продолжение статьи: https://dzen.ru/a/aOPVzElTMVR5hOtq?share_to=link
Введение: Деньги вне государства
Появление криптовалют в XXI веке можно рассматривать как прямое продолжение идей Мюррея Ротбарда о свободных рыночных деньгах. Если Ротбард критиковал государственный захват денежной системы как «запланированное ограбление», то криптовалюты — особенно биткоин — представляют собой первую в истории технологически осуществимую попытку вернуть деньги на свободный рынок. Они воплощают ключевые принципы австрийской школы: децентрализацию, ограниченную эмиссию, отсутствие доверия к централизованным посредникам и защиту от инфляционного налогообложения. В этом смысле криптовалюты — не просто финансовый инструмент, а идеологический вызов фиатной системе.
1. Биткоин как цифровое золото: ограничение эмиссии как защита от инфляции
Центральным элементом критики Ротбарда была неограниченная эмиссия фиатных денег, позволяющая государству и центральным банкам бесконечно увеличивать денежную массу. Биткоин радикально решает эту проблему: его протокол жестко ограничивает общее количество монет 21 миллионом, а эмиссия происходит по заранее заданному алгоритму с постепенным замедлением («халвинг» каждые 210 000 блоков). Это делает биткоин дефляционным по своей природе — в отличие от доллара или евро, стоимость которых со временем неизбежно снижается.
С точки зрения Ротбарда, такая система восстанавливает естественный дефицит, который был свойственен золоту в эпоху классического золотого стандарта. Как золото не может быть создано по щелчку пальцев, так и биткоин не может быть напечатан центральным банком. Это делает его устойчивым к «легализованному фальшивомонетничеству» — главному инструменту «запланированного ограбления». В этом смысле биткоин — не просто альтернативная валюта, а технологическая реализация идеи 100%-го товарного обеспечения без необходимости физического хранения.
2. Децентрализация как отказ от государственной монополии
Ротбард утверждал, что государство не создавало деньги, а лишь захватило их. Криптовалюты возвращают деньги в сферу добровольного обмена.
- Нет центрального эмитента — эмиссия происходит посредством майнинга, открытого для всех.
- Нет регулятора — правила заложены в коде («код — это закон»), а не в указах.
- Нет принудительного курса — добровольное принятие валюты, как это было на ранних рынках.
Это соответствует идеалу Ротбарда денег, возникших стихийно на свободном рынке без вмешательства властей. Более того, криптография и блокчейн делают невозможным «порчу монет» — нельзя изменить протокол в одностороннем порядке, как государство меняет ставки резервирования или печатает новые купюры. Любое изменение требует консенсуса сети, что делает систему устойчивой к манипуляциям.
3. Криптовалюты и эффект Кантильона: перераспределение в обратную сторону?
Интересный парадокс: хотя криптовалюты призваны устранить инфляционное перераспределение, они сами создают новую форму неравенства — но на рыночных, а не на политических основаниях. Первые майнеры и инвесторы («ранние получатели») получили огромную выгоду, что напоминает эффект Кантильона. Однако ключевое отличие заключается в том, что:
- Эти преимущества были добровольно сопряжены с риском (инвестированием в неизвестную технологию).
- Нет принудительного изъятия у тех, кто присоединился позже, — никто не обязан хранить биткоины.
- Рыночная цена определяется самими рынком, а не государством посредством эмиссии.
Таким образом, даже если возникает неравенство, оно является результатом систематического ограбления, а не следствием рыночной оценки новой технологии. Это принципиально отличает криптовалюты от фиатной инфляции, которая наносит ущерб всем, независимо от их выбора.
4. Угрозы и противоречия: не идеал, но шаг вперёд
Несмотря на идеалы Ротбарда, криптовалюты сталкиваются с серьёзными проблемами:
- Волатильность делает их плохим средством обращения в краткосрочной перспективе.
- Энергозатратность (в случае Proof-of-Work) вызывает экологические проблемы.
- Регуляторное давление со стороны государств, стремящихся сохранить монополию на деньги.
- Фрагментация рынка: тысячи альткоинов, многие из которых являются финансовыми пирамидами.
Особенно опасна тенденция к централизации майнинга и биржевой инфраструктуры, что противоречит изначальному духу децентрализации. Однако даже в этом случае криптовалюты остаются менее подверженными инфляции, чем фиатные деньги, и предоставляют гражданам выбор, чего нет в монопольной системе центральных банков.
5. Криптовалюты как форма сопротивления: «цифровой золотой стандарт»
В современном мире, где ФРС, ЕЦБ и другие центральные банки беспрецедентно расширили свои балансы в 2020–2023 годах (например, баланс ФРС вырос с 4 трлн долларов почти до 9 трлн долларов), криптовалюты стали убежищем для сбережений. Особенно это заметно в странах с гиперинфляцией (Венесуэла, Аргентина, Турция), где биткоин и стейблкоины используются как средство сохранения капитала.
С точки зрения Ротбарда, именно это и должно происходить в условиях свободной экономики: люди добровольно отказываются от обесценивающейся валюты в пользу более надёжной. Криптовалюты — это практическая реализация идеи «денежной конкуренции», предложенной Фридрихом Хайеком и поддержанной австрийской школой. Они доказывают, что альтернатива возможна, даже если она пока несовершенна.
Вывод: не панацея, но надежда
Криптовалюты не являются полной реализацией ротбардовской утопии — они не отменяют государства, не устраняют все формы манипуляций и не гарантируют стабильность. Однако они впервые в истории предоставляют технологический инструмент для массового отказа от фиатной системы. Они позволяют человеку сохранять контроль над своими деньгами, избегать скрытого инфляционного налога и участвовать в глобальной экономике без посредничества банков и регуляторов.
В этом смысле криптовалюты — это не просто новая технология, а форма гражданского сопротивления «запланированному ограблению». Они воплощают дух австрийской критики: деньги должны быть свободными, дефицитными и подконтрольными их владельцам, а не политикам и банкирам. И хотя путь к полностью свободной денежной системе долог, криптовалюты сделали первый реальный шаг в этом направлении.