Она ушла на диван, поцеловала его в висок и сказала: "Ты храпишь, я не высыпаюсь". Он долго искал средства, чтобы "исправить себя". Но глубокие разломы семейной жизни не залечить никакими средствами от храпа.
Филипп налил себе воды и замер у окна. Три недели. Ровно три недели прошло с тех пор, как Жанна переселилась на диван в гостиной.
Ортопедическая подушка с эффектом памяти лежала нетронутой на верхней полке шкафа. Приложение по отслеживанию фаз сна на его телефоне показывало идеальную картину. Спрей от храпа опустошался с необъяснимой скоростью.
Семь лет брака, трёхкомнатная квартира в новом жилом комплексе, купленная в ипотеку четыре года назад, общие друзья, традиции и субботние обеды с её родителями.
Всё казалось таким устойчивым и неоспоримым. Но за последний год что-то нарушилось. Жанна часто задерживалась на своей работе в экспортном отделе промышленного холдинга, где она занималась координацией поставок оборудования за границу. Новая должность после повышения, растущие обязанности, деловые поездки.
— Ты спишь? — тихо спросил Филипп, заглядывая в гостиную.
Жанна лежала на диване спиной к двери, укрывшись пледом. Свечение экрана телефона отбрасывало неяркий свет на её лицо.
— Да... то есть, нет, — она торопливо положила телефон экраном вниз. — Что случилось?
— Принёс тебе воды.
— Спасибо, оставь на столике.
Он осторожно поставил стакан рядом с диваном и присел на краешек.
— Жан, может, обратиться к специалисту по сну? Я прочитал статью о лечении храпа...
Жанна приподнялась и села, поправляя сползшую бретельку ночной рубашки.
— Филипп, никаких врачей не нужно. Просто дай мне нормально отдохнуть. Сам знаешь, какая сейчас интенсивность на работе — поставки в три страны одновременно.
Её телефон завибрировал. Она вздрогнула, но не потянулась к нему.
— Не ответишь?
— Это уведомление из банковского приложения, — она улыбнулась слишком широко и неестественно.
Филипп кивнул и вышел. В коридоре он остановился. Интуиция подсказывала вернуться. Он аккуратно открыл дверь в гостиную.
И услышал её смех. Негромкий, мелодичный, ставший редкостью в их доме. Такой, каким он был раньше, когда они только познакомились. Когда она откликалась на его шутки искренним весельем, а не рассеянной улыбкой.
— ...сейчас не могу разговаривать, — донесся до него её шёпот. — Только что вышел... Конечно, завтра увидимся. Целую тебя, мой котик.
Филипп почувствовал, как внутри всё замирает. Он остался неподвижен, вслушиваясь в каждое слово.
— И я тебя, — произнесла Жанна почти беззвучно.
Он сделал шаг назад и наступил на скрипучую доску паркета. Жанна мгновенно замолчала.
— Филипп, это ты?
— Хотел узнать, нужно ли что-нибудь еще, — произнес он, возвращаясь в гостиную с вымученной улыбкой.
— Нет, всё хорошо, — она ответила такой же фальшивой улыбкой, сжимая телефон в руке.
Филипп кивнул и вышел. Всю ночь он не сомкнул глаз, лежал и смотрел в потолок. "Целую тебя, мой котик". Эти слова крутились в его голове, выжигая в памяти болезненный след.
Вопросов больше не оставалось. Храп — лишь удобный предлог, чтобы спать отдельно, сохраняя видимость нормальных отношений и не вызывая подозрений. Жанна его обманывала с другим.
К утру он принял решение.
***
За завтраком Жанна была оживлённой, рассказывала про предстоящие встречи на работе. Филипп наблюдал за ней, отмечая, как уверенно и непринуждённо она лжёт. Никакого напряжения, никакого намёка на чувство вины.
— Что у тебя сегодня на работе? — спросил он будничным тоном.
— Обычный день. Совещание, затем нужно подготовить документацию для таможни, — она бросила быстрый взгляд на часы. — Мне пора собираться.
— Кому ты вчера говорила "целую тебя, мой котик"?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что Жанна расплескала кофе на скатерть.
— Что? — её голос дрогнул.
— Я спрашиваю, кому ты вчера говорила "целую тебя, мой котик"?
Она побледнела.
— Я не понимаю, о чём ты.
— Всё ты понимаешь, — спокойно ответил Филипп. — Я слышал твой разговор вчера вечером. "Целую тебя, мой котик" — твои точные слова.
Жанна опустила глаза. Несколько секунд она молчала, затем подняла взгляд.
— Это мой коллега. Мы работаем над одним проектом.
— И всех коллег ты называешь "мой котик"?
— Фил, ты неправильно понял...
— Я не настолько наивен, Жанна, — перебил он. — Ты встречаешься с ним. И храп — просто повод, чтобы спать отдельно. Сколько это продолжается?
Она сидела неподвижно, обхватив чашку побелевшими пальцами.
— Пять месяцев, — едва слышно произнесла она.
— Пять месяцев, — повторил Филипп. — А храп появился...
— Три недели назад.
— Значит, четыре с половиной месяца ты спала со мной в одной постели, а параллельно встречалась с ним. А потом придумала про храп, чтобы я не мешал твоим ночным разговорам?
Жанна молчала.
— Я покупал эти приспособления от храпа, скачивал приложения для контроля сна, пытался спать только на боку. Я чувствовал себя виноватым за то, что мешаю тебе спать, — Филипп невесело усмехнулся. — А ты в это время шептала "мой котик" своему любовнику.
— Фил, я могу объяснить...
— Нет необходимости. Я всё понял сам, — он встал из-за стола.
— Что ты собираешься делать?
— Подаю на развод. Сегодня же оформлю заявление электронно. Квартиру придётся продавать, чтобы закрыть ипотеку.
— Так быстро? — её голос дрогнул. — Может, нам стоит обсудить...
— Что обсуждать, Жанна? Ты меня обманывала. Ты влюблена в другого. О чём тут говорить?
— Семь лет брака нельзя просто так перечеркнуть.
— А пять месяцев лжи можно? — Филипп покачал головой. — Нет, я так не живу.
Жанна подошла ближе.
— Ты даже не хочешь попытаться сохранить наш брак?
— А ты хотела его сохранить, когда называла другого "мой котик"?
Она опустила голову.
***
После работы Филипп сел в кресло в гостиной — там, где последние недели спала Жанна.
Сообщения от Жанны уже начали поступать. "Извини", "Нам необходимо поговорить", "Я всё объясню". Он отключил уведомления и связался с юридической компанией, которая когда-то занималась оформлением документов на их квартиру.
— Мне нужна консультация по разделу имущества при разводе, если квартира в ипотеке...
Через два дня Жанна вернулась домой. Филипп сидел на кухне с ноутбуком и чашкой кофе.
— Нам необходимо поговорить, — сказала она, опуская сумку на пол.
— Я уже всё сказал.
— Фил, семь лет вместе нельзя просто так перечеркнуть.
— А почти полгода обмана можно?
Жанна села напротив него.
— Я запуталась. Артур появился неожиданно. Мы вместе работали над крупным контрактом, много общались...
— И между вами возникло что-то особенное, — закончил за неё Филипп. — Я не хочу слышать эти затертые истории, Жан. Мне неважно, как это началось. Главное то, что ты выбрала продолжать меня обманывать, вместо того чтобы сказать правду.
— Я боялась тебя ранить.
— Поэтому решила заставить меня чувствовать себя виноватым за то, что я якобы мешаю тебе спать своим храпом? — он покачал головой. — Ты бессовестно лгала мне в лицо, как наблюдала за моими попытками "исправиться".
Жанна опустила взгляд.
— Я нашёл хорошего юриста. Квартиру придётся продавать для закрытия ипотеки. Уже связался с агентством недвижимости.
— Так быстро?
— А зачем оттягивать? Чтобы ты придумала новую ложь?
— Филипп, возможно, стоит всё обдумать? Люди делают неправильные поступки...
— Это не ошибка, Жан. Это сознательный выбор. Ты его сделала, теперь я делаю свой.
Жанна встала из-за стола.
— И куда ты направишься? Снимешь жильё?
— Нет. Я переезжаю к Василисе.
— К Василисе? — Жанна застыла. — Нашей соседке с пятого этажа?
Филипп кивнул.
— Она предложила мне временное жилье, пока не решатся вопросы с продажей квартиры и разделом имущества.
— Она всегда на тебя заглядывалась, — процедила Жанна. — Как ты быстро всё организовал!
— В отличие от тебя, я честно объяснил ей ситуацию. И о том, что сейчас не готов к новым отношениям. Она всё понимает и просто хочет поддержать.
— Поддержать, — усмехнулась Жанна. — Разумеется.
— Не все выстраивают отношения на лжи, — спокойно ответил Филипп. — Я останусь на ночь здесь, а завтра съеду.
— Ты даже не хочешь попробовать сохранить наш брак? — в её голосе послышались слезы.
— А ты хотела его сохранить, когда была с другим мужчиной?
***
Прошло три месяца. Квартира была продана, обязательства по ипотеке закрыты, оставшиеся деньги разделены поровну. Филипп продолжал жить у Василисы, которая из друга постепенно становилась чем-то большим.
Он сидел на лоджии её квартиры, наблюдая за вечерними огнями района, когда зазвонил телефон. Номер Жанны.
— Алло?
— Привет, — её голос звучал неуверенно. — Как ты?
— Нормально. Что-нибудь случилось?
— Нет, просто... Хотела узнать, как ты живешь.
Филипп помолчал.
— Я в порядке, Жан. А ты?
— Тоже, — она сделала паузу. — Я переехала к Артуру.
— Хорошо.
— Филипп... он храпит.
Он не сразу понял значение её слов. А потом рассмеялся — громко, искренне, от души.
— Это совсем не смешно! — воскликнула Жанна. — Он действительно храпит!
— И что ты планируешь делать? — спросил Филипп, продолжая улыбаться. — Уйдешь спать в другую комнату?
— Я уже пыталась. Не помогает. Он как работающий двигатель.
Филипп покачал головой, хотя она не могла этого видеть.
— Вот так поворот, да?
— Фил, я скучаю по тебе, — вдруг сказала она. — По нашему дому, по нашей жизни.
— У тебя сейчас другая жизнь, Жан. И у меня тоже.
— Ты с ней? С Василисой?
— Да.
— И как... у вас?
Филипп посмотрел через стеклянную дверь лоджии. Василиса стояла у плиты, что-то напевая и помешивая в кастрюле гречку с грибами. Она перехватила его взгляд и улыбнулась.
— Хорошо, — ответил он. — У нас всё хорошо.
Они замолчали, но молчание уже не казалось таким тяжелым, как раньше.
— Мне пора, — сказал Филипп. — Пока.
Он завершил вызов и вернулся в квартиру.
— Кто звонил? — спросила Василиса, не оборачиваясь.
— Жанна.
— Как она?
— Жалуется, что её Артур храпит.
Василиса тихо засмеялась и покачала головой.
— Иногда мир умеет преподносить неожиданные уроки, правда?
Филипп обнял её сзади и поцеловал в шею.
— Помнишь, что ты мне сказала, когда я впервые остался у тебя? "Можешь храпеть сколько угодно, я всё равно буду рядом".
— Помню, — она повернулась к нему. — Я говорила абсолютно искренне.
— Знаю, — он улыбнулся. — И знаешь, что удивительно? С тех пор, как я переехал к тебе, я перестал храпеть. Доктор говорит, это потому, что я наконец-то высыпаюсь и не испытываю постоянного напряжения.
Василиса положила руки ему на плечи.
— Видишь? Глубокие разломы семейной жизни действительно не залечить никакими средствами от бессонницы. Но настоящие чувства не боятся ни храпа, ни других проверок на прочность.
Филипп поцеловал её — нежно, с благодарностью и обещанием всего, что их ждёт впереди. Мир действительно порой выстраивает всё совершенно непредсказуемым образом. Иногда нужно лишиться того, что казалось незыблемым, чтобы обрести то, что действительно ценно.
Спасибо за ваше время и внимание. Если история откликнулась — поддержите, пожалуйста, канал донатом, это очень важно для меня🌺