручения Федеральному Собранию мы провели нормы, согласно которым нас поддержали законодатели, объявили амнистию для тех, кто пользовался дроблением. И одновременно с этим сделали более плавный, так называемый упрощённый режим налогообложения. Общую ставку теперь можно применять уже от 250 до 450 миллионов рублей выручки.
И в то же самое время, как коллега правильно сказал, мы ввели налог на добавленную стоимость для тех, кто от 60 [миллионов]. Это тот этап, на котором мы можем, собственно, наблюдать, каким образом будет выравниваться конкурентное поле. Если мы увидим существенные изменения и искажения в поведении налогоплательщиков до 60 миллионов рублей, там, конечно, тоже можно будет принимать решение.
Я бы не спешил сейчас сразу с этим соглашаться. Почему? Потому что, наверное, было бы не совсем корректно строить всю налоговую политику исключительно на поведении плохих [налогоплательщиков]. Большинство налогоплательщиков у нас точно добросовестные, и не дробятся, и ведут прозрачный, понятный нам бизнес. Эти искажения, безусловно, есть, с которыми мы и работаем. Это первая часть.
И вторая. Как только мы увидим и предложим коллегам из Министерства финансов, Антону Германовичу, те данные, на которых будем строить наши прогнозы по налогам, тогда уже, собственно, на плечах Минфина будет решение о том, стоит ли двигаться в сторону понижения порогов по налогу на добавленную стоимость.
Спасибо большое.
В.Путин: Вы сказали, что не нужно делать резких движений, основываясь только на поведении тех, кто злоупотребляет сложившимися условиями, – и мы с ними работаем. А как?
Д.Егоров: Значит, первое. Если говорить непосредственно о тех, кто работает через онлайн-платформы, то сейчас мы находимся в состоянии эксперимента, где мы обмениваемся данными с основными онлайн-платформами страны, потому что у коллег тоже достаточно серьёзные данные по тому, как работают их клиенты, продавая через них товары. Таким образом, мы сможем наблюдать за этими продажами, и когда идентичные товары, идентичные IP-адреса, там много, много индикаторов, когда они совпадают, мы, собственно, сможем влиять на этих налогоплательщиков – так аккуратно, чтобы не ликвидировать их, а до того, как они наберут большую, условно, массу продаж, корректировались и переходили на общую систему налогообложения. Это первое.
Второе. Как я уже сказал, теперь дробление, так как у нас налог на добавленную стоимость теперь от 60 миллионов, а не как в упрощённой системе налогообложения было – от 250 миллионов, то сама мотивация к дроблению уже становится не столь ярко выраженной. То есть теперь это нужно будет делать только в выручке до 60 миллионов рублей. Естественно, нам наблюдать в этой части будет намного проще, чем когда это касается компаний с большими объёмами.
И последнее, наверное, тоже стоит отметить. Сегодня мы предлагаем налоговые режимы, в частности авто-УСН, на основании которого мы сами расчёты налогов делаем за налогоплательщиков. Вот, наверное, та линейка, которая есть сегодня. Это то, что касается налогов.
По контрафакту – это отдельный блок, наверное, его стоит отдельно обсуждать, не совсем налоговый вопрос.
В.Путин: Дело в том, что контрафакт тоже приобретает сложные формы. Там ещё разобраться нужно: вот он [«Хофф»] производит эти матрасы и кровати, но он знает, что это он производит, а кто-то привозит, свинчивает. Это так же, как у нас в области виноделия: танкерами привозили виноматериал и разливали, условно, как кубанское вино. Какое кубанское вино? При чём здесь это? То же самое и с кроватями на самом деле. С этим надо разобраться тоже. Так я понимаю, в этом дело?
М.Кучмент: Да.
В.Путин: Поэтому то, что сейчас было сказано, Даниил Вячеславович сказал, Вас это устраивает? Или Вы всё-таки настаиваете на каких-то более сущностных изменениях?
М.Кучмент: Я думаю, что нам хотелось бы посмотреть, как идёт эксперимент на онлайн-платформах и понимать действительно, к каким результатам это может привести. Там, безусловно, есть инструменты для того, чтобы выявлять таких недобросовестных участников.
В.Путин: Понимаю, да. Поэтому у меня тоже просьба к Администрации. Максим Станиславович [Орешкин], Вы когда будете оформлять поручение, обязательно этот момент зафиксируйте. Чтобы это в воздухе не повисло, не улетело никуда, а чтобы это было в поле нашего внимания: и в поле внимания Правительства, и Налоговой службы, и, соответственно, с участием бизнеса самого.
М.Кучмент: Да. Я надеюсь, что когда будут данные, мы сможем вместе посмотреть…
Вторая проблема олигархов:
А.Репик: И, может быть, тогда в резонанс как раз к словам Татьяны Алексеевны. У нас там есть Сергей Колесников, который ровно обратное – как раз хочет коротко заострить внимание на недоплаченных взносах со стороны самозанятых и представителей индивидуальных предпринимателей.
С.Колесников: Добрый день, уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!
Я хочу коснуться конкуренции компаний за кадры, дефицит которых ощущается, и эксперты отмечают, что дефицит кадров составляет от двух до четырёх миллионов [человек] в России.
Как Вы знаете, с ноября 2018 года действует закон о самозанятых, и этот закон позволил миллионам граждан выйти из тени и платить налоги, и государство получило миллиарды рублей налоговых доходов. Более того, российские граждане, в частности, наверное, каждый житель крупных городов, стал получать качественную, безопасную и дешёвую услугу, в частности водители самозанятых через «Яндекс.Такси».
Всё это показывает, что пример удачный, но при этом существует и ложка дёгтя в бочке меда. Компании стали привлекать труд самозанятых вместо наёмного труда, а поскольку существует налоговый арбитраж, наёмный труд обходится компании в 43 процента (30 процентов – социальный налог, 13 процентов – НДФЛ), в то время как труд самозанятых обходится компаниям всего лишь в шесть процентов.
Самозанятые, кстати, Владимир Владимирович, не платят соцналоги и не платят НДФЛ. Поэтому, когда я вижу молодого водителя и ветерана СВО, конечно же, здесь моё сердце принадлежит Екатерине [Лобачёвой] в силу того, что я вижу эти картины и понятно, что почему-то одна категория не платит, а другая – платит.
В этом смысле ещё существует конкуренция за кадры. Понятно, что компании, которые платят 43 процента, и компании, которые платят шесть процентов, находятся в неравной конкуренции. Поэтому просьба: усилить профилактику и надзор за компаниями, которые используют права гражданско-правового характера и привлекают вместо наёмного труда самозанятых индивидуальных предпринимателей.
Большое спасибо.
В.Путин: Вы знаете, когда мы принимали решение в отношении самозанятых, индивидуальных предпринимателей, споров было очень много. Будет ли это вообще работать, сможем ли мы добиться цели, которую перед собой ставим, а именно цель – «обеление», что ли, этого бизнеса, будут ли люди регистрироваться, поверят ли они тем шагам, которые государство делает?
В целом всё получается, да. Но, конечно, те издержки, о которых Вы сказали, они тоже, наверное, были неизбежны.
Попросил бы Решетникова, Министра экономического развития, – принимал активное участие, естественно, в этой работе, это их сфера деятельности, – прокомментировать.
Пожалуйста, Максим Геннадьевич.
М.Решетников: Владимир Владимирович, вопрос сложный.
Действительно, мы начинали с легализации самозанятых, гигантский шаг вперёд здесь сделали.
Но что у нас сейчас происходит? У нас происходит очень разный уровень налоговой нагрузки при покупке труда по разным, скажем так, налоговым схемам, налоговым режимам. То есть у нас, когда труд покупают как труд, как трудовые отношения, платят НДФЛ и потом платят социальные взносы.
Когда у нас, например, труд покупают как самозанятых, через самозанятых, через гражданско-правовую форму, ставка от четырёх до шести процентов. При этом могут также покупать труд как у индивидуальных предпринимателей – у нас достаточно много индивидуальных предпринимателей без наёмных работников. То есть по факту это те же гражданско-правовые отношения, которые очень сложно отделить от трудовых в ряде случаев, и там вообще может быть один процент.
Поэтому мы здесь с Минфином и с Налоговой [службой] тоже ведём дискуссии. У нас есть общее мнение, что нам всё-таки надо как-то эту систему нормализовывать. По крайней мере чтобы у юридических лиц, когда они покупают труд в разных формах, всё-таки этих различных искажений, скажем так, было меньше. Потому что, когда мы самозанятых вводили, мы всё-таки вводили их в отношении «физики к физикам». А когда у нас юридические лица начинают уже в большом объёме нанимать самозанятых, там есть достаточно много признаков именно по трансформации трудовых отношений.
Что мы сейчас сделали? Мы сейчас с Рострудом и с Министерством труда согласовали критерии для проверок по линии Роструда, с тем чтобы выявлять те компании, которые на самом-то деле, скажем так, покупают труд, но под видом этих налоговых режимов. Это первая часть. У нас сейчас экспериментально эти проверки идут, мы тоже с бизнесом обсуждали. Посмотрим результаты по итогам I квартала.
И надо выходить всё-таки нам на унификацию налоговых режимов и, скорее всего, как-то аккуратно дестимулировать юридических лиц, которые приобретают по факту труд под видом разных этих налоговых режимов. Почему, мне кажется, сейчас надо это делать? Потому что наша экономика трудодефицитна.
И конечно, этот фактор манипуляции, скажем так, и оптимизации, использования разных налоговых режимов, снижения налогообложения труда – это, с одной стороны, то, что Татьяне Алексеевне доставляет массу проблем, потому что просто достаточно большой объём соцвзносов недоплачивается. А с другой стороны, это то, что реально мешает росту производительности труда в экономике. Потому что, если можно неэффективно использовать труд за счёт того, что недоплачивать налоги, – это неправильно, это снижает общую эффективность нашей экономики.
Поэтому мы понимаем, насколько эта тема чувствительна, будем вместе с бизнесом варианты обсуждать, но считаем, что время для решения этих вопросов потихоньку подходит и назревает. Будем предлагать решение.
В.Путин: Хорошо, и это правильно, наверное. Только ни в коем случае не нужно предпринимать шаги, которые бы загнали опять самозанятых в тень. Здесь нужно быть очень аккуратными.
Антон Олегович, добавите чего-нибудь?
Мы действительно сегодня разработали одиннадцать критериев, которые свидетельствуют о том, что может быть наличие факта подмены трудовых отношений именно налоговым режимом самозанятых.
Совместно с Федеральной налоговой службой сегодня на базе тех сведений, которые есть в ФНС, проанализировали ситуацию по таким предприятиям. Сегодня уже есть определённый перечень предприятий, которые у нас в рамках пилотного режима анализируются, проводим консультации совместно с Генпрокуратурой, с Рострудом.
Соответственно, уже сейчас мы видим, что с учётом тех консультаций, которые мы проводим с отдельными предприятиями, коллеги обращают внимание, скажем так, на целесообразность перехода на традиционные трудовые отношения – именно легализация и переход их в стандарт по уплате полного объёма налоговых отчислений в размере 43 процентов.
Поэтому эту работу мы начали, и я надеюсь, что она как раз в данном случае позволит нам эти перекосы, которые сегодня есть в системе налогообложения именно трудовых отношений, немножко откорректировать и сформирует правильное понимание со стороны бизнеса и со стороны власти относительно регулирования этой сферы.
В.Путин: Хорошо. Только, пожалуйста, обратите внимание на то замечание, которые мною было сделано. Эти шаги не должны загнать никуда никого опять в «серую зону». Аккуратненько.
Надо отдать должное Владимиру Владимировичу, Президент напоминал «Эти шаги не должны загнать никуда никого опять в «серую зону». Аккуратненько!»
Однако Деловая Россия и Правительство не услышали Владимира Владимировича.
На последок два вопроса:
- Теперь знаете лица друзей и кого благодарить;
- Почему мы позволили, чтобы с нами так поступали?