Отпуск, который не сближает
Женя вышла на балкон гостиничного номера и прислонилась к холодному перильцу. С моря тянуло влажным воздухом, пахло солью и жареной рыбой с набережной. Внизу гудели мотороллеры, смеялись туристы, кто-то щёлкал фотоаппаратом. Она посмотрела в номер — Роман сидел за столом с ноутбуком. На экране мелькали таблицы и письма. Его лицо освещал белый свет экрана, а не тёплый свет заката, что заливал улицу.
— Ром, пойдём на пляж, солнце ещё не село, — сказала она, стараясь звучать спокойно.
— Не могу. Нужно дослать отчёт, иначе завтра всё встанет, — даже не повернулся.
— Но мы же в отпуске.
— Я быстро.
Она слышала это «быстро» уже третий день. Они прилетели на остров в воскресенье, и Женя надеялась, что здесь они отдохнут, выдохнут, наконец-то будут вместе. Дома они жили как соседи — вечные дела, его работа до ночи, её бесконечные заботы по дому. Она думала, что смена обстановки поможет. Но с первого утра он достал ноутбук и погрузился в цифры.
Женя зашла в номер.
— Я тогда одна схожу.
— Иди, конечно, — сказал он рассеянно, щёлкая мышкой.
В холле гостиницы пахло кофе и солнцезащитным кремом. Женя заказала латте на вынос и вышла к пляжу. Люди загорали, кто-то играл в волейбол, дети строили замки. Она прошлась по берегу, намочив ноги в тёплой воде. Было странно — долгожданный отпуск, а внутри пусто. Нечем делиться.
Позже, вечером, они всё же спустились на ужин в ресторан при отеле. Роман проверял телефон каждые пару минут.
— У нас же отпуск, — не выдержала Женя.
— Жень, я не могу бросить всё. Ты же знаешь, как у нас сейчас в фирме.
— Я знаю. Но я думала, что хоть здесь мы сможем поговорить.
Он поднял глаза на секунду, усталые.
— Давай завтра куда-нибудь сходим, ладно?
Женя кивнула, хотя не верила. Она вспомнила, как год назад они смеялись на кухне, готовили вместе ужин. Тогда он был внимательным, рассказывал о планах, шутил. Сейчас между ними стоял экран ноутбука.
На следующий день история повторилась: завтрак, короткие фразы, Роман снова за работой. Женя попробовала читать книгу на пляже, но не могла сосредоточиться. В голове крутились мысли: «Я для него не важна? Я просто фон?» Она позвонила маме, но та только вздохнула:
— Терпи, у него работа. Мужчины так устроены.
После обеда Женя решила прогуляться по набережной. Роман снова обещал «через час». Она шла вдоль сувенирных лавок, разглядывала яркие платки и деревянные браслеты. На углу к ней подошёл улыбающийся мужчина лет тридцати пяти, смуглый, в льняной рубашке.
— Добрый день, — сказал он на русском с лёгким акцентом. — Экскурсия по острову? Сегодня закат в горах очень красивый.
Женя растерялась.
— Я… просто гуляю.
— Можно просто прокатиться, посмотреть город. Не тургруппа, только вы и я. Я местный гид. Зовут Даниэль.
Она хотела отказаться, но он говорил непринуждённо, без навязчивости. Показал удостоверение гида, предложил визитку. Женя взяла карточку и засмеялась — неожиданно легко, впервые за отпуск.
— Я подумаю, — сказала она.
— Позвоните, если захотите. Я покажу не туристические места. Настоящий остров.
Вернувшись в номер, она застала Романа с телефоном у уха.
— Ты где была?
— Гуляла.
— Я ужин заказал на завтра, начальник приезжает. Мне нужно будет с ним встретиться.
Женя села на кровать и почувствовала усталость. Казалось, он даже не замечает, что она скучает.
Ночью она взяла визитку Даниэля и вертела в руках. Мысль о поездке казалась странной, почти запрещённой, но вместе с тем манящей. Хотелось хоть что-то почувствовать, кроме тишины между ними.
Знакомство с гидом
Утро началось как обычно — завтрак в гостиничном ресторане. Роман сидел с телефоном, почти не поднимая глаз. Женя ела омлет и думала, что снова проведёт день одна.
— Ты сегодня опять занят? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
— Да, у нас совещание по видеосвязи, потом нужно согласовать пару документов.
— Я тогда поеду погуляю.
— Конечно. Только осторожно, — он даже не спросил, куда она собирается.
Выйдя из отеля, Женя достала визитку Даниэля. Несколько секунд сомневалась, потом набрала номер.
— Приветствую! — его голос был тёплый и уверенный. — Готова увидеть настоящий остров?
— Да… если можно, сегодня.
— Отлично. Я подъеду к вашему отелю через час.
Она поспешила переодеться: лёгкое платье, сандалии, волосы собрала в хвост. Когда спустилась к входу, Даниэль уже ждал — на стареньком, но ухоженном джипе.
— Привет, Женя, — он улыбнулся. — Готова к приключениям?
— Наверное, — она засмеялась, чувствуя лёгкое волнение.
Они поехали вглубь острова. Даниэль рассказывал про местные деревни, показывал маленькие рынки, где продавали фрукты и специи. Останавливались, пробовали манго и сладкий ананас. Женя чувствовала себя живой — с ней говорили, интересовались, показывали мир.
— Ты давно здесь? — спросила она, когда они ехали по узкой дороге между пальмами.
— Всю жизнь. Учился в столице, но вернулся сюда. Мне нравится показывать остров людям. А ты?
— Мы с мужем приехали в отпуск. Но он… работает даже здесь.
Даниэль посмотрел на неё коротко, но без лишних вопросов.
— Знакомая история. Многие так делают. А ты не хочешь просто увидеть всё сама?
Они смеялись, когда застряли на минуту за трактором, Даниэль включил музыку — что-то лёгкое, с гитарой. Женя поймала себя на том, что расслабилась.
К вечеру они добрались до смотровой площадки на скале. Внизу шумело море, а солнце садилось прямо в воду. Женя стояла, глядя вдаль.
— Красиво, правда? — сказал он.
— Очень.
— Ты давно так просто не смотрела на закат?
Она повернулась к нему, удивившись вопросу.
— Наверное, да.
— Жаль, что часто забываем о простых вещах.
По дороге назад он заехал в маленькое кафе у дороги. Они пили сок из свежего манго, говорили о жизни. Женя ловила себя на том, что рассказывает ему о работе, о том, что чувствует себя ненужной. Он слушал внимательно, не перебивая.
— Ты хороший слушатель, — сказала она, улыбаясь.
— Просто умею слышать.
Когда вернулась в отель, Роман сидел за ноутбуком.
— Где была? — спросил он без особого интереса.
— Ездила на экскурсию.
— С кем?
— С гидом.
— Ну хоть не скучала, — кивнул он и снова уткнулся в экран.
Женя почувствовала что-то похожее на разочарование и злость. Он даже не спросил деталей, не поинтересовался, что она видела. Она приняла душ, легла в кровать и долго не могла уснуть. Даниэль писал сообщение: «Спасибо за день. Ты была отличной спутницей». Она перечитала его несколько раз, но не ответила.
На следующий день Роман снова ушёл в работу. Женя не выдержала и сама написала Даниэлю: «Есть планы сегодня?»
Ответ пришёл быстро: «Могу показать водопады и одну секретную бухту. Хочешь?»
Она поймала себя на том, что улыбается телефону.
Их поездки стали ежедневными. Они смеялись, спорили о музыке, пробовали местную еду. Даниэль не был навязчивым, но его взгляд становился всё теплее. Женя чувствовала, что рядом с ним она снова женщина, а не просто фоном для чьей-то работы.
Однажды вечером, когда они возвращались в город, пошёл короткий тропический дождь. Они спрятались под навесом маленького кафе. Даниэль подал ей полотенце, которое нашёл в машине, и тихо сказал:
— Ты грустишь, когда говоришь о своём муже.
Женя опустила глаза.
— Просто… мы давно не близки.
Он коснулся её руки — едва заметно. Она не отдёрнула.
Когда она вернулась в номер, Роман спал с ноутбуком на тумбочке. Женя долго стояла у окна, слушая шум дождя. Она понимала, что переступает какую-то черту, но чувствовала себя живой впервые за долгое время.
Запретная неделя
Женя проснулась рано, хотя в отпуске обычно спала дольше. В комнате стояла тишина, только вентилятор тихо гудел под потолком. Роман спал, положив руку на ноутбук, который снова не успел закрыть. Экран погас, но запах нагретого пластика напоминал, что он работал до глубокой ночи.
Она встала, сделала себе кофе на маленькой кофеварке у стены, вышла на балкон. Внизу шуршали первые машины, солнце ещё не поднялось высоко. Женя посмотрела на телефон — сообщение от Даниэля:
«Хочу показать тебе место, куда почти не водят туристов. Поедем?»
Она не ответила сразу. Смотрела на спящего мужа и думала, как далеко они стали друг от друга. Он даже во сне хмурился, будто проверял почту в голове. Женя вздохнула и всё же написала: «Да».
Даниэль забрал её после завтрака. Роман, как обычно, сказал:
— Я весь день занят, если что — пиши.
Он даже не поднял взгляд, когда она вышла.
Дорога вела вглубь острова, к небольшой рыбацкой деревне. Даниэль рассказывал о своём детстве, о том, как раньше ловили рыбу без моторов, как играли на пляже босиком. Женя слушала и чувствовала лёгкость. Они смеялись, останавливались, чтобы попробовать местные лепёшки с кокосом, покупали сок в пластиковых стаканчиках. Всё было таким простым и настоящим, в отличие от её будней рядом с Романом.
К вечеру они приехали к небольшой бухте. Сюда вела узкая тропа, заросшая кустами. Внизу шумело море, вода была прозрачной, а пляж почти пустым. Даниэль постелил плед, достал из сумки фрукты и воду.
— Здесь я прячусь от всех, когда хочется тишины, — сказал он.
— Красиво… — Женя присела рядом.
Они долго молчали, слушая шум волн. Потом он вдруг повернулся к ней:
— Женя, ты выглядишь так, будто тебя долго никто не видел по-настоящему.
Она растерялась.
— Может, так и есть.
— Тебе грустно?
— Я не знаю. Просто… я чувствую, что мы с мужем разные люди. Он всё время в работе. А я… жду его, жду, что он заметит.
Даниэль не перебивал. Он просто смотрел внимательно. Его взгляд был спокойным и тёплым, не давил, не требовал. Женя почувствовала, как внутри что-то сдвинулось. Ей захотелось прикоснуться к нему, но она боялась.
Он протянул руку, убрал прядь волос с её лица. Женя не двинулась. Несколько секунд они молчали, потом он наклонился и поцеловал её. Сначала осторожно, словно спрашивал разрешения. Она не отстранилась.
Дальше всё было просто и естественно, без громких слов. Они вернулись к машине, но вместо дороги обратно заехали в маленький домик у моря, где Даниэль, как оказалось, иногда останавливался. Женя не думала, что делает. Просто позволила себе быть нужной.
Следующие дни прошли как во сне. Днём они ездили по острову — пляжи, рынки, старые улочки. Вечером возвращались в его домик. Женя понимала, что это неправильно, но каждый раз говорила себе: «Это всего лишь неделя. Потом всё закончится».
Она почти перестала писать Роману, только короткие сообщения: «Я на экскурсии», «Вернусь вечером». Он не задавал лишних вопросов. Лишь однажды позвонил:
— Ты где сейчас?
— Мы на рынке.
— Мы?
— Гид и я.
— Ладно, будь осторожна.
В его голосе не было ревности. Скорее усталость и отстранённость. Женя почувствовала укол обиды — он даже не пытается держать её рядом.
Но радость и вина переплетались. Утром, проснувшись рядом с Даниэлем, она смотрела на потолок и думала о Романе. «Я предаю его». От этой мысли сжималось горло, но когда Даниэль обнимал её за плечи и спрашивал, что она хочет на завтрак, становилось тепло и легко.
— Ты знаешь, что уедешь, — сказал он как-то вечером, когда они сидели на веранде его домика.
— Знаю.
— И что потом?
— Не знаю… Просто вернусь домой.
— А он?
— Он даже не заметит.
Даниэль не пытался удержать, не обещал ничего. Он просто был рядом. Это странно успокаивало.
В последний день Женя собрала вещи и смотрела на Даниэля.
— Спасибо за эту неделю, — сказала она тихо.
— Не благодари. Я рад, что сделал тебя счастливее, хоть на чуть-чуть.
Она хотела что-то сказать, но не смогла. Только кивнула.
Роман в этот день был раздражён:
— У нас рейс рано утром, ты всё собрала?
— Да.
— Хорошо. У меня сегодня ещё созвон, потом спать.
Женя стояла у окна, пока он говорил по телефону, и чувствовала, что между ними теперь огромная стена. Но она решила молчать. Ей казалось, что признание только всё разрушит окончательно.
Самолёт вылетел на рассвете. Женя смотрела в иллюминатор, и в голове крутились воспоминания о море, запахе кокоса, тепле чужих рук. Она понимала: эта неделя останется с ней навсегда, но рассказать о ней Роману она не сможет.
Возвращение домой
Самолёт приземлился рано утром. Москва встретила прохладой и серым небом. Женя вышла из аэропорта, почувствовала резкий запах выхлопных газов и усталости. Роман шёл рядом, уже проверяя телефон.
— Такси вызвал, — сказал он, не поднимая головы.
— Хорошо.
Дорога домой прошла в тишине. Только радио тихо играло новости. Женя смотрела в окно и пыталась перестроиться — вчера море, яркие рынки, лёгкий смех Даниэля; сегодня — пробки и привычная суета. Роман выглядел сосредоточенным и отстранённым.
Квартира встретила их знакомым запахом — немного кофе, немного старых книг. Женя сняла пальто и почувствовала пустоту. Обычно после отпуска они радовались дому, смеялись, разбирали покупки. Сейчас Роман сразу достал ноутбук и сказал:
— Мне надо быстро ответить на пару писем, потом закажем еду.
Женя прошла на кухню, включила чайник. Обычные вещи — кружки, сахарница, полотенце на ручке духовки — выглядели чужими. Она поставила сумки у стены, достала сувениры: магниты, специи, подарочный чай для мамы. Вспомнила, как Даниэль помогал выбирать, и почувствовала неприятный укол вины.
Роман пришёл за водой.
— Что на ужин закажем?
— Не знаю. Суши?
— Хорошо.
Он не спросил, как она себя чувствует. Женя тоже не начинала разговор — не знала, что сказать. Она избегала его взгляда.
Следующие дни потянулись в привычном ритме. Роман работал допоздна, вечером ужинали молча, обсуждали только бытовое. Женя заметила, что стала уходить в себя: меньше шутила, меньше интересовалась его делами. Он это почувствовал.
— Ты какая-то тихая, — сказал он однажды вечером, когда они ужинали макаронами.
— Устала. Перелёт, работа навалилась.
— А отпуск? Ты же вроде отдохнула.
Женя замялась.
— Ну… да.
Роман посмотрел внимательнее, но ничего не сказал. Она отвела взгляд, сделала вид, что допивает чай.
Ночами она ворочалась, думая о том, что сделала. Перед глазами вставали лицо Даниэля, море, их разговоры. Иногда ей хотелось всё рассказать, но в голове звучало: «Это разрушит всё. А если он простит? А если нет?» Мысль о том, что Роман может уйти, пугала. Она не хотела терять семью, несмотря ни на что.
Через неделю после возвращения Роман предложил:
— Давай в субботу пригласим моих коллег, давно обещал.
— Хорошо, — ответила она автоматически.
В субботу он пришёл домой с пакетом продуктов, а Женя готовила закуски. На кухне пахло жареным мясом и чесноком. Роман был оживлён, шутил по телефону с коллегой. Женя улыбалась, но внутри чувствовала напряжение.
Когда гости разошлись, Роман собрал тарелки и заметил:
— Ты сегодня всё время как будто где-то далеко.
— Просто устала.
— Ты стала другой после поездки, — сказал он тихо, без обвинений, но серьёзно.
Женя замерла.
— В смысле?
— Не знаю. Раньше ты смеялась, спрашивала о моей работе. Теперь — будто стены вокруг себя построила.
Она замолчала, делая вид, что моет посуду. Сердце стучало так, что казалось, он услышит.
— Жень… что-то случилось там? — спросил он уже почти шёпотом.
Она резко повернулась:
— Нет, конечно. Просто… я разочаровалась, наверное. Ты был там, но тебя не было.
Он нахмурился.
— Я же работал для нас.
— А я была рядом и чувствовала себя пустым местом.
Роман замолчал, сжал губы, потом ушёл в спальню. Женя осталась на кухне. Руки дрожали. Она понимала, что это первый серьёзный разговор за долгое время, и он опасно близко к правде.
Через пару дней она заметила, что он стал наблюдать за ней внимательнее. Смотрел, когда она писала сообщения, пытался заглянуть в телефон, хотя раньше не делал этого. Спрашивал:
— Кто звонит?
— Подруга.
— Какая?
Женя старалась отвечать спокойно, но внутри всё сжималось. Она понимала — он чувствует. Может, не знает конкретно, но что-то подозревает.
Однажды вечером он пришёл с работы раньше и сказал:
— Давай поговорим.
— О чём?
— О нас. Я чувствую, что ты не со мной.
Он сидел за столом, руки скрестил, смотрел прямо. Женя почувствовала, как ком подступает к горлу. Она не смогла сразу ответить.
— Просто… мне тяжело. Я хотела провести отпуск вместе, а ты был в работе.
— Ты думаешь, мне легко? — он повысил голос. — Я тащу на себе всё, чтобы мы жили нормально!
— Я знаю… но мне не хватало тебя.
— И что? Ты закрылась, стала чужой. Почему?
Она молчала. Сказать правду? Она не решилась. Только опустила глаза и прошептала:
— Я не знаю.
Роман встал и ушёл в спальню, хлопнув дверью. Женя осталась сидеть на кухне, слушая тишину. Её трясло. Она понимала: если он продолжит копать, рано или поздно узнает.
Ночью Роман долго ворочался, а потом спросил:
— Жень… ты меня любишь?
— Да, — ответила она, не открывая глаз.
— Тогда будь честной. Что с тобой?
Она сделала вид, что уснула. Слёзы сами потекли на подушку. Она знала: ещё немного — и он всё поймёт.
Подозрения и развязка
В начале недели Роман стал особенно внимательным. Он как будто проверял каждую мелочь: спрашивал, с кем она переписывается, куда идёт. Женя старалась держаться спокойно, но каждый его взгляд заставлял сердце замирать.
Однажды вечером он вернулся раньше и заметил на тумбочке в коридоре пакет с сувенирами, которые она так и не раздала. Достал маленький браслет из дерева.
— Кому это? — спросил он.
— Маме хотела отдать…
— Ты маме не любишь такие вещи.
Он положил браслет на место, но взгляд задержал. Женя почувствовала, что его подозрения растут.
Через пару дней он неожиданно зашёл в ванную, когда она сушила волосы.
— Покажи телефон, — сказал тихо, но жёстко.
— Ром, ты что?
— Просто покажи.
Она попыталась пошутить, но он не улыбнулся. Пришлось отдать. Он пролистал сообщения, остановился на контакте «Даниэль».
— Это кто? — спросил он.
Женя замерла.
— Гид.
— Почему ты ему пишешь «спасибо за всё»? — голос его стал холодным.
Она почувствовала, как внутри всё провалилось.
— Я… просто поблагодарила за экскурсию.
— Экскурсию? — он поднял глаза. — Целую неделю?
Роман вышел из ванной, сел на диван и молчал. Женя подошла, попыталась что-то сказать, но он поднял руку, останавливая её.
— Жень, — сказал он глухо, — ты мне изменила?
Она стояла молча, пытаясь подобрать слова. Всё внутри кричало: «Скажи правду». Но она не могла. Только тихо прошептала:
— Ром… это была ошибка.
Он закрыл глаза, сжал кулаки.
— Значит, да.
Долгое молчание. Только звук холодильника на кухне. Роман наконец поднялся, прошёл к окну, отвернулся.
— Почему?
— Я была одна. Ты… ты был там, но тебя не было. Я хотела почувствовать, что ещё что-то значу.
— Значит, ты решила почувствовать это с первым встречным гидом?
Она попыталась приблизиться, но он резко отступил.
— Не подходи.
Женя заплакала, тихо, без звука.
— Ром, я люблю тебя. Это была ошибка. Я хочу всё исправить.
— Исправить? — он обернулся. — Ты неделю спала с другим, пока я пахал, чтобы у нас всё было. А теперь «исправить»?
Он говорил тихо, но каждое слово било сильнее крика.
— Я не могу это простить, — сказал он наконец. — Даже если захочу — не смогу.
Она шагнула к нему, но он снова отступил.
— Я не знаю, что будет дальше. Может, уйду. Может, останусь из-за привычки или потому, что всё общее. Но того, что было, уже нет.
Роман взял куртку и вышел, хлопнув дверью. Женя осталась в тишине. Только стук её сердца и звук закипающего чайника наполняли кухню.
Поздно ночью он вернулся. Снял обувь, прошёл мимо неё, не глядя. Женя сидела за столом, обхватив кружку с остывшим чаем.
— Ром…
— Не сейчас. — Его голос был усталым и холодным.
Он ушёл в спальню, закрыл дверь. Женя осталась на кухне. Она поняла: прощения не будет. По крайней мере, не сейчас. И может быть, никогда.
На следующий день жизнь шла будто как обычно: завтрак, работа, звонки. Но всё изменилось. Роман говорил сухо, без привычной мягкости. Он смотрел сквозь неё. Женя пыталась начать разговор, но он прерывал:
— Потом.
Вечером он сказал:
— Я не знаю, как с тобой теперь жить. Но сейчас у меня нет сил решать.
Женя кивнула. Она понимала: их семья висит на волоске. И нет уверенности, что он когда-нибудь сможет простить её предательство.