Его сравнивают с постмодернистами нового поколения. С Елизаровым. С Веркиным. С... ох, не сильна я в постмодернистах нового поколения. Но нет. Елизаров Елизаров. Веркин Веркин. Пелевин мать его Пелевин.
Свой стиль. Свой язык. Свой, не побоюсь этого слова, талмут философии, на котором стоит и стоять будет. Какая философия? А такая - нечто ( писатель, военноначальник, 🔮 вселенная, страна, ситуация, догмат) плюс буддизм, рейки, триграммы и прочие Лобсанг Рампы. Короче, гремучая смесь.
Естественно, многие не понимают. Как будто я понимаю, когда заводит эту свою канитель общения с Великими ( Ломас, Дуракуля, Чапаев, Котовский), все́ на наме́ках и полутонах. Например, Чапаев бросает Петьке Орден Серебряной Звезды, а это и не орден вовсе, а... пропуск в затустороннюю чудесную шамбалу ( Чапаев и Пустота).
Толстой по-пелевински и не Толстой вовсе ( как Достоевский не совсем Достоевский). А некая инкарнация Ариеля ( Божественного Льва) , воплощение в суровую действительность рубежа веков. И действует это воплощение как герой американского боевика, нет, не американского, а , скорее, японского ( не забываем о нежной любви Пэ к японскому хентаю). И борода у него со стальными режущими прутьями, и бомбист он, и карате владеет. И продвигается к конечной цели (Оптиной пустыни) с неотвратимостью супермарио.
А Ариэль, который Тэ то ли снится, то ли чудится, глаголет бандитским слэнгом офисных сливок из Москва- Сити. И активно пользуется газовой плитой , жаря яишницу( белая тумба с че́рными регуляторами и венчиком огоньков), а также компьютером ( (машина Тьюринга). Это в девятнадцатом веке! 👀💣
Да, он такой, Олегыч. Как начне́т разводить антимонии , что твой Еремей Парнов, так хоть святых выноси. В смысле, читать Пелевина - грузить свои мозгорецепторы по полной. Это бесит. Это грузит. Это завораживает. 🤣 Это цепляет. Это очаровывает.
Лиса интегрировалась в житейскую действительность. Ага, московскую житейскую. В качестве жрицы любви. А имя у лисички т подходящее. А что такого? 🤔
У нее́ есть друг. Пе́сик( тоже оборотень) 🦮. Имя не называю по цензурным соображениям, но, подозреваю, дзеновской цензуре плевать на мои опусы с Эйфелевой водокачки. Лисичка А Хуле рифмует свои отношения с пе́сиком П. здецем с незамутне́нностью тысячелетней божественной императорской фрейлины. А вить она такая и есть. Незамутне́нная, хрупкая, разбивающаяся о тве́рдую сталь человейнического бытия.
Нет, она не занимается ф.стингом напрямую, а всего лишь гипнотизирует клиента, зажимая свой пушистый хвостик между булочек. Клиент потом выбрасывается из окна, но не суть.
Лисичка а хуле поднимается на самый высокий трамп в Битце ( привет, Битца, я там жила во времена маньяка, в Зюзино) , и на велике несе́тся вниз. Потом находят записи с плейлистом. Нат Кинг Коул "Кисас", Валодья.
Будни Белгорода.
Стреляют'с. Ракетный удар в Маслову Пристань трое убитых, десять ранено.
И , конечно, постоянно 💥🧜♀️ыы🧜♀️🧜♀️
В ту субботу все крупные ТЦ закрыли, взрыв был неподале́ку, возле политехникума, взорвались две машины, выбило сте́кла, с работы отправили по домам, и полсмены не проработала. Вроде как, обещали оплатить непроработанные часы, посмотрим👀🌸
Губер мечется , как угорелый, а т.лку
У нас те́плая осень, меж тем, уже затопили, в квартире жара👍
Розые
Музон. Ну нравится, что ж. К Пелевину никакого отношения не имеет. 🤷
Цитатки
Маркус Зоргенфрей — лучший баночный оперативник «TRANSHUMANISM INC.». Задания, которые поручает ему адмирал-епископ Ломас, настолько чувствительны, что после них ему стирают память. Он не стал бы вникать в арестантские разборки, если бы не страшная опасность, нависшая над планетой
Ну ты даешь, Петька. От тебя не ждал. Ты что ж, с такими мыслями в атаку ходил каждый раз? Это как если бы лежал клочок газеты под фонарем и думал, что он хочет спасти свет, в котором он лежит. Да и от чего ты хочешь спасать сознание?
Я пожал плечами.
— От небытия.
— А небытие разве не объект сознания?
— Опять началась софистика, — сказал я. — Даже если я клочок газеты, который думает, что хочет спасти свет, в котором он лежит, какая для меня разница, если я действительно так думаю, и все это причиняет мне боль?
— Да ведь клочок не может думать. На нем просто напечатано курсивом: «я хочу спасти свет фонаря». А рядом написано: «о, какая боль, какая истома…» Эх, Петька… Как тебе объяснить… Весь этот мир — это анекдот, который Господь Бог рассказал самому себе. Да и сам Господь Бог — то же самое.
За стеной раздался взрыв, на этот раз такой близкий, что стекла в окне задребезжали. Я явственно различил шорох рвущих листву осколков.