Сегодня я хочу поделиться с вами историей, которая прекрасно иллюстрирует одну из главных проблем современной медицины — разрыв между медицинскими стандартами и страхами пациентов.
К нам в кардиологическое отделение поступила женщина 80 лет. Формально у неё была артериальная гипертензия, но не это стало основанием для госпитализации именно к нам. Главное, что беспокоило пациентку, — выраженная одышка, мучительный кашель. Пациентка поступила с диагнозом «бронхиальная астма», и, конечно, логично было бы её госпитализировать в пульмонологическое отделение. Но, как это часто бывает в государственных больницах, мест в профильном отделении не оказалось, и женщину положили в кардиологию.
После обследований мы установили диагноз: бронхиальная астма в сочетании с хронической обструктивной болезнью лёгких (ХОБЛ). В анамнезе — длительное курение, что объясняло развитие ХОБЛ.
Позвольте кратко объяснить, что это за заболевания и почему они требуют именно такого лечения, которое я назначила.
Бронхиальная астма — это хроническое воспалительное заболевание дыхательных путей, которое вызывает приступы удушья, кашель и одышку.
ХОБЛ — хроническая обструктивная болезнь лёгких — прогрессирующее заболевание, характеризующееся ограничением воздушного потока в дыхательных путях. Основная причина — курение. При ХОБЛ происходит необратимое повреждение лёгочной ткани.
Когда эти два заболевания сочетаются, а у пациента низкая сатурация (насыщение крови кислородом) и выраженная дыхательная недостаточность, стандарт лечения однозначен: необходимы системные глюкокортикостероиды — то есть гормональные препараты вводятся не только ингаляционно, но и внутримышечно или внутривенно.
Я назначила пациентке комплексное лечение: внутривенное введение гормонов, ингаляционную терапию и другие необходимые препараты. Естественно и сердце стали лечить тоже. Состояние женщины начало улучшаться — одышка уменьшилась, дышать стало легче, показатели сатурации пошли вверх.
Через несколько дней, когда пациентке стало заметно лучше, она спросила у медсестры во время очередной инъекции: «А что вы мне там вводите в вену?»
Медсестра, не предполагая подвоха, честно ответила: «То, что врач назначил. В том числе гормоны».
Слово «гормоны» сработало как красная тряпка для быка.
На следующий день я шла по отделению и встретила эту пациентку в коридоре. Она буквально набросилась на меня с криком: «Доктор, вы хотите меня убить?!»
Я попыталась успокоить женщину, объяснить, что, напротив, хочу её вылечить и выписать домой здоровой. Казалось, мне удалось — пациентка успокоилась, кивнула, вернулась в палату.
Но на следующий день меня вызвала к себе заведующая отделением. Захожу в кабинет — а там эта же пациентка, в состоянии, близком к истерике, чуть ли не головой об стену бьётся. И снова: «Вы все хотите меня убить! И ваш врач, и вы, и вся ваша больница!»
Мы с заведующей пытаемся успокоить женщину, выяснить суть проблемы. Терпеливо объясняем, что глюкокортикостероиды входят в официальные стандарты лечения её заболеваний, что ей объективно стало лучше, что без этих препаратов её состояние было бы критическим. Что мы уже начали постепенно снижать дозу и скоро вообще отменим дексаметазон, и она останется только на ингаляционной терапии и пойдёт домой.
Но логика не работала. Страх перед «гормонами» был сильнее. Пациентка даже написала на меня жалобу руководству больницы, и я, естественно, ходила вместе с историей болезни и объяснялась. Напомню: стационар скоропомощной, а врач вместо спасения пациентов бегает и объясняет, что он не дурак и никого не планирует убивать.
Надо отдать должное дочери пациентки — она была адекватным человеком, понимала ситуацию и пыталась успокоить мать. Но пожилая женщина была неумолима: «меня все хотят убить».
Обращение к пациентам
Здесь я хочу обратиться к тем людям, которые склонны устраивать подобные разборки с врачами.
Когда в следующий раз вы будете готовы закатить скандал, остановитесь на секунду и подумайте: не приведёт ли ваше поведение к тому, что доктор эмоционально выгорит и уйдёт из профессии? И тогда вас просто некому будет лечить.
Забегая вперёд, скажу честно: именно такие случаи, накапливаясь один за другим, привели меня к профессиональному выгоранию. В какой-то момент пришлось выбирать — продолжать разрушать своё здоровье или сохранить себя. Я выбрала второе и ушла в частную медицину.
Но вернёмся к нашей истории. У неё оказался неожиданно тёплый финал.
Должна сказать, что мои пациенты в палате, которые относились ко мне с любовью и уважением, устроили этой женщине так называемую «тёмную» — перестали с ней разговаривать за такое поведение по отношению ко мне.
Естественно надо понимать: возрастные изменения психики, энцефалопатия, хроническая гипоксия мозга из-за дыхательной недостаточности, атеросклероз сосудов головного мозга — всё это могло влиять на её поведение и эмоциональные реакции. Конечно, таких пациентов идеально вести совместно с врачом-психиатром, но, к сожалению, в нашей больнице на тот момент психиатра в штате не было.
Через несколько дней, когда состояние пациентки значительно улучшилось, она сама пришла ко мне просить прощения.
Мы выписали женщину домой в хорошем состоянии, с подробными рекомендациями по дальнейшему лечению и наблюдению.