О спектакле «Старая зайчиха» театра «Быстрый театр» (Тверь). Премьера 6 сентября 2025
Актеры… Тонкие, нежные, гордые, взрывоопасные, беззащитные. Чуткие, прекрасные, бездонные. Люди, без которых нет театра. Актерам посвящали свои пьесы все русские классики — от Островского до Чехова. Не остался в стороне и Николай Коляда, уверенно продолжающий традиции русской классической драмы. Судьбе актеров в смутное время перехода к рыночным отношениям посвящена его пьеса «Старая зайчиха» (2006).
Он и она — актеры, влюбленные в свое дело, лелеющие в молодости идеалы служения большому искусству, постепенно, но неуклонно вынуждены снижать свои высокие планки. Мечталось о высоком, а играть приходилось в лучшем случае Зайца с Зайчихой на детских утренниках, а потом и таких ролей не стало. Остаться пришлось лицом к лицу с грубым временем, не нуждающимся в тонких материях. Распался брак, она уехала покорять Москву, он работает осветителем и «звукарем» в ДК маленького северного города в глухой провинции, где нет театра. В Москве она выступает на корпоративах, что так же далеко от настоящего театра. Получается, что каждый из них своего рода неудачник, который не смог найти себя в искусстве. А ведь когда-то они любили друг друга...
Она живет в шумной, суетливой Москве, он — в депрессивной провинции. Оба мечтают о другой жизни, о далекой красивой жизни. И любят свою землю, и мечтают о другой. Коляда очень тонко вывел эту мечту, иронически воплотив в ее черном гриме африканской певицы. Ах, как нужна нам всем эта другая жизнь — эта мечта, которая хоть ненадолго, хоть по телевизору или на концерте, становится зыбкой явью. Искусство предлагает более высокую, более чистую и совершенную жизнь, которая, пусть не надолго, пусть «как будто», но все-таки существует.
Нельзя не сказать несколько слов о языке, каким написана пьеса. Николай Коляда остается верен себе: гибкий, острый, выразительный язык — безупречный стиль большого мастера, умело сочетающего высокую лирику, меткую образность и фольклорное острословие: текст наполнен прибаутками в народном стиле, которые смело дополняют цитаты Платона. Коляда создал остроумную многоуровневую литературную конструкцию, где смех уживается со слезами, а финал выводит зрителя в область высокого и вечного.
Режиссер Татьяна Ручкова поставила очень нежный, безумно смешной и трогательный спектакль, наполненный мягкой иронией и светлой надеждой. Режиссер очень точно и тонко попала в текст пьесы, заигравший на сцене ярким искристым юмором и проникновенной лирикой. Надежда — то, что необходимо всем нам. «Быстрый театр» щедро делится этой надеждой со зрителем, наполняя наши сердца светом и теплом.
Актерский дуэт Лидии Мельниковой и Ильи Филиппова как нельзя больше подходит к инсценировке. Лидия Мельникова играет непринужденно, искристо, эмоционально глубоко и разнообразно. Она буквально живет в своей героине; мы видим не игру актрисы, а живого персонажа в действии. Илью Филиппова можно с полным правом поздравить с блестящим сценическим дебютом. Его напористая, дерзкая, энергичная игра удачно дополняет изящную работу Лидии Мельниковой.
«И куда бы я отсюда ни уехал — в Москву, на Луну, в Сибирь, на Канары — ничего лучше нету, чем она, чем эта поганая грязная наша земля», - говорит он. Да, мы любим землю, на которой родились. Но нам нужна и другая жизнь. И не потому, что мы не любим свои хрущевки или тяготимся неустроенностью. Нам нужна жизнь, о которой хочется мечтать, к которой хочется стремиться, понимая, что она недостижима. Именно эта далекая, прекрасная жизнь, просвечивающая сквозь тучи чистым негасимым огнем, открывает дорогу в бессмертие.
« Она: Концерт все-таки состоится. Он должен состояться. Она и с ней три черномазых девчонки идут на сцену, выходят и — поют… Как они поют. Вам и не снилось. Как пляшут. Никто и представить себе не мог, что так бывает. Они плачут и поют, они хохочут и плачут. Бегут слезы у них, черный грим размазывается, с ними плачет вся площадь замороженная, вся площадь мечтает, как в песне — мечтает про какие-то пальмы, про берег, про пляж, про загар, про сомбреро — не про хрущевки поют они, а про что-то другое, про другую жизнь. Как они поют. Как перед смертью. Как в последний раз. Но мы ведь знаем, что это не в последний раз, потому что они и вправду — бессмертны».