Серёжка ольховая
(полная версия)
Уронит ли ветер в ладони сережку ольховую,
начнёт ли кукушка сквозь крик поездов куковать,
задумаюсь вновь, и, как нанятый, жизнь истолковываю
и вновь прихожу к невозможности истолковать
Себя низвести до пылиночки в звёздной туманности,
конечно, старо, но поддельных величий умней,
и нет униженья в осознанной собственной малости -
величие Жизни печально осознанно в ней
Сережка ольховая, лёгкая, будто пуховая,
но сдунешь её- всёокажется в мире не так,
а, видимо, жизнь не такая уж вещь пустяковая,
когда в ней ничто не похоже на просто пустяк
Сережка ольховая выше любого пророчества
Тот станет другим, кто тихонько еёразломил
Пусть нам не дано изменить всёнемедля, как хочется,-
когда изменяемся мы, изменяется мир
И мы переходим в какое-то новое качество
и вдаль отплываем к неведомой новой земле,
и не замечаем, что начали странно покачиваться
на новой воде и совсем на другом корабле
Когда возникает беззвёздное чувство отчаленности
от тех берегов, где рассветы с надеждой встречал,
мой милый товарищ, ей-Богу, не надо отчаиваться -
поверь в неизвестный, пугающе чёрный причал
Не страшно вблизи то, что часто пугает нас издали
Там тоже глаза, голоса, огоньки сигарет
Немножко обвыкнешь, и скрип этой призрачной пристани
расскажет тебе, что единственной пристани нет
Яснеет душа, переменами неозлобимая
Друзей, не понявших и даже предавших,- прости
Прости и пойми, если даже разлюбит любимая,
серёжкой ольховой с ладони еёотпусти
И пристани новой не верь, если станет прилипчивой
Призванье твоё- безпричальная дальняя даль
С шурупов сорвись, если станешь привычно привинченный,
и снова отчаль и плыви по другую печаль
Пускай говорят: «Ну когда он и впрямь образумится!»
А ты не волнуйся - всех сразу нельзя ублажить
Презренный резон: «Всёуляжется, всёобразуется...»
Когда образуется всё- то и незачем жить
И необъяснимое - это совсем не безсмыслица
Все переоценки нимало смущать не должны,-
ведь Жизни цена не понизится и не повысится -
она неизменна тому, чему нету цены
С чего это я? Да с того, что одна безтолковая
кукушка-болтушка мне долгую жизнь ворожит
С чего это я? Да с того, что сережка ольховая
лежит на ладони и, словно живая, дрожит...
Евгений Евтушенко
1975 год