Телефон завибрировал на краю дивана, где я наконец-то задремала, обложившись мокрыми полотенцами и градусниками. Лева спал, первый раз за эту ночь, когда его температура поднималась до 39, и я металась между аптечкой и холодными компрессами. Сейчас было 37.5. Я боялась пошевелиться, чтобы не разбудить его.
"Ленк, выручай! У тебя же машина, подвези до салона красоты? Запись на 9 утра, мастер дорогущая, перенести нереально, а муж меня не сможет увезти, ему на работу. Такси дорого. Ну пожааалуйста, ты же рядом живешь!"
Я посмотрела на Леву. Его лоб был влажным, щеки красными, дыхание тяжелым. Врач сказала звонить, если температура снова поползет вверх. Не отпускать от себя. Следить.
Я набрала ответ одной рукой, второй придерживая холодное полотенце на лбу сына.
"Ксюш, не смогу. Извини".
Три точки появились мгновенно, Ксюха явно сидела над телефоном.
"Лена, серьезно?? Это же 15 минут туда, 15 обратно! Неужели тебе жалко получаса?! Я столько раз тебя выручала!"
Столько раз. Я попыталась вспомнить. Когда это было? Когда мне срочно нужно было на работу, а машина сломалась, Ксюша сказала "неудобно, у меня маникюр". Когда я просила посидеть с Левой хоть час, потому что мне к стоматологу, "у меня свои планы, ты же не предупредила заранее". Когда я одалживала ей деньги на "срочный ремонт холодильника", вернула через полгода и со скандалом, мол, я жадная, требую обратно.
"Ксюш, правда не могу. Прости".
"Знаешь что? Я всегда думала, что ты нормальная. А ты типичная мамаша, которой вообще до других никакого дела! У тебя есть машина, она просто стоит, тебе не сложно, а ты даже подругу не можешь подвезти! Эгоистка".
Лева дернулся во сне и застонал. Я замерла. Он снова затих. Я осторожно потрогала его лоб, кажется, немного прохладнее. Или мне кажется от усталости?
Телефон снова завибрировал.
"И вообще, я тебе в прошлом месяце свою мультиварку одалживала! Ты даже спасибо нормально не сказала!"
Мультиварку. Которую я просила на один вечер, потому что моя сломалась, а мне нужно было приготовить на праздник для ребенка. Ксюша притащила ее со словами "только аккуратно, она дорогая", а потом еще пару раз позвонила спросить, когда я верну. Я вернула на следующий день, вымытую и с коробкой конфет. "Спасибо" нормально не сказала, видимо.
Я посмотрела на часы. Без десяти восемь. В восемь Леве нужно дать лекарство. В девять, если температура не упадет, звонить педиатру снова. В десять, если все нормально, попытаться хоть час поспать.
А Ксюше нужно к мастеру. Дорогущему мастеру.
Я набрала сообщение. Стерла. Набрала снова.
"Ксюша, у Левы всю ночь температура под сорок. Я не спала. Я не могу отойти от ребенка".
Отправила и положила телефон экраном вниз.
Лева открыл глаза, мутные, тяжелые.
— Мам, пить...
Я помогла ему попить воды, поправила подушку, погладила по голове. Он снова закрыл глаза. Я осторожно измерила температуру — 37.2. Падает. Хорошо.
Телефон молчал минут десять. Потом завибрировал, длинное сообщение.
"Ну ты же могла сразу сказать! Я бы поняла! А ты просто "не смогу", я что, телепат, что ли? Вечно ты так, все в себе держишь, а потом обижаешься! Ладно, я такси вызову, хотя это половина стоимости маникюра в час пик, но что делать. Когда освободишься, отпишись, созвонимся".
Я прочитала и положила телефон обратно. Не ответила. Не было сил.
***
Через три дня Ксюша написала снова.
"Лен, ну ты чего молчишь? Обиделась, что ли? Я же не специально! Откуда мне знать было про Леву? Ты сама виновата, не объяснила сразу!"
Я смотрела на это сообщение, сидя в поликлинике, пока ждала нашей очереди к детскому врачу. Температура прошла, но педиатр хотела убедиться, что все в порядке. Лева боялся уколов, и я обещала, что после мы купим ему ту самую машинку, на которую он смотрел в магазине.
"Я не обиделась, Ксюш. Просто устала".
"От чего устала?? От того, что я попросила элементарную помощь? Лена, это странно. Мы же подруги! Подруги друг другу помогают!"
Я набрала ответ, не раздумывая.
"Ксюш, давай честно. Когда я в последний раз просила тебя о помощи, ты помогла?"
Три точки появились и исчезли. Потом снова появились.
"Не понимаю, к чему ты клонишь. Если ты про тот раз с Левой, так я же объяснила, у меня были планы! Я не могу же все бросать!"
"А я могу?"
"У тебя ребенок! Ты и так дома сидишь! Тебе не сложно!"
И вот тут меня накрыло. Не гнев, просто усталость и ясность одновременно.
"Ксюш, я не "сижу дома". Я работаю удаленно, встаю в шесть, чтобы успеть поработать до того, как Лева проснется. Я ложусь после полуночи, доделывая проекты. У меня нет выходных, отпуска и больничных. И когда ты пишешь мне в восемь утра "у тебя же машина", она действительно есть. Но есть еще больной ребенок, дедлайн на работе, недосып и полная усталость. И мне не "не сложно", мне очень сложно. Просто я не жалуюсь".
Отправила, не перечитывая.
"Ну извини, что я не знала про все твои сложности! Ты же сама никогда не рассказываешь!"
"Потому что ты не спрашиваешь, Ксюш. Ты пишешь только когда тебе что-то нужно. Машина. Деньги. Мультиварка. Ты не спрашиваешь "как дела", ты спрашиваешь "можешь подвезти". И когда я говорю "не могу", ты даже не думаешь, может, у нее правда что-то случилось? Ты сразу говоришь, что я эгоистка, жадина, плохая подруга".
Три точки висели долго.
"Ты меня в чем-то обвиняешь? Я не идеальная, да. Но и ты не святая! Помнишь, как ты не пришла на мой день рождения в прошлом году?"
"У Левы была ветрянка. Я предупредила за неделю и отправила подарок с курьером".
"Все равно неприятно было! Все пришли, а ты нет!"
Я выдохнула и начала печатать последнее сообщение.
"Ксюш, я не хочу ссориться. Но мне кажется, мы по-разному понимаем слово "дружба". Для тебя подруга — это человек, который должен быть удобным. Выручать, когда нужно, не обижаться, не уставать, не иметь своих проблем. Для меня подруга — это тот, кто может спросить "как ты" просто так, без повода. Кто помнит, что у моего ребенка аллергия на клубнику. Кто не обижается, если я не могу, потому что доверяет, раз не могу, значит, правда не могу. Мне кажется, мы не подходим друг другу".
"То есть ты хочешь сказать, что мы больше не подруги? Из-за одной просьбы подвезти?!"
"Не из-за одной просьбы. Из-за того, что ты назвала меня эгоисткой, когда я не смогла бросить больного ребенка. Из-за того, что даже сейчас ты не извиняешься, ты объясняешь, почему я сама виновата. Из-за того, что я устала чувствовать себя плохим человеком каждый раз, когда не могу быть удобной".
Ксюша не ответила. Прочитала, но не ответила.
***
Прошло два месяца. Лева пошел в сад, я наконец выспалась, жизнь вошла в привычную колею. Ксюша так и не написала. Я тоже.
А потом мы случайно встретились в парке возле дома. Мы с Ксюшей соседки, она живет через два дома. Мы столкнулись у пруда, я была с Левой.
— Привет, — сказала она неуверенно.
— Привет.
Пауза. Лева дергал меня за руку, показывая на рыбок в пруду.
— Как Лева? — спросила Ксюша.
— Хорошо. Здоров уже давно.
— Это хорошо.
Еще пауза. Она переминалась с ноги на ногу.
— Слушай, я думала... может, созвонимся? Кофе попьем?
Я посмотрела на нее, взрослую женщину, мою ровесницу, с которой мы когда-то вместе учились, вместе гуляли, делились секретами. И поняла, что я не злюсь. Я просто... равнодушна.
— Ксюш, давай честно. Ты хочешь попить кофе или тебе что-то нужно?
Она растерялась.
— Нет, правда просто кофе! Я соскучилась.
— По мне? Или по моей помощи?
Она побледнела.
— Это нечестно.
— Знаешь, что нечестно? — я аккуратно высвободила руку из Левиной хватки и взяла его на руки. — Нечестно — это звонить человеку только когда нужна услуга. Нечестно — это оскорблять, когда тебе отказывают. Нечестно — это не извиниться, а обвинить другого, что он сам виноват, не объяснил.
— Я поняла! — она повысила голос. — Я поняла, что была не права! Я же сейчас предлагаю встретиться и снова начать общаться!
— Через два месяца. После того, как мы случайно столкнулись. Ксюш, если бы ты правда поняла, ты бы написала на следующий день. Извинилась. Не объясняла, почему ты права, а я виновата, а именно извинилась. Но ты не написала. Потому что тебе было не жалко меня, тебе было обидно за себя.
Она молчала, и я видела, как у нее дрожит подбородок.
— Знаешь, — сказала я мягче, — я не держу зла. Правда. Мне просто больше не нужна дружба, в которой я постоянно виновата. Где я должна объяснять, почему не могу. Оправдываться. Доказывать, что у меня тоже есть право на усталость, на проблемы, на слово "нет".
— Но я же... я могу измениться! — в ее голосе появились слезы.
— Не можешь, Ксюш. Потому что ты до сих пор не понимаешь, что ты сделала не так. Ты думаешь, что проблема в том, что ты попросила подвезти не вовремя. А проблема в том, что ты даже не подумала, может, у человека есть причина отказать? Ты сразу решила, что я просто жадная и ленивая. Что мое время ничего не стоит, а мое "не могу", это просто "не хочу".
Лева снова задергал меня за руку.
— Мам, пошли на качелю!
— Да, солнышко, сейчас пойдем.
Я посмотрела на Ксюшу последний раз.
— Я желаю тебе найти подруг, с которыми вам будет комфортно. Правда. Но я больше не хочу быть человеком, который что-то тебе обязан.
Я развернулась и пошла с Левой на руках. Ксюша окликнула:
— Лена! Но я же извинилась!
Я обернулась.
— Нет. Ты объяснила, почему ты не виновата. Это разные вещи.
Вечером Лева спросил, пока я читала ему сказку:
— Мам, а эта тетя твоя подруга?
— Была когда-то.
— А почему больше нет?
Я подумала, как объяснить ему простыми словами то, что многие взрослые не понимают годами.
— Знаешь, дружба — это когда двоим хорошо вместе. Когда один помогает, и другой помогает. Когда один болеет, другой не обижается, что не может прийти к нему в гости. А у нас с этой тетей было так, она просила, а я помогала. И когда я не могла, она обижалась. Это нечестная дружба была.
— Как на качелях, когда один качается, а другой качает? — догадался Лева.
Я улыбнулась.
— Точно. Как на качелях.
— Лучше когда оба качаются по очереди, — авторитетно заявил он.
— Да, намного лучше, — согласилась я и поцеловала его в макушку.
У Ксюши теперь нет подруги с машиной. А у меня нет подруги, которая видит во мне только машину.
И это честно. Для обеих.
Если "Щёлкнуло", не теряй момент. Лайк, подписка 🫰 и двигаемся дальше. Здесь мы не лечим симптомы, мы докапываемся до сути.
СЕЙЧАС ЧИТАЮТ: