В 2023 году, когда на экраны триумфально вернулась Кэрри Брэдшоу в сериале "И просто так", страна замерла в ожидании глотка свежего воздуха. Но вместо этого многие женщины элегантного возраста почувствовали лишь горечь разочарования. Кэрри, вечная оптимистка и любительница Manolo Blahnik, порхающая по Нью-Йорку в поисках новой любви и приключений в свои шестьдесят с хвостиком, показалась какой-то нереальной, пришельцем из параллельной вселенной.
"Гульку на голове крутят и злятся, и злятся…", – так и слышится шепот возмущения в очередях у поликлиник и на лавочках у подъездов. И вот лекарь душ, Антон Кузнецов, выступает в роли глашатая народной мудрости, призывая сложить спицы недовольства. Старость, утверждает он, – это не живописные серебряные локоны и бодрые пробежки по утрам, как нам пытается втюхать глянцевая картинка "И просто так". Это, увы, довольно мрачный период жизни, полный зависимостей и ограничений.
"Старость – это всегда печально, что бы мы ни говорили", – констатирует Кузнецов. И даже если старость обеспеченная, это, откровенно говоря, слабое утешение. Болезни, угасание сил – как физических, так и интеллектуальных – неизбежно подкрадываются с годами. Потребность в заботе и поддержке становится насущной необходимостью. И пусть даже пожилой человек полон энергии, активно танцует сальсу и ведет блог, рано или поздно наступает момент, когда без помощи близких и государства просто не выжить.
Тетя Кэрри, конечно, может философствовать о жизни, потягивая дорогое вино из хрустального бокала, но российская пенсионерка суровой зимой 2023 года скорее озабочена тем, как оплатить счета за отопление и приобрести необходимые лекарства. В отличие от вымышленной героини, чья судьба прописана талантливым сценаристом, наша старость – это импровизация на фоне серых будней. Никто не обещает счастливый финал с видом на закат из уютного кресла.
"Самодостаточность" для российской пенсионерки – это непозволительная роскошь. Кэрри может позволить себе жить в фешенебельной квартире, тратить тысячи долларов на обувь и беззаботно рассуждать о превратностях любви. Российская же пенсионерка ежедневно решает сложную математическую задачу: как прожить на мизерную пенсию, не влезая в долги.
И даже те, кто, стиснув зубы, продолжают работать, делают это не ради "самореализации", а чтобы банально выжить. Преподаватели, музыканты, айтишники – да, они востребованы. Но что делать тем, кто всю жизнь стоял у станка или клал кирпичи на стройке? Здоровье, зрение, координация – все неумолимо сдает. И тогда работа превращается не в источник вдохновения, а в тяжелое испытание.
Даже модная концепция "активной старости", которую активно продвигают западные СМИ, в наших реалиях превращается в жалкую попытку выжить, подрабатывая где придется: уборщицей, консьержкой, распространителем листовок у метро. Это не "жизнь в удовольствие", а борьба за существование.
Антон Кузнецов убежден, что корень проблемы кроется в глубоко укоренившемся в обществе пренебрежении к пожилым людям. "Раньше стариков уважали, – сетует он. – Старый человек был носителем мудрости и опыта. Сегодня его считают обузой, источником затрат и ворчания". Ценность пожилого человека для общества стремительно упала. Старость перестала ассоциироваться с авторитетом, превратившись в символ беспомощности.
И это горькая правда. В нашей стране пожилой человек, по большому счету, никому не нужен. Ни системе, ни обществу. И даже если у него есть силы и желание быть активным, ему не предоставляют для этого никаких возможностей: нет гарантированной поддержки, комфортной инфраструктуры, уважения к его знаниям и опыту.
Отсюда и разительный контраст между голливудской дивой, стареющей красиво и уверенно, и нашими женщинами, которые стареют… как получится.
Кузнецов также отмечает, что и молодое поколение, на которое сегодня возлагаются такие надежды, тоже живет в долг. "Посмотрите: все в ипотеке, в кредитах, с кредитными картами. Большинство людей – в минусе. Какая там старость в достатке? Они и в молодости едва сводят концы с концами", – констатирует он.
По его мнению, все эти бодрые опросы о "позитивном взгляде россиян на будущее" – всего лишь дымовая завеса, призванная создать иллюзию благополучия. "Показать людям, что мы живем хорошо, что у нас мудрые чиновники и заботливое государство. А на деле старики – это прослойка, нуждающаяся в социальной защите. И чем больше ей нужно, тем меньше мы можем (или хотим) себе это позволить", – резюмирует эксперт.
Так что мечта любой условной Кати из Кузьминок "начать все заново" в 65 лет – это утопия. Здесь старость – это не время для саморазвития, а, как уже было сказано, время для выживания. И даже если эта самая Катя и купит себе пару туфель "на каблуке, как у Кэрри", ей все равно придется думать не о свиданиях, а о скачущем давлении и квитанциях за коммунальные услуги.
Кузнецов заключает: "Можно восхищаться сериалами, но жизнь – это не HBO. В реальности старость – это не свобода, а зависимость. И чем раньше наше общество осознает эту простую истину, тем больше шансов, что хотя бы следующему поколению будет чуть легче стареть".
Но остается главный вопрос: возможно ли в России стареть красиво и свободно, как Кэрри Брэдшоу? Или для этого нужен не гардероб от кутюр, а совершенно иная государственная политика, направленная на поддержку и уважение пожилых людей? Вопрос, как говорится, остается открытым…