Почти три тысячи человек вошли в воду 24 августа. Из воды вышли все. Кроме одного.
Николай Свечников стартовал в числе первых на знаменитом заплыве через Босфор. Через 500 метров его видели в последний раз. С тех пор прошло больше месяца, но его мать до сих пор не может получить простой ответ на простой вопрос: что случилось с её сыном в первые минуты заплыва?
Ей отказывают в просмотре видеозаписи старта. И это молчание пугает сильнее любых слов.
Мечта, которая обернулась кошмаром
Николай не был туристом, решившим на спор переплыть пролив. В 29 лет он успел стать кандидатом в мастера спорта и открыть собственную школу плавания в Москве. Заплыв «Босфор-2025» был для него не развлечением — это была цель, к которой он шёл годами.
Событие серьёзное. Организатор — Олимпийский комитет Турции. История с 1989 года. Участники из 81 страны. Дистанция 6,5 километров от азиатского берега к европейскому.
Николай приехал не один — с тремя своими учениками. Все трое благополучно финишировали.
Их тренер исчез.
Утро 24 августа выдалось неприветливым. Дождь, туман, плохая видимость. Старт даже откладывали, надеясь на улучшение погоды. Но условия так и не стали идеальными, и около десяти утра участники вошли в воду.
Свечников стартовал в первых рядах. Коллеги видели его примерно 500-600 метров. Потом — туман. Потом — ничего.
Казалось бы, в таких условиях за участниками должен быть особенно строгий контроль. Но Николая хватились только поздним вечером.
Через десять часов после старта.
12 часов молчания: когда время решает всё
Представьте: почти три тысячи человек финишировали. Награждение закончилось. День клонится к вечеру. И только около 22:00 организаторы понимают — один участник не вышел из воды.
Спустя двенадцать часов после того, как его видели в последний раз.
Родные Свечникова говорят прямо: это не поиски. Это имитация. Когда человек пропадает в открытом море в непогоду, счёт идёт на минуты. Здесь же прошли часы.
Турецкие власти на это отвечают официально: мол, начали искать сразу, как только узнали о пропаже. Подключили береговую охрану, водолазов, вертолёты, гидролокаторы.
Но есть нюанс. «Сразу, как узнали» — это был уже следующий день, 25 августа.
Евгений Слизовский, волонтёр поисково-спасательного отряда, не стесняется в оценках: шансы на выживание после такой задержки стремятся к нулю. В холодной воде, в условиях течений и возможных водоворотов, человек может продержаться считаные часы.
Двенадцать часов — это уже не спасательная операция. Это поиск тела.
В турецких СМИ появлялась информация, что трекер Николая якобы подавал сигнал из воды. Но жена спортсмена назвала это ложью: никаких данных о местонахождении нет и не было.
Остались только вопросы. И странное молчание организаторов.
Видео, которое не хотят показывать
Прошло больше двух недель с момента заплыва. Мать пропавшего спортсмена обращается к организаторам с просьбой, которая кажется более чем разумной: покажите видео старта. Покажите первые 500 метров дистанции, где сына видели в последний раз.
Ответ: нет.
Галина Свечникова заявила журналистам: «Записей заплыва у нас всё так же нет по сегодняшнее число, и это пугает».
Она не просит служебную информацию. Не требует закрытых документов. Она хочет увидеть видео массового мероприятия, которое транслировалось в прямом эфире для тысяч зрителей.
Но ей отказывают.
Почему?
Что на этом видео? Или, точнее, чего на нём нет?
Может быть, камеры не зафиксировали момент старта Николая? Тогда возникает вопрос: как вообще контролировали участников в условиях тумана?
Может, на записи видно что-то, что ставит под сомнение действия организаторов?
Или видео просто потерялось?
В любом случае молчание рождает подозрения. Когда человек пропадает, а те, кто отвечает за безопасность, отказываются предоставить элементарные доказательства своей работы — это выглядит не просто странно. Это выглядит как попытка что-то скрыть.
Что могло случиться в тумане Босфора
Босфор — не бассейн и даже не спокойная река. Это пролив с характером. Океанолог Анатолий Таврический объясняет: здесь есть водовороты, завихрения, сильные поверхностные течения. Человека может подхватить и унести далеко от дистанции — к Принцевым островам или даже в Эгейское море.
Добавьте к этому холодную воду. Участники заплыва подтверждают: температура была такой, что вполне могла вызвать судороги ног или проблемы с сердцем. Даже у подготовленных спортсменов.
На дне пролива — затонувшие суда и обломки. Видимость в тот день была нулевой. Туман такой плотный, что пловцы теряли друг друга из виду на расстоянии нескольких метров.
В таких условиях человек может попасть в беду за секунды. Судорога, течение, столкновение с объектом под водой — и всё. Крикнуть не успеешь, помахать рукой некому — вокруг туман и ещё 2999 участников, каждый из которых сосредоточен на собственном заплыве.
Версии звучат мрачно. Но самое мрачное — это не версии. Это то, что поиски расширили до Мраморного моря, но результата нет.
20 сентября спасатели продолжают работу. Но правильнее было бы сказать: водолазы продолжают искать тело.
Вопросы, на которые никто не отвечает
У Николая Свечникова остался восьмимесячный сын. Ребёнок, который никогда не узнает отца. Жена, которая провожала мужа на мечту всей его жизни. Мать, которая хочет хотя бы понять, что произошло в первые минуты заплыва.
Но ей отказывают даже в этом.
Организаторы молчат. Турецкие власти рапортуют о масштабах поисковой операции, но не объясняют, почему она началась через двенадцать часов.
Видео не показывают. Вопросы не комментируют.
И это молчание — оно звучит громче любых объяснений.
Потому что когда нечего скрывать, не отказывают матери в просьбе увидеть последние минуты жизни сына.
Когда совесть чиста, не прячут видеозаписи массового мероприятия.
Когда всё сделано правильно, не боятся показать, как именно это было сделано.
История пропажи Николая Свечникова задаёт больше вопросов, чем даёт ответов. И каждый день молчания делает эти вопросы всё острее.
И главное — что там случилось в первые 600 метров дистанции, после которых молодого отца, талантливого тренера и опытного пловца никто больше не видел?
Поиски Николая Свечникова продолжаются. Его семья надеется хотя бы на ответы. Но пока есть только тишина.