— Анастасия, дорогая, мне нужны двадцать тысяч на новую куртку, — свекровь сложила руки на груди. Ее тон не предполагал отказа.
Анастасия оторвалась от книги и посмотрела на Марину Ивановну. Женщина пришла в отличной темно-синей куртке, явно дорогой и качественной.
— Марина Ивановна, вы же сегодня в хорошей куртке пришли. Зачем вам еще одна?
Свекровь всплеснула руками, и ее щеки порозовели.
— Как это зачем? Мода поменялась! Этой куртке уже два года, понимаешь? Два года! Мне нужна новая, современная.
Анастасия медленно закрыла книгу и положила ее на журнальный столик. Внутри все сжалось от раздражения, но она постаралась сохранить спокойствие.
— Тогда вам стоит самой заработать на новую куртку, а не клянчить у меня деньги.
Марина Ивановна застыла. Ее лицо стало багровым, а глаза сузились.
— Ты еще об этом... — она не договорила, развернулась и направилась к выходу.
Анастасия сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. И потом пошла на кухню. Там хотя бы можно было чем-то занять руки и голову.
Она открыла кран и начала мыть посуду. Движения были механическими, отточенными. Но мысли никуда не делись. Они крутились в голове, как белка в колесе, не давая покоя.
После повышения на работе жить стало только труднее. Анастасия надеялась, что больший доход принесет облегчение, возможность расслабиться. Но получилось наоборот. Даже в собственной квартире ей не было покоя. Свекровь будто с ума сошла.
Она постоянно требовала деньги на свои покупки. Считала, что у Анастасии бездонный кошелек и она просто обязана спонсировать ее. И главное — муж в этом проблемы не видел. Мол, ну это же мама, нельзя ей отказывать. Как будто Анастасия была банкоматом, а не живым человеком.
Марина Ивановна в последнее время совсем на шею села. Сначала просила небольшие суммы — то на лекарства, то на продукты. Анастасия давала, не задумываясь. Но потом запросы стали расти. Пять тысяч на новое платье. Десять на косметику. Пятнадцать на поездку к подруге. И каждый раз — с таким видом, будто Настя ей должна.
Анастасия вытерла тарелку и поставила ее в шкаф. Раздражение не проходило. Наоборот, копилось внутри, давило на грудь.
Вечером пришел Егор. Он даже не поздоровался. Лицо мужа было напряженным, брови сдвинуты.
— Ты была обязана дать моей матери деньги, — бросил он без предисловий.
Анастасия замерла на пороге кухни. Внутри что-то оборвалось.
— Обязана?
— Да, обязана! Она взрослый человек, моя мать! И ты так плохо с ней поступила.
Анастасия сделала шаг вперед и посмотрела мужу прямо в глаза.
— Тогда ты бы из своего кошелька двадцать тысяч достал и отдал!
Егор дернулся, словно она его толкнула. Развернулся и ушел в спальню.
Остаток вечера они не разговаривали. Анастасия сидела на кухне. Медленно пила чай и смотрела в окно. Егор смотрел телевизор в гостиной. Тишина между ними была плотной, почти осязаемой.
Пару дней все было спокойно. Егор уходил на работу рано, приходил поздно. Они обменивались лишь короткими фразами. «Привет», «пока», «ужин в холодильнике». Анастасия почти успокоилась. Почти поверила, что все наладится само собой.
Но потом опять пришла Марина Ивановна.
Она появилась в субботу утром. Анастасия как раз собиралась выйти на пробежку.
— Настенька, дорогая, мне нужны деньги на обувь, — свекровь улыбалась, но улыбка не доходила до глаз.
Анастасия медленно поставила кроссовки на пол и выпрямилась.
— Нет.
— Что?
— Я сказала нет. Больше вообще никогда не дам вам деньги. Все, благотворительность закончилась.
Марина Ивановна побледнела, а потом покраснела. Ее руки задрожали.
— Ты не посмеешь! Ты обязана!
Анастасия скрестила руки на груди. Внутри все кипело, но она держалась спокойно.
— Я обязана своей матери. Но не вам. А вас пусть сын содержит и выдает деньги по первому требованию.
Марина Ивановна схватила сумку и резко развернулась к двери. Ее спина была напряжена, плечи подняты.
— Ты еще пожалеешь, — бросила она через плечо и вышла, громко хлопнув дверью.
Анастасия осталась стоять в прихожей. Руки дрожали. Она сжала их в кулаки и закрыла глаза, пытаясь успокоиться.
Вечером, как по расписанию, начался скандал с Егором. Муж вернулся с работы злой и сразу набросился на нее.
— Ты опять обделила мою мать! Ты хоть понимаешь, что делаешь?
— Я понимаю, что делаю, — Анастасия стояла у плиты и помешивала суп. — Это ты не понимаешь.
— Что я не понимаю? Что моя жена издевается над моей матерью?
Анастасия выключила плиту и повернулась к мужу.
— Я не издеваюсь. Я просто не хочу больше спонсировать ее прихоти.
— Это не прихоти! Это ее потребности!
— Егор, ей нужна была куртка за двадцать тысяч! Хотя старая еще хорошая. Это прихоть.
Муж сжал челюсти и отвернулся. Они больше не разговаривали в тот вечер.
Неделю они почти не общались. Анастасия даже перестала готовить ужин. Все равно он ничего не ел. Квартира превратилась в холодное, неуютное место. Здесь два человека просто существовали рядом, но не были вместе.
В пятницу Анастасия готовила ужин. Включила плиту. И тут раздался звонок в дверь.
Анастасия вытерла руки о полотенце и пошла открывать. На пороге стояла Марина Ивановна. Лицо свекрови было решительным, губы сжаты в тонкую линию.
— Можно войти? — резко спросила она.
Анастасия отступила в сторону, пропуская ее в коридор. Свекровь прошла, сняла пальто и повернулась к ней.
— Это твой последний шанс исправиться, — ее тон был ледяным. — Мне нужны пятнадцать тысяч на косметические процедуры.
Анастасия покачала головой.
— Нет.
Марина Ивановна шагнула вперед, и ее лицо исказилось от злости.
— Ты совсем обнаглела! Ты всего лишь жена! Одно мое слово, и Егор тебя бросит.
Анастасия замерла. Слова свекрови повисли в воздухе, тяжелые и острые. Она смотрела на Марину Ивановну и вдруг поняла. Она больше не боится. Совсем.
— Делайте что хотите. Уходите.
Анастасия распахнула входную дверь.
Свекровь резко вылетела из квартиры. Анастасия прислонилась спиной к стене. Устало прикрыла глаза. Внутри было пусто. Никакой злости или обиды. Просто пустота.
Через час пришел Егор. Он даже не разделся. Прошел в гостиную и остановился напротив жены.
— Тебе настолько наплевать на наш брак? Разве деньги важнее нашей семьи?
Анастасия недовольно посмотрела на мужа. Мать рассказала ему об их разговоре. Конечно же.
— А для тебя наш брак значит меньше, чем жалобы матери?
Егор замер. Он явно не ожидал, что она так все вывернет.
— Мне не нравится, как ты обращаешься с моей матерью, — наконец выдавил Егор. — Как обижаешь и обделяешь ее.
Анастасия встала с дивана и подошла к мужу ближе. Внутри все кипело, но она старалась держать себя в руках.
— Назови хоть одну причину, почему я обязана твоей матери отдавать свои деньги.
Егор отвернулся к окну. Его плечи напряглись.
— Это просто уважение к старшим.
— Твоя мать требует, даже не просит, — Анастасия шагнула ближе. — И я больше ей ни копейки не дам. Никогда.
Егор резко развернулся к Анастасии. Лицо покраснело, руки сжались в кулаки. Между ними повисла тяжелая пауза, наполненная невысказанными обидами.
— Ты ради денег готова разрушить семью?
Анастасия сжала зубы. Ее терпение подходило к концу.
— Это твоя мать ради своих хотелок готова уничтожить всех вокруг!
— Она моя мать! Единственная! — Егор перешел на крик. — И ты обязана ее уважать!
Анастасия почувствовала, как внутри что-то окончательно надломилось. Она посмотрела мужу прямо в глаза.
— Я обязана уважать себя!
— Она вырастила меня одна! — Егор метался по комнате, не находя себе места. — Ты хоть понимаешь, чего ей это стоило?
Анастасия устало провела рукой по лицу. Сил на этот спор уже не было.
— Я понимаю, что она хочет повесить на меня свои расходы!
Егор замер. Он даже не посмотрел на жену.
— Мне не нужна жена, которая не уважает мою мать.
Он прошел в спальню и начал собирать вещи. Анастасия стояла в коридоре и слушала, как открываются и закрываются шкафы, как шуршат пакеты. Она не пошла за ним, не пыталась остановить.
Пока муж собирал вещи, Анастасия думала об одном — хорошо, что квартира у нее добрачная. Записана только на нее. И делить имущество при разводе не придется. Документы в порядке, все оформлено правильно.
А со всем остальным она справится. Обязательно справится.
– Ты всего лишь жена! Одно мое слово, и Егор тебя бросит, – я отказалась давать деньги свекрови